Они хотели жить, и я хотел,и я хочу, но всё же не настолько,чтоб жить взамен тех юных душ и тел,убитых беспощадно и жестоко.Железный и глухонемой туманбыл нас сильней и нас разъял с друзьями.Мы плакали, а он их отнимал, —железо не разжалобишь слезами.Я выбрал риск, но я бы не рискнулне заручиться долголетьем друга.Как трудно уберечь друзей, Расул,как трудно уберечь, Расул, как трудно!..
1970
«Луна над домами. Тебе и луны не дано…»
Луна над домами. Тебе и луны не дано.У нас уже лето. Но это тебе всё равно.Построили дом, выпекают хлеба и поют.Но что для тебя этот бренный и бедный уют!И солнца восход пред твоей темнотой — суета.Ты жил, сколько мог, а дальнейшее — длится всегда.Вовеки не будет ни трав, ни дождя, ни огня,ни брата, ни матери и никого никогда.Когда бы камням втолковать череду твоих дней —взлетел бы орел, ужаснувшись рыданью камней.Покинутый всеми, зачем ты взываешь ко мне:«О, если б в Чегеме, в его каменистой земле!»Деревьям и скалам известно, что птичья беда —не гибель, а гибель вдали от родного гнезда.Прости, что я плакал слезами деревьев и скал,прости, что ни деревом и ни скалою не стал.Прости, что ты раньше. Прости, что при чуждой заре.Прости, что я позже. Прости, что в родимой земле.Чтоб зренье не тратить на всё, что не скорбь о тебе,глаза прикрываю и слепо иду по тропе.Ты — птицы беднее. Ты не дотянул до гнезда.Ты нищ, словно камень, упавший туда, где вода.Как дым одичавший на месте былого жилья,как пепел пожара — печаль по тебе тяжела!..
1970
«Сказали мне люди: „Поэт — кто велик“…»
Сказали мне люди: «Поэт — кто велик,иначе впустую потрачена мука.Вели нам — и сделаем, как повелишь!»Куда там! Ни мысли, ни слова, ни звука.Любая строка — это путь муравья,истершего горб о невидимость ноши.Рука добывала и в клочья рваланепостижимые формулы ночи.Сказали мне люди: «Учи нас уму!»Я б раньше детей научил непременно,да где мне! Догадка: неужто умру? —
