пыли свиньи, а рядом, на лужайке, паслась парочка белых коров, наверняка принадлежавших местному кюре или кому-нибудь из церковного клира. Изумрудная зелень полей и лугов простиралась до самого горизонта, лишь изредка прерываясь тонкими линиями пирамидальных тополей и раскидистых вязов. Кое- где поблескивали озерки, а в нескольких лье к югу серебрилась река с верхнебойной мельницей. К мельнице вела довольно широкая дорога, по которой неспешно двигались тяжелые крестьянские телеги. В синем, чуть тронутом небольшой облачностью небе весело сияло солнце.
- Уж пора бы и в путь, - взглянув на солнце, пробурчал Прохор. - И чего там Митька задерживается? Нашли кого послать, прости Господи! Он и торговаться-то не умеет.
- Верно, потому и долго, - согласно кивнул Иван.
И в этот момент распахнулась парадная дверь. И на улицу наконец вышел… нет, не Митрий, сначала какой-то важный сгорбленный старичок с небольшой бородкой, одетый в фиолетовый испанский костюм с большим воротником фасона «мельничий жернов», испанского же покроя шляпу с узенькими полями и тупоносые туфли, бывшие в моде, наверное, еще во времена правления доброго короля Франциска. За старичком показался румяный толстячок в рясе - кюре, а за ними уже шествовал Митька - красный, в разодранной рубахе и с заложенными за спину руками. За Митькой, крича, выскочила какая-то юная девица, тоже в рваной рубахе, а уж за ней - трое дюжих парней с угрюмо-непроницаемыми лицами.
- Ого, - негромко присвистнул Прохор. - Чую - нечистое тут дело. А не выручить ли нам Митьку? Сейчас, враз всех по мордасам…
- Подожди. - Иван поморщился. - Морды будем после бить, сперва выясним - что тут да как?
- Верно, выясним, - закивал Жан-Поль и, сдвинув шляпу набекрень, направился наперерез процессии.
- Бог в помощь, добрые люди. Боюсь показаться навязчивым, но хочу спросить: чем вам не угодил наш друг?
- Ах, это ваш друг, месье? - как показалось Ивану, довольно осклабился старичок. - А позвольте узнать ваше славное имя?
- Шевалье Антуан Мария Жан-Поль д’Эвре! - положив руку на эфес шпаги, с гордостью произнес нормандец. - А это мои друзья, дворяне и студенты Сорбонны. Так что там с нашим другом?
- Так вы, говорите, дворяне? - закивал старичок. - Это очень хорошо, очень… Всегда приятно иметь дело с благородными людьми, знаете ли. А я - Анри Батисьен, местный прево…
- Прево?! - Жан-Поль и Иван озабоченно переглянулись. - Может, поясните все-таки - при чем здесь вы, судейские?
- Пояснить? Охотно. Прошу за мной, господа. Только прошу вас пока не разговаривать с арестованным.
- Вот как?! Наш друг арестован? Интересно, в чем же его обвиняют?
- Вы все узнаете в доме старосты. Как раз туда мы и идем, - с улыбкой пояснил кюре.
- Ой, не нравятся они мне, - по-русски произнес Прохор. - Ой, кулаки чешутся… Эх, сейчас бы…
- Нет, Проша, никаких мордобоев! - резко осадил его Иван. - Не хватало нам еще затеять драку с представителями местного правосудия - этак ни до какого Кана не доберемся, а сгнием в какой-нибудь тюрьме. Здесь тебе не Русь-матушка, спрятаться негде. Придется играть по их правилам… по крайней мере пока не разберемся, в чем тут дело. А там - посмотрим.
Трое оглоедов - у каждого, оказывается, за поясом торчал пистолет! - отвели несчастного Митьку в амбар, расположенный около добротного дома, окруженного цветами, яблонями и шиповником. Похоже, здесь и проживал староста деревни.
- Прошу вас, господа, - обернувшись, учтиво пригласил прево.
- Что ж… - Жан-Поль обернулся и ободряюще подмигнул друзьям. - Зайдем.
Войдя в дом, прево кивнул хозяину - длинному сутулому мужику в черном камзоле и белых полотняных чулках - и незамедлительно уселся в предложенное кресло.
