он ждал, словно удачи чрезвычайной.Когда он умер, он узнал про смерть,что только в ней есть завершенность жеста.Так первый раз сумел он преуспетьвполне и навсегда, до совершенства.
«Родное — я помню немало родных…»
Родное — я помню немало родныхи лиц, и предметов… Но сколько?Родное — всего лишь холодный родник,потрогаешь камень — и скользко,и чисто, и весело, и глубоко.Дышать там легко, а видать — далеко.В подоле горы, в подоле горыподольше гори, подольше гори…А он говорит и на солнце горит,и всё это так не расскажется.О сердце, немало ты примешь обиди всё же потом не раскаешься…
МАСШТАБЫ ЖИЗНИ
Как комната была велика!Она была, как земля, широкаИ глубока, как река.Я тогда не знал потолкаВыше ее потолка.И все-таки быстро жизнь потекла,Пошвыряла меня, потолкла…Я смеялся, купался и грёб…О детских печалей и радостей смесь:Каждое здание — как небоскрёб,Каждая обида — как смерть!Я играл, и любимой игройБыл мир — огромный, завидный:Мир меж Мтацминдою и Курой,Мир меж Курой и Мтацминдой…Я помню: у девушки на плечахЗагар лежал влажно и ровно,И взгляд ее, выражавший печаль,Звал меня властно и робко.Я помню: в реке большая вода,Маленькие следы у реки…Как были годы длинны тогда,Как они сейчас коротки!
«Когда я целую тебя…»
Когда я целую тебя,ты на цыпочки привстаешь, —ты едва до меня достаешь,когда я целую тебя…Как я мало еще совершил,Я — как путник в далеком пути.Словно до недоступных вершин,до тебя мне идти и идти.
СЕВЕРНАЯ БАЛЛАДА
Только степи и снег.Торжество белизны совершенной.И безвестного путника вдруг оборвавшийся след.Как отважился онфамильярничать с бездной вселенной?В чем разгадка строки,ненадолго записанной в снег?
