И вот однажды приехал он в одно богатое имение, а хозяина дома нет. Говорит ему хозяйка:
— Муж в город по делам уехал, а у меня нет ничего. Возьми вот пару грошей медных.
А этот хозяин всегда хитрил: как кто из гостей во двор, так он — в шкаф, чтобы гости его не объедали.
Поехал себе монах дальше. Ездил, ездил, приехал в один дом и попал к самому обеду. В это время как раз повар сома поджарил, рыбу на стол подают. Гости уж сыты, но каждый сома по куску берет и на тарелку себе кладет. Видит монах, что про его кучера совсем забыли, а кучер с утра ничего не ел. Тут монах сделал вид, что его тошнит после здешнего угощения. Гости в другую комнату убежали, а он взял рыбу, отнес ее кучеру и говорит:
— Бери, ешь! Раз тебе ничего другого не дали, значит, весь сом твой.
А гости тем временем опять к столу пришли, смотрят — где сом? А сома уж и след простыл. Подал хозяин монаху милостыню, и поехал он дальше.
Приехал он как-то опять к дому, где богач жил. Попал к обеду, а хозяина опять дома нет. Он тогда что сделал? Висел там на стене заряженный пистолет. Монах взял его, нарисовал мелом круг на дверце шкафа как раз против сердца хозяина, отошел, прицелился, а сам спрашивает у хозяйки:
— Как вы думаете, хозяюшка, попаду я в этот круг или нет?
А хозяйка кричит, просит-молит не стрелять, а то муж ее погибнет.
— Ведь мужа-то вашего дома нет!
— Ой, дома он, дома, в том шкафу сидит!
Вышел хозяин из шкафа, а монах и говорит:
— Вон оно как паны по шкафам путешествуют, когда к ним незнакомые люди приезжают.
Пан молчит, стыдно ему, а монах подаяние просит. Был у пана в стаде страшенный бык, такой злой, что никто чужой подступиться к нему не мог. Сказал тут пан, что жертвует монастырю быка, а сам-то надеется, что монаху с быком не справиться. Пошел монах, поймал быка, привязал его цепью к телеге и потащил прочь. Удивился хозяин.
— И что за пройдоха этот монах!
Приказал он спустить собак и на монаха натравить, пусть они быка раздразнят, он цепь порвет и домой прибежит. А монах еще и собак поймал, привязал к возу и в монастырь привел. Не стало у пана ни быка, ни собак. Очень был он зол на монаха, но стал еще больше его бояться.
А монах, кроме подаяния, привозил всегда с собой в монастырь по вязанке кольев. Накопилась их во дворе большая куча. Удивлялись старые монахи, зачем так много кольев, а нечистый им объяснял:
— Развалится плетень, новый ставить надо будет, кольев покупать не придется.
Так прошло шесть лет. На седьмой год повысили черта в должности, сделали ключником, а на его место другого приняли. Разбогател монастырь за те шесть лет, что ездил нечистый за подаянием. Теперь у монахов завелась утварь дорогая, богатая одежда и вкусная еда. Черт-ключник повару припасы выдает, сколько можно, нищих подкармливает. А в день, когда вышел срок его покаяния, позвал он множество гостей, раздал нищим милостыню и пригласил королей и шляхту на бал, чтобы отблагодарить их за щедрые даяния. Только повару ничего не выдал. Ругается повар: на дворе полдень, а на кухне темно, ни дров, ни еды.
В этот же самый день один король устроил пир, гостей созвал отовсюду. Гости приехали, веселятся вовсю. А ключник-черт пошел к тому королю на кухню, забрал все, что там только было, и унес в монастырь для своих гостей. Смотрит повар — на кухне вдруг всего полным-полно сделалось! «Как же так! — думает. — Получать ничего не получал, готовить ничего не готовил, а все есть!» А ключник прислужника торопит:
— Пора на стол подавать.
Прислужник не знал, что черт угощение достал.
— Что прикажете подавать, чем гостей угощать, когда повар ничего не получал и на кухне темно?
Погнал его ключник на кухню:
— Ступай, неси! Там всего полно!
Пошел прислужник, посмотрел, испугался, давай еду на стол носить.
Пообедали гости, выпили как следует по наущению черта-ключника, а он подзудил их драться. Человек пять-десять во время той драки перебили кольями, которые черт заранее припас. Досталось ему вместо одной души сразу полсотни. Забрал он их с собой в пекло и исчез, искали его, да не нашли. Все гадали монахи, кто бы это мог быть, но поминали его добром, потому что хорошо заработали на полусотне похорон.
КАК КУБА С ЧЕРТОМ В КАРТЫ ИГРАЛ
Жил на свете молодец, который очень любил играть в карты. Звали его Кубой. И таким он был заядлым картежником, что, бывало, едет на поле, вожжи себе на шею забросит и одной рукой против другой играет.
Вот раз едет он, играет, а навстречу ему прохожий.
Заступил он Кубе дорогу и говорит:
— Вижу я, ты в карты играть любитель. Сыграем кон?
Обрадовался Куба.
— Вот повезло — партнер нашелся! Садись, называй свою ставку.
Отвечает прохожий:
— Играем на душу. Ты ставь свою, а я — ту, что мне подвластна.
На том и порешили. А был то не прохожий, а черт, и звали его Рокитой. Но Кубе все равно было с кем играть, лишь бы играть. Слетал черт в пекло за грешной душой, возвратился, посадил душу на дерево при дороге.
Пошла у них игра. Играли они, играли — Куба выиграл. Ничего не поделаешь, пришлось Роките выпустить душу на волю. Скривился нечистый, говорит Кубе:
— А ну, давай еще кон! Должен же я отыграться.
Соглашается Куба.
— Только, — говорит, — я в долг не играю. Ставь еще душу.
Полетел черт в пекло за грешной душой. Молвить «аминь» не успеешь, вернулся с грешной душой, и опять началась игра.
Играли они, играли, вспотел Рокита, как мышь, а все равно проиграл. Разгневался черт и в азарт вошел.
— Давай еще кон, а то не дам тебе покою ни днем, ни ночью.
Отвечает Куба:
— Сделай милость! Покуда у тебя есть, что ставить, я от игры не встану.
Призадумался черт.
— Так и быть, ставлю еще одну грешную душу. Но если уж и ее проиграю, тут игре конец.
Полетел нечистый в пекло за ставкой, только пыль столбом взвилась. Но вернулся нескоро. Не хотели ему больше давать ни единой души, а самый старый черт сказал ему:
— Дурень ты, Рокита! Нашел, с кем в карты играть! Да ведь Куба такой игрок, каких на свете мало, он у тебя все пекло выиграть может.
Оправдывался Рокита, выкручивался, а потом и говорит:
— Ты, старик, раньше времени не ворчи. Если я и эту душу проиграю, раздобуду взамен три других, возмещу потерю.
Дали ему третью душу. Вернулся он к Кубе и опять проиграл. Понял он, что Куба ему не по зубам, пригорюнился, призадумался. А потом и говорит:
— Ох, и достанется мне в пекле за проигрыш, да ничего не поделаешь, ты и вправду хват. Черта — и