- Господин прево… - вбежав в комнату, неожиданно заголосила юница в изодранной рубашке, однако судейский чиновник осадил ее строгим взглядом:
- Подожди пока во дворе, Мари-Анж.
- Но, господин…
- Я сказал - подожди! Да не вздумай опять голосить.
Девчонка, видать не на шутку испугавшись старичка, проворно выбежала прочь.
- Понадобишься - позовем, - сварливо прокричал ей вослед прево и, повернувшись к приглашенным, пояснил: - Это Мари-Анж, потерпевшая.
- Потерпевшая?!
- Увы, господа… Да вы не стойте, присаживайтесь на скамью… Может быть, стаканчик вина?
- Охотно, но чуть позже. В чем именно обвиняется наш друг?
- В изнасиловании, господа, в изнасиловании!
- Что-о?!
Иван дернулся к шпаге, а Прохор, с угрозой сжав кулаки, шагнул к судейскому…
- Хочу вас предупредить, господа, что всего в трех лье отсюда находится сам господин губернатор с военным отрядом, - ядовито-насмешливо произнес старичок. - Не советую вам нарушать законы! Особенно вам, сударь. - Он посмотрел на Ивана, а затем перевел взгляд на Прохора. - И вам. Судя по выговору, вы ведь из Лангедока? А у нас здесь, на севере, не любят чужаков. Очень не любят. Так что не советую хвататься за шпаги и сжимать кулаки - потом горя не оберетесь. Думаете, зря угрожаю? А гляньте-ка в окно!
За окном из-за церкви показался небольшой отряд солдат - в кирасах и железных шлемах-морионах, с мушкетами и алебардами в руках.
- Это солдаты господина де Намюра, капитана ордонансной роты, - охотно пояснил кюре. - Остановятся на ночлег в нашей деревне.
- Ах, значит, так? - Жан-Поль закусил губу. - Вы, значит, посмели обвинить нашего друга, молодого дворянина, черт знает в чем? А не боитесь апелляции в Генеральные штаты?
- Апелляция - есть неотъемлемое право обвиняемого, - желчно проскрипел прево. - А чем выше суд, тем больше мороки. Сами знаете, дела иногда могут длиться годами. Даже в бальяже - уже не те сроки, что у нас.
- Что такое бальяж? - дернув Ивана за рукав, шепотом поинтересовался Прохор.
Юноша обернулся:
- Судебный округ. Включает несколько превотств.
- Да и наш бальи, господин Аршамбо, - невозмутимо продолжал старичок, - любит расследовать дела со всей тщательностью, вовсе не считаясь со временем. Так что лучше уж договариваться с нами…
- Как же с вами - если это не ваша подследственность?! - Иван показал все свое знакомство с законами Франции. - Насколько я знаю, изнасилование, в чем вы, я думаю, без достаточных оснований обвиняете нашего друга, есть не что иное, как самый прямой «королевский случай», сиречь - тяжкое, особой опасности преступление, вовсе не подвластное решениям суда превотства, да даже и бальяжа.
- Ого! - усмехнулся прево. - Вижу, вы разбираетесь в праве! Тогда должны знать и наказания. Ваш друг дворянин?
- Вне всяких сомнений!
- Тогда его ожидает солидный штраф и конфискация имущества. Как вы думаете, где штраф будет большим - у нас или в королевском суде? А, догадываетесь?! То-то… Ну, так что? - Судейский красноречиво пошевелил пальцами. - Будем договариваться или как?
- Что ж, - вмешался в беседу Жан-Поль. - Попробуем договориться. Но для начала хотелось бы выслушать потерпевшую и свидетелей.
- А вот в этом я охотно пойду вам навстречу, сударь! Эй, парни… - Прево высунулся в окно. - Давайте сюда потерпевшую.
В дом снова вошла давешняя растрепанная девчонка - светленькая, курносая, с заплаканными голубыми глазками. Этакая «мадемуазель невинность».
- Ну, Мари-Анж, - улыбнулся прево. - Рассказывай, как все было. Да сперва поклянись на Библии, что
