девице сватался, а мать у нее была колдунья. Не утерпел слуга, рассказал секрет невесте, а та — своей матери. Велела мать ему помалкивать и дала кожаный мешочек:
— Как только королевич ляжет, развяжи мешочек, приоткрой, он сразу и уснет. А когда лебеди улетят, помажь ему вот этой мазью глаза — он и проснется.
Пришел Аргелюс на ночь яблоню стеречь, неверный слуга развязал мешочек, и бедный королевич заснул непробудным сном. Прилетели лебеди, обернулись девицами, королевна будила-будила Аргелюса, добудиться не могла, слугу помочь просила, да он не помог, отказался. А тут светать начало. Закручинилась королевна, попросила слугу передать Аргелюсу, чтоб на следующую ночь он утерпел, не заснул. Обернулись девицы лебедями и улетели. Слуга помазал Аргелюсу глаза мазью, тот и проснулся. Передал ему слуга королевнин наказ. Сильно опечалился королевич, слуге еще строже молчать обо всем наказал. А неверный тот слуга опять колдунье доверился, и та посоветовала ему опять ночью все то же самое проделать.
На другую ночь Аргелюс изо всех сил старался не заснуть, но слуга выпустил из мешочка ветерок и снова усыпил своего господина. Прилетели лебеди, девицами обернулись, королевича будили-тормошили, даже на ноги с постели подняли — ничего не помогло. Еще раз наказала королевна слуге передать господину, чтобы он в третью ночь ото сна воздержался, если хочет ее вызволить. Слуга все это передал Аргелюсу, но о колдунье и мешочке — ни гу-гу.
Аргелюс хотел было днем выспаться, чтобы ночью бодрствовать, но ничего не вышло. Опять уснул он крепким сном. Девицы его будили-будили, добудиться не смогли. Сказали они тогда слуге: мол, королевич нас больше не увидит, летим мы в далекие края и там будем дожидаться, покуда чары с нас спадут. Коли Аргелюс захочет дознаться, почему нас больше не увидит, пусть возьмет свой меч, что у него над кроватью висит, и перевесит его на другое место. А захочет нас сыскать, то передай — мы летим на восток, в Черный город.
Горемычный Аргелюс пошел в свой замок и решил королевнин совет выполнить. Стал он меч на другое место перевешивать — меч на слугу-то и показал. Выхватил Аргелюс меч из ножен и отрубил голову неверному слуге. Пошел к отцу, об измене этой ему рассказал и попросил позволения поехать искать свою возлюбленную. Отец сперва не соглашался, но потом видит, что сын с тоски, чахнет, дозволил ему ехать, дал карету, коней, слуг и денег на дорогу.
Отправился Аргелюс в путь. Многие города и страны проехал, и вот кончились у него деньги. Продал он коней и карету, отправил слуг домой, а сам дальше пешком шел. Идет он лесом, голод его мучает. Вдруг видит — три молодца дерутся. Он назвал себя и спросил, из-за чего сыр-бор разгорелся. Те отвечают:
— Нас трое братьев, а отец завещал нам всего только стол, хлыст, седло и коня. Никак мы их поделить не можем. Этим наследством годится владеть только одному человеку. Кто на коня седло наденет, вскочит на него, стегнет хлыстом и скажет: «Хочу быть там-то», тотчас там и очутится. Кто по столу ударит, к тому сразу же конь с седлом и хлыстом вернутся. Будь добр, рассуди нас.
Вышел с ними королевич из лесу и говорит:
— Видите там, вдали, три горы? До них одинаково далеко. Выберите каждый себе гору и бегите туда. Кто первый быстрее заберется на вершину и ко мне возвратится, тому все наследство и достанется.
Братья согласились и бросились бежать со всех ног. А королевич оседлал коня, вскочил в седло, стегнул хлыстом и говорит:
— Хочу быть в Черном городе!
Понес его конь, но тут вернулись братья, один из них стукнул по столу и сказал:
— Пусть конь сию минуту здесь будет!
В тот же миг сбросил конь Аргелюса в страшную топь, а сам умчался прочь. Еле выбрался Аргелюс из топи, долго брел, голод терпел. Наконец добрался он до какого-то дома. Хозяин встретил его приветливо, хорошо накормил. Спросил его Аргелюс, далеко ли до Черного города. Ответил хозяин:
— Слыхал я о таком городе, а сколько пути до него — не ведаю. Поживи у меня несколько деньков, будут проходить торговые обозы, может, чего и дознаешься.
