1097. Князья собрались в Любече на совет: «Почто губим Русскую землю, сами на ся котору деюще, а Половцы землю нашу несут розно… Блюдем Русскыя земли».
Митрополит Никола убеждал Мономаха оставить осаду Киева: «Молимся, княже, тобе и братома твоима, не мозете погубить Русьские земли… Се слышав Володимер, росплакався и рече: по истине отцы наши и деды наши соблюли землю Русьскую, а мы хочем погубити…»
1125. Мономаха по кончине летописец называет добрым «страдальцем (тружеником) за Русскую землю».
1139. «Мы ведаем милосердие Ярополче, говорят черниговцы своему князю, Всеволоду Ольговичу, тъ бо соблюдает землю Русскую».
1148. Великий князь Изяслав Мстиславич соглашался на мир «Русския деля земли и крестьян деля».
1149. Вячеслав туровский предлагал мир, чтобы «земля Русская расплодилася и розмогла в братолюбьи князеи».
Уважалось общее мнение: Мономах обращает на него внимание детей своих в Поучении. Великий князь Изяслав Мстиславич сказал, услышав об убийстве соперника его в Киеве, Игоря Ольговича (1147): «То мне есть порока всякаго от людей не уйти; тем есть речи: Изяслав велел убити, но тому Бог послух, яко не повелел, ни науцил».
Гостеприимство между князьями, как и в народе, было развито и обнаруживалось иногда в широких размерах. Укажем на некоторые приглашения и угощения, отмеченные в летописях.
Ярополк (1084) приходил к дяде Всеволоду на велик день.
Святополк звал Василька к себе на именины (1096).
Изяслав Мстиславич, с сыном Ярославом, послали (1148) подвойских и бирючей кликать по улицам, «зовуче к князю на обед (новгородцев) от мала и до велика, и тако все обедая веселились радостью великою и честию».
Юрий Долгорукий давал союзнику своему, Святославу Ольговичу, обед сильный в Москве, в 1147 году.
Давыд смоленский, приехав в Киев по приглашению брата, великого князя Рюрика Ростиславича (1195), «обедал у него в великой любви и многом веселье», потом приглашен был на обед к племяннику Ростиславу в Белгород. Затем пригласил он брата Рюрика к себе на обед с детьми, далее — монастыри, раздавая в то же время милостыню нищим, наконец, черных клобуков, которые «попишася у него вси». В заключение киевляне позвали Давыда к себе на пир и воздали ему честь великую. Давыд отблагодарил их обедом и дарами.
Дарами обоюдными сопровождались все эти обеды.
Братчинами назывались пиры в монастырях на счет мирян, и были в большом употреблении.
Некоторые обычаи, относящиеся к общественной жизни, видны в песнях, например, Добрыня Никитич
Идет он княженецкой двор безобсылочно, А в палаты идет бездокладочно; Не спрашивал у ворот приворотников, У дверей не спрашивал придворников, Всех он взашей прочь отталкивал. Смело проходил в палаты княженецкие. Крест кладет по-писанному, Поклон ведет по-ученому, Солнышку Володимеру в особину.
Общественная благотворительность была очень развита:
Мономах учит детей своих: «Всего же паче убогых не забывайте, но елико могуще по силе кормите, и придавайте сироте, и вдовицу оправдите сами».
Святой Феодосий «сотвори двор близ монастыря… туже повеле пребывати и нищим, и слепым, и хромым, и трудноватым, и от монастыря подавание им, еже на потребу, и от всего сущаго монастырскаго десятую часть даяше им, и еще по вся суботы посылаша в потребу воз хлеба сущиим во узех».
Исаакий, Феодор, Евстратий печерские, раздали все свое имение нищим перед вступлением в монастырь.
Блаженному Ефрему переяславскому приписывается устройство больниц в разных местах.
Андрей Боголюбский, как и Владимир святой, рассылал угощения для бедных по улицам на возах: «Видя всякаго нища приходящаго к собе просить, подавая им прошенья их, глаголя тако: еда се есть Христос прешед испытать мене».
