и не требовалось так много.
Переход не был мгновенным – накатывало легкое головокружение, комнату окутывало марево, экран и клавиатура двоились, троились в глазах, расплывались-расширялись стены – а потом вдруг исчезала земная тяжесть, и вместо стен возникало чернющее бархатное небо с невыносимо сияющими россыпями звезд. Над головой – полог шатра, растянутый на четырех вбитых в грунт столбах, под пологом – инструменты, манипуляторы, измерительная аппаратура, радиоустановка, контейнеры для сбора образцов, кислородные баллоны, «вечный светильник», реактивный мотороллер и еще куча диковинных механизмов, созданных отцом для разных целей. «Возникал» Сережка на металлической площадке-таблетке полутораметрового диаметра в углу шатра, в непосредственной близости от одного из столбов, когда-то – бок о бок с отцом, теперь – один. Рука автоматическим жестом, сама собой вскидывалась к столбу – вернее, к оранжевому рубильнику на нем. «Если что-то пойдет не так, – раз за разом наставлял папа, – сразу же дергай рубильник. Услышишь шипение воздуха, или скафандр отрапортует о неисправности, или какие-то неприятные ощущения появятся, или даже просто увидишь, что вещи не на своих местах, – дергай, не раздумывай!»
Пока Сережке ни разу не довелось воспользоваться рубильником внепланово.
Был день, что значительно облегчало поиски необходимого материала. Справа, насколько он помнил, порода была ноздреватой, пористой – совершенно неподходящей. Слева, в направлении полуглобуса Земли, находилась довольно глубокая лужа пыли, что затрудняло определение состава породы по внешним признакам. Прямо по курсу высился соблазнительный пригорок подходящего оттенка, но, помня об обманчивости расстояний на Луне, Сережка решил не рисковать – вдруг на дорогу до пригорка уйдет слишком много времени?
Была еще куча грунта за спиной. Куча эта образовалась, когда аппарат, доставивший на Луну приемное устройство телепортатора, выкопал довольно глубокую яму для этого громоздкого устройства, накрытого сейчас площадкой-таблеткой. Куски породы самых разных размеров. Настроенный Сережкой механический анализатор, похожий на паучка, поползал по камням и пометил зеленой краской те из них, которые счел наиболее обогащенными нужными элементами. Мальчишка придирчиво осмотрел каждый и выбрал два, размерами с детские кулачки.
«Возникнув» дома, Сережка вдруг запаниковал – поигрушечное время опасно близилось к завершению, вот-вот должна была прийти Нина, а в руках у подопечного – два куска лунной породы! Выметнувшись из «игровой», мальчишка засуетился в своей комнате. Под кровать? А если няня вдруг решит устроить уборку и в связи с поломкой полотера начнет орудовать под кроватью шваброй? В шкаф с одеждой? А если Нина после мытья посуды занялась глажкой и сейчас как раз несет в комнату стопку отутюженных маечек?
Успел он в самый-самый последний момент.
Нина замерла в дверях, с изумлением глядя на Сережку.
– Ты… здесь? Что случилось? Почему ты закончил раньше времени?
Сережка сопел, таращась в угол комнаты.
– Сергей, что случилось? Почему ты не в «игровой»? Почему ты прервал свои занятия? Ты никогда раньше… Сереж, посмотри на меня! Ты что-то скрываешь? Ты напроказничал? Сергей, ты уже взрослый мальчик, ты не должен от меня скрывать!..
И так – долго-долго, едва ли не до хрипоты. Книжку она ему, конечно, так и не почитала. Более того – в наказание отправила мыться, хотя Сережка только накануне принимал душ. Заглядывала в ванную и непривычно злым голосом заставляла снова и снова намыливаться. Пока мальчишка вспенивал гель, добросовестно тер себя мочалкой и смывал пену тугой струей, она выходила, но снова и снова возвращалась… Наконец сжалилась – сама высушила ему волосы, нежно промокнула полотенцем стертую до крови кожу на плечах. Шептала:
– Прости! Прости, Сережка! Сам виноват – очень уж меня рассердил! Ну? Мир?
Сережка думал, что – конечно, мир. Иначе – как же еще? Иначе – куда деваться?
