Пошел Войтек в погреб за гусем, оторвал у него ножку и съел. Принес гуся ксендзу, а ксендз и спрашивает, где у гуся вторая ножка. Говорит Войтек:
— Так он одноногий был. Ваше преподобьице, вы что, одноногих гусей не видывали?
— Конечно, нет.
— Ха, так значит, я больше вас видел.
Ничего с ним ксендз не мог поделать. Велел ему запрячь карету, и поехали они через поле. А там, возле пруда, гуси стоят, и все на одной ноге. Свистнул ксендз — и стали гуси на обе. Ксендз и говорит:
— Видишь, Войтек, ног-то у них две.
— Ох, ваше преподобьице, да вам бы тому, жареному, свистнуть! Может, и у него две ноги сделалось бы?
Что ксендзу делать? Написал он письмо и послал Войтека с тем письмом к другому ксендзу и велел сразу же ответ принести. Пришел Войтек к другому ксендзу, прочитал тот письмо, позвал Войтека в горницу и всыпал ему, потому что в том письме было написано, что Войтеку надобно всыпать. Прибежал Войтек назад, исполосованный, к своему ксёндзу, а тот и спрашивает:
— Войтек, а где ответ?
Спустил Войтек штаны, повернулся к ксендзу задом и говорит:
— Нате, читайте, ваше преподобьице.
Посмеялся ксендз и прогнал его прочь. И вернулся Войтек к родне.
Остался он однажды в горнице один, отец в поле ушел, а мать хлеб пекла. Вдруг какой-то пан прямо на коне в сени въезжает и спрашивает:
— Вас тут много?
Войтек отвечает:
— Два с половиной.
— Как то есть два с половиной?
Войтек и говорит:
— Вы, да я, да полконя. Вот и выходит два с половиной.
Пан спрашивает:
— Где твой отец?
— В поле. Злом зло искореняет.
— А мать?
— Печет хлеб, что съели.
— Как же это отец злом зло искореняет?
— А люди через наше поле ездят, так он поперек канаву копает, чтобы не ездили. Вот и выходит, что злом зло искореняет.
— А мать?
— Стало быть, занимали мы хлеб да съели. Так теперь мать печет, чтобы долг отдать.
— Умница ты, Войтек. Приходи ко мне в гости на той неделе.
Пошел Войтеков отец в поле, поймал там зайца живьем и принес домой. А тут Войтеку пора в гости идти к пану. Вот он и говорит отцу:
— Батюшка, мне в гости идти. Так я возьму с собой зайца?
Отец дозволил.
А у того пана как раз в гостях был тот самый ксендз, у которого Войтек служил. Узнал он, что Войтек придет, и говорит пану:
— Вы его в дом не пускайте. Он тут нас всех дураками выставит.
Спустили с цепи всех собак во дворе, чтобы Войтеку не войти. Подошел Войтек к воротам, бросились на него собаки, а он возьми да выпусти зайца. Вся свора — за ним, а он вошел себе, как ни в чем не бывало. Пан ему и говорит:
— Как же ты прошел?
— А своими ногами да заячьими.
Дали ему место у печки, сел он, подошел к нему тот ксендз и спрашивает:
— Войтек, «Отче наш» наизусть знаешь?
— Нет, ваше преподобьице.
Схватил его ксендз за ухо и говорит:
— Так выучи, так выучи.
Оттаскал его крепко.
Сидит Войтек, пригорюнился и смотрит на канарейку в клетке. Ксендз его и спрашивает:
— Войтек, ты на что загляделся?
— На клетку, ваше преподобьице. Вы, ваше преподобьице, можете такие клетки делать?
— Нет, не могу, — отвечает ксендз.
Схватил его Войтек да ухо и говорит:
— Так научитесь, так научитесь.
Оттаскал ксендза не хуже, чем его самого оттаскали. Ксендз и говорит пану:
— Видите, я же говорил, что он нас всех дураками выставит.
Ничего они не могли с Войтеком поделать, вон прогнали. На том и конец.
ПРОПОВЕДЬ
Шел один монах через границу и попал в лапы к разбойникам. Окружили они его, а их старшой и говорит монаху:
— Или ты проповедь прочтешь, чтобы нам по нраву пришлась, или мы тебя умертвим.
Задрожал монашек, а сам думает:
— Не прочту, так и вправду умертвят.
Помолился он тихонько святому Варфоломею, покровителю казнимых чрез содрание кожи заживо, влез на пень, как на амвон, а разбойники шляпы поснимали, стоят, слушают.
Перекрестился монашек и начал:
— Жизнь вашу уподоблю весьма житию господа нашего Иисуса Христа.
— Это с какой же стати? — спрашивают разбойники, а сами рады-радешеньки.
— А вот с какой, — говорит монашек. — Господь наш Иисус в бедности родился, и вы тож не в богатстве. Господь Иисус с малолетства помогал святому Иосифу плотничать, и вы тоже не отлынивали, не то ваши батьки с вас шкуры бы поспускали. Подрос господь Иисус и отправился странствовать — и вы с места на место бродите. Поймали господа Иисуса — и вас поймают. Били господа Иисуса бичами — и вас то не минет. Распяли господа Христа — и для вас по виселице каждому поставят. Сошел Христос в ад — и вам туда дорога. Ну как? По нраву вам моя проповедь?
— Само собой, — говорят разбойники. — Еще бы нет!
А старшой монашку еще и горсть золота отсыпал. Отошел монашек подальше, обернулся к разбойникам и кричит:
— Не все я вам досказал! Вознесся потом господь Иисус на небо! А вот вы — не вознесетесь!
ВЫХОД ВСЕГДА НАЙДЕТСЯ
Стоял посреди Тушкова раскидистый дуб, весь свет божий тушковянам застил. Стали они думать, что с пим делать: то ли валить, то ли, по крайности, обрезать ветви, те, что поразвесистей. Решили обрезать ветви. Староста приказал, чтобы в такой-то день все жители явились на площадь. И вот стали рубить ветви.
