Дьяк спешил, спешили и купцы, да и что им было за дело до какого-то мелкого погоста? Не останавливаясь, возы проехали мимо, конники догнали их уже у реки, что блестела за кустами слева от тракта. Возчики погоняли коней - видать, хотели поспеть до темноты к броду. Тому самому, у слияния Капши-реки с Пашою, где к переодетому девицей Митьке нагло приставал московский торговый гость. Да-а, ничего не скажешь, «веселенькое» было дело, от таких бы всю жизнь подале держаться.
Митрия, Василиску и Прошку Иванко-приказчик быстро уговорил ехать с ними до Новгорода. Дескать, чего тут в здешних лесах промышлять? Разве что мести хозяина постоялого двора, татя лесного.
- Ну, сами поймите, он ведь вас найдет и убьет, - искоса посматривая на Василиску, убеждал Иван. - И - смею заверить - весьма даже быстро. Где вы тут от него спрячетесь? Всю жизнь по лесам таиться не будете, скучновато, да и навыка охотничьего у вас нет. Тетки-дядьки ваши, что на починке, давно сгинули, о чем - если слышали - говорил мне один из плененных татей, красноухий Онуфрий. Он же поведал и о мстительности хозяина.
- Ну, а в Новгороде мы кому нужны? - потупив глаза, спросила Василиска.
- Мне! - тут же отозвался приказчик. - И, честно сказать, не так в Новгороде, как в Тихвине. Вернее, поначалу в Тихвине, а потом, может быть, в Новгороде… А может и не быть, если в Тихвине дело сладим…
Прошка фыркнул:
- Загадками говоришь, паря!
- Но в Тихвине точно понадобитесь. Пошто сникли? - Иван хитровато прищурился и, осмотревшись вокруг, понизил голос: - После поговорим. Ну же, решайтесь! А все ваши возможные трудности я возьму на себя. Ежели беглые, так вот они вы, вернулись, на меня за оброк работать будете - Успенской обители архимандрит моему хозяину-купцу благоволит, так что уладим все в лучшем виде, даже не сомневайтесь.
- Архимандрит-то благоволит, а Введенская игуменья? - не выдержал Митька.
- Инокиня Дарья? - Иван усмехнулся. - Имеется у меня к ней письмецо… Да все уладим, не переживайте.
И ведь уговорил, черт сивый! А и то - как в здешних местах после всего случившегося оставаться? Если только себе на погибель, да ведь отчего-то не очень гибнуть хотелось вот так вот, ни за что, ни про что в самом расцвете лет.
Примкнувшие к торговому каравану беглецы, с разрешения дьяка, когда уставали, ехали на возах - уж устраивались, как могли, хоть и маловато было свободного места, что и понятно: многие товары везли в Тихвин торговые гости - соль из северных соляных варниц, копченую и вяленую рыбу, лосиные кожи, меха, рыбий зуб, купленное у аглицких немцев сукно, серебро, олово.
Вообще, сильно на то походило, что главным в караване был, как ни странно, дьяк - вовсе человек не торговый. Митька сразу заметил, что к нему обращались по всякому поводу, ну, и что касается кратких остановок на отдых - все решал он. Казалось, с чего бы? Митрий присматривался, мотал на ус и вскорости понял с чего. Вообще-то догадаться было не трудно: вся охрана - солидный, вооруженный пищалями и саблями отрядец - как раз и принадлежал дьяку, а вовсе не торговым гостям. Видать, при посещении приказным Архангельска и Холмогор местные купцы смекнули, что можно послать караван до Тихвина, и еще дальше - в Новгород, да быстренько насобирали возы и людишек. Вот только как те собирались возвращаться обратно? На свой страх и риск? Ну-ну… И все же интересно.