Прошел один обоз, другой, третий — никто о Черном городе ничего не слыхал. Но вот пришел один путник и сказал, что ему дорога эта ведома. Обещал ему Аргелюс дорогой перстень, если доведет его путник до Черного города. «Я, — говорит путник, — в Черном городе жил, провинился и от наказания убежал. Мне там показываться нельзя, так что я тебя до окрестностей доведу, а там уж ступай дальше сам».
Добрался Аргелюс до Черного города. Ходит по нему и думает, что бы такое сделать, как бы возлюбленную свою отыскать. А королевна и ее подруги от чар уже освободились, и свадьба у королевны с одним богатым королем сладилась. Послала королевна одну из придворных дам наряды свадебные в лавках поглядеть. Та увидела на улице Аргелюса, все бросила и побежала назад — скорей передать своей госпоже эту весть. Не поверила ей королевна, послала другую даму, третью. Вернулись они уверяют — это, мол, тот самый королевич, они, дескать, его хорошо запомнили. Тогда сама королевна пошла поглядеть, правду ли они говорят. А как увидела, так сразу же и признала его. Вскоре и свадьбу сыграли во дворце, И я на той свадьбе был. А когда отправились они в дальний путь к королю, отцу Аргелюса, я с ними поехал. Так сюда к вам и попал.
КОРОЛЕВНА-УПЫРЬ
Один король никак не мог дождаться потомства; видно, такова была божья воля. А его подданные роптали: мол, кто же после смерти короля править будет? Уж и про королеву шептались, верна ли супругу: как говорится, только на вытоптанной стежке трава не растет.
Прошло много лет, и вот королева затяжелела. Но так долго не могла разрешиться от бремени, что король с отчаяния воскликнул (чего никак нельзя было делать):
— Пусть родит кого угодно, лишь бы родила!
И вот появилась на свет королевская дочь. Однако нечистая сила по допущению отца наложила на нее заклятие, и родилась она черной как уголь. Посмотрел на нее король, загоревал, но сказал жене:
— Что же поделаешь! Раз бог послал, надо растить…
Повелел он запереть дочь в башне, чтоб лица ее никто не видел, а сам созвал отовсюду докторов, мудрецов и ученых людей. Но они лишь без конца гадали, на какую-такую звезду или нечисть мать загляделась, а путного ничего присоветовать не могли. Только одна простая старушка предсказала королю, что дочь его умрет восемнадцати лет отроду, но, бог даст, судьба над ней смилостивится, и восстанет королевна из гроба самой красивой девушкой на свете.
Как бабка предсказала, так оно и случилось.
Восемнадцати лет отроду королевская дочь умерла, а перед смертью попросила отца, чтобы похоронил он ее в костельной усыпальнице и каждую ночь ставил у гроба часового.
Король устроил дочери пышные похороны. Гроб роскошный был, в колокола звонили, траурные хоругви несли, молебны отслужили и похоронили ее в королевской часовне при костеле.
В первую ночь поставили ко гробу не солдатскую, а офицерскую стражу: король сделал даже больше, чем дочь перед смертью просила. Но едва пробило полночь, гроб открылся, выскочила из него чернолицая королевна, молодого офицера задушила, напилась его крови — и давай буйствовать в костеле. Свечи в алтаре переломала, кресты и скамейки поперевертывала, статуи святых побила, хоругви в клочья изодрала. Всю ночь бесновалась в костеле, и только, когда пропел петух, улеглась обратно в гроб.
В то же утро доложили об этом королю и его придворным. Те перепугались, но все же еще раз офицерскую стражу у гроба выставили, и еще один часовой погиб ужасной смертью.
Тут уж всех страхом проняло. Никто из офицеров и солдат не соглашался на таком посту стоять. Разговоры пошли, что королевская дочь — упырь, нечисть ночная и надобно отсечь ей голову, положить на грудь, перевернуть ее ничком и зарыть на кладбище. Тогда она наверняка перестанет страх наводить. Но король хотел сдержать клятву, данную дочери перед смертью. Он велел собрать все свое войско и торжественно объявил: кто спасет черную королевну, тому он ни в чем не откажет. Но не было такого смельчака, который захотел бы распроститься с жизнью и стоять в карауле у гроба.