Милостыня раздавалась в особенности на похоронах.
У князей заметно расположение и к красотам природы: Всеволодово загородное убежище называлось Красным двором. Юрий называл свой двор за Днепром Раем. Другой двор у него был Красный.
Некоторые князья пользовались за свои достоинства особенной преданностью и любовью народной. О кончине Мономаха (1125) сказано: «Святители жалящи си плакахуся по святом добром князи; весь народ и вси людие плакахуся, яко же дети по отцю или по матери».
Даже потомки его долго были предметом особенного уважения. В 1147 г. киевляне отвечали великому князю Изяславу Мстиславичу: «Княже, ты ся на нас не гневай, не можем на Володимире племя рукы възняти, олняже Ольгович хотя и с детьми». Точно так же говорили жители Курска Мстиславу Изяславичу: «На Володимере племя, на Гюргевича, не можем рукы подняти».
Новгородцы в один голос восклицали Изяславу Мстиславичу (1148): «Ты наш князь, ты наш Владимир, ты наш Мстислав: ради с тобою идем твоих деля обид».
Смольняне встретили великого князя Ростислава на пути в Новгород за 300 верст, — лучшие мужи, потом внуки, сын Роман, епископ Мануил, «и мале не весь град изиде противу ему, и тако вельми обрадовашася вси приходу его, и множество даров подаяша ему».
О Мстиславе Ростиславиче, по случаю кончины его в 1179 году в летописи сказано: «не бе бо тое земля в Руси, которая же его не хотяшеть, не любяшеть».
Владимирцы, призывая Ростиславичей по смерти Андрея Боголюбского (1175), говорили ему: «Ваю отец добр был, коли у нас был, а поедьте к нам княжить, а иных не хочем». Ростиславичи отвечали: «Помози Бог дружине, оже не забывают любви отца моего».
Галичане, удерживая от участия в сражении князя своего Ярослава Владимировича, говорили: «Ты еси молод, а поеди прочь и нас позоруй; како ны будет отец твой кормил и любил, а хочем за отця твоего честь и за твою головы своя сложити».
Вообще, княжеское достоинство уважалось как в дружине, так и в народе, что можно видеть особенно в посланиях митрополита Никифора к великому князю Владимиру Мономаху.
Летописцы приписывают князьям иногда даже царский титул — 1147, 1149, 1151, 1154, 1180.
Князья и их жены отличались набожностью, которую доказывали строительством церквей, основанием монастырей и вступлением перед смертью в монашество, надеясь тем искупить свои грехи.
Духовенство, чем древнее и ближе к началу христианской веры, тем было чище, ревностнее и усерднее. Мы видим его всегда впереди в делах миротворства и человеколюбия. Поучения к народу, дошедшие до нас, дышат искренностью и исполнены правил простых, верных и действительных для спасения. Множество лиц высоконравственных было из этого сословия, святая жизнь которых засвидетельствована памятниками.
Бывали, разумеется, исключения. Сам Св. Феодосий указывает в своих поучениях на некоторые недостатки братии. Печерские иноки не хотели принять игуменом предложенного им Св. Феодосием Иакова мниха и пожелали иметь Стефана, которого также вскоре принудили удалиться от них. В житиях печерских, изложенных нами выше, встречаются случаи, несогласные со святыми обетами: в житии Евагрия видно злопамятство, в житии Феофила самолюбие, в житии Феодора, Арефы корыстолюбие и проч.
В гонении на добродетельного Авраамия Смоленского духовенство более всех участвовало из зависти.
Некоторые известия о святокупстве относят преимущество к греческим пришельцам. Супруга Ростислава Рюриковича говорит, например, что она не пожалеет тысячи гривен серебра за поставление епископом Поликарпа (писателя житий печерских).
«Поставлен на мзде» выражение, часто встречающееся в летописях.
В слове Даниила Заточника (по сп. Ундольского): «Мнози отшедше мира сего, паки возвращаются аки пси на своя блевотины, на мирское гонение: обиходят села и домы славных мира сего, яко пси легкосердии;