Он с трудом дождался ночи. В папином кабинете-библиотеке оставалось несколько простеньких устройств, не заинтересовавших людей, которые полгода назад проводили обыск под предводительством дяди Вити. Не привлекла их внимания самодельная плавильня, устройство которой папа объяснял Сережке давным-давно. И сейчас, выжидая, когда Нина уляжется и заснет, он повторял про себя последовательность действий: между двумя активными углеграфитовыми электродами нужно засыпать порошок – кажется, тоже углеграфитовый, но это не суть важно, потому что банка с порошком только одна, трудно перепутать. Включить в розетку портативный трансформатор, подвести от него напряжение к плавильне. Папа очень интересно рассказывал про омическое сопротивление, за счет которого в порошке происходит интенсивный нагрев, дающий возможность плавить почти все металлы – если, конечно, порция будет не слишком большой. Отец говорил, что это очень удачное устройство для использования дома – наружный слой порошка, несмотря на внушительную температуру, остается темным, от печки не исходит ослепляющего свечения, как при электродуговой сварке. Теперь Сережка понимал – действительно, очень удачно: Нина не проснется от вспышек!
Когда все стихло, Сережка выждал еще полчаса, затем вылез из-под одеяла, на цыпочках добрался до импровизированного тайника, пошарил ладонью… Пусто! Боясь включать свет, он засунул в тайник вторую руку – ничего! Может быть, Сережка все перепутал? Может быть, он все-таки спрятал камни под кроватью и забыл с перепуга? Под кровать он залез полностью, поползал там – ничего! Шкаф для одежды – пусто!
Раскачиваясь влево-вправо, Сережка сидел на постели и мысленно называл себя дураком. Он и раньше слышал – в основном от посторонних или от врачей – о своей ненормальности, но только впервые сам осознал, какой же он ненормальный! Как же можно было забыть, куда ты прячешь важнейшие вещи? А если завтра Нина снова рассердится и вместо поигрушек отправит Сережку мыться? Что будет с полотером? Его же просто выкинут на свалку, и никто – никто! – никогда больше не уткнется в тапочки с забавной растерянностью живого щенка!
Сережка ложился и вновь вскакивал, чтобы опять обследовать тайник: вдруг он действительно настолько ненормальный, что не может даже просто найти собственноручно положенные вещи? Терял же он машинки в песочнице, хотя из песочницы им деться точно было некуда!
В конце концов ближе к рассвету сон его сморил, а утро разбудило не привычным Нининым «Подъем!», а грубым дяди Витиным: «А ну-ка, иди сюда, имбецил!»
Сережка вылез из-под одеяла и послушно, в одних трусиках, вышел в прихожую. Он мог бы объяснить, что он не имбецил, что у него совсем другая болезнь, но, во-первых, дядя Витя совсем не умел читать по его лицу, а во-вторых, мальчишка вдруг догадался, что бывший папин коллега просто обзывается. Это было интересно и страшно одновременно.
– Где ты это взял? – строго спрашивал дядя Витя, держа на раскрытой ладони пропавшие куски лунного грунта.
Такой же вопрос мог бы задать и Сережка – где это взял дядя Витя? Потом мальчик увидел озабоченно хмурящуюся Нину и вдруг сообразил, для чего она вчера заставляла так долго мыться: ей нужно было время, чтобы спокойно обыскать его комнату.
Дядя Витя присел на корточки и, жутковато сипя, выдохнул Сережке в лицо:
– Немедленно отведи меня туда, где ты это взял!
Сережка представил, как он вместе с «коллегой недоделанным» перемещается из «игровой» в
– Неблагодарный ублюдок! – выпрямился мужчина. – Кормлю его тут, все условия… Ты хоть понимаешь, что со мною будет, если мы не найдем передатчик? А не станет меня – отправишься прямиком в сиротский приют. Хуже! – в приют для идиотов. Рассказать, каково тебе там будет?
– Виктор Палыч, погодите! – вмешалась няня Нина. – Я не могу быть уверена, что образцы появились только вчера. Вчера я их нашла, но они могли долгое время валяться среди игрушек или…
– Долгое время? Дорогая моя, это элементарно проверяется! Любая лаборатория установит по наличию и толщине слоя окислов, сколько часов, дней или лет эти образцы провели в атмосфере Земли.
– Ну так проверьте!