Вопрос этот Митька, словно бы невзначай, задал Ивану, ехавшему рядом на коне. Тот сразу же ухмыльнулся:
- Ага, на свой страх и риск, как же! В июне месяце к Архангельскому городку из самой Москвы ба- альшой караванец пойдет! За рыбой, да за дичиной, да за всем прочим. Давно уж собирались в дальние северные края московские торговые гости.
- Московские гости? - изумился Митрий. - А они уже туда не прошли часом?
Тут пришел черед удивляться приказчику:
- Как так?
- А так. - Отрок улыбнулся, немножко радуясь, что озадачил своего спасителя. А не корчи из себя всезнайку, поскромней будь! - Мы-то ведь все, - пояснил, - я, сестрица моя, Прошка, как раз с московскими гостями на Шугозерье и ехали.
- Так… - задумчиво скривился Иванко. - Вот что, Дмитрий, ты мне, как на ночлег станем, все хорошенько расскажешь, лады?
- Лады, расскажу, - Митрий пожал плечами. - Не особо много там и рассказывать-то.
Когда возы подъехали к броду, уже смеркалось. Небо по-прежнему оставалось светлым, но на лесную дорогу опустилась глухая полутьма. Бледно-белый месяц зацепился рогами за вершины сосен, рядом с ним высыпали такие же белые звезды. На небольшой полянке возы составили в круг; стреножив, лошадей пустили пастись, развели костры, выставили караулы. От кого, спрашивается? Нешто нападут на такой обоз мелкие разбойничьи шайки? Самим же дороже и выйдет! Митрий вспомнил, как лихо оборонялись от татей московиты. Вот и здесь будет все точно так же, ежели вдруг нападут. Но пока, похоже, никто нападать не собирался.
Митькин рассказ о московских обозниках Иванко выслушал в мрачной задумчивости. Потом кое-что уточнил: что за товары были в возах и как выглядел купец. Про купца Митрий обсказал: толстый такой, немолодой уже, бородища лопатой и как боярин одет; а вот насчет товаров замялся - не видал он товаров, все возы рогожками затянуты и под охраной были.
- И большая охрана? - тут же переспросил приказчик.
- Большая, добрая, такая, как и здесь. Даже пищали и те были. Правда, не очень дорогие, с фитильными замками.
- А ты, я вижу, в огненном бое разбираешься?
- Не то чтобы разбираюсь, а уж это-то вижу.
- А что еще видишь? Смотрю, у тебя книжица… Разрешишь взглянуть?
Митька усмехнулся, протягивая приказчику обгорелого Рабле, коего с вечера таскал с собою, пока Прошка зашивал свой прохудившийся заплечный мешок.
Иван взял в руки книгу, пролистнул…
- Ого! - воскликнул он с нешуточным удивлением. - Латиница. Чья речь?
- Французских немцев.
- И ты… ты ее понимаешь?
Митрий скривился, словно от зубной боли:
- Не, просто так таскаю! Конечно, понимаю. Правда, не все.
- Откуда у тебя эта книга?
- Так… Купец один подарил.
Отрок не стал вдаваться в подробности, слишком уж навязчивым показалось ему поведение приказчика, прилип, можно сказать, как репей.
- Ты волком-то не смотри, вьюнош. - Ушлый Иван сразу заметил сменившееся настроение собеседника. - Я ж не просто так спрашиваю, а для твоего же блага. На службу-то ко мне пойдешь?
Митька хмыкнул:
- А куда теперь деться?
- Верно мыслишь! - хохотнул приказчик.
- Только ты еще так и не объяснил, что делать надобно. В чем служба-то состоять будет?
- Уже состоит, Дмитрий! - Иван рассмеялся. - Вот из вопросов и ответов на них и состоит.
Отрок покачал головой:
- Чудно! Только знай: я один, без Прошки…
- Прохор, кажется, молотобоец? - быстро перебил Иванко. - По крайней мере, он именно так говорил.
- Да, молотобоец, - подтвердил Митька. - И еще - добрый кулачный боец. За Большой посад постоянно стоит, супротив наших, введенских.
