1. Встреча в вестибюле.
2. Проход в конференц-бар.
3. Вступление:
— непривычность ситуации — не часто встречаемся с дипломатами
— представиться — помощник г-на Иваненко
— заранее извиняюсь, что наверняка не смогу удовлетворить в полной мере любопытство
— приходится извиниться — время очень ограниченно…
Что привело к нам? Чем объяснить интерес?
4. Беседа. Круг возможных вопросов:
— правовая основа создания КГБ РСФСР (изложить положения Протокола);
— сам факт создания КГБ РСФСР — уникальная возможность пересмотреть все стороны деятельности ОГБ,[111] определить новые приоритеты…
— разделение компетенции — в духе Протокола и Закона;
— взаимоотношение с рук. КГБ — конструктивное взаимодействие;
— взаимоотношение с Ельциным (РС/РСЕ[112] — удивительная необъективность этой радиостанции в отн. БНЕ[113] и ВВП;[114]
— об Иваненко — убежденный сторонник консолидации сил, настроенных на конструктивную работу…
5. Вопросы к американцам: Кто новый посол? Как оценивают ситуацию? Чем вызван интерес? Почему хорошо говорите по-русски? Когда уезжаете? Видите ли перспективу контактов спецслужб США с КГБ? Как расцениваете перспективы утверждения Гейтса[115] в Сенате?
6. Завершение беседы: обо всем подробнейшим образом доложу г-ну Иваненко; встречу не обещаю — будет подразделение КГБ РСФСР (ООС[116]); если что опубликовать — просим текст согласовать с нами; дальнейшие встречи — официально.
В ходе беседы подается кофе на 4-х, можно покурить»
Стоу, сказав несколько общих фраз о том, что американская сторона с надеждой смотрит на происходящие в России перемены, перешел к интересующим его вопросам. Собственно, суть визита и состояла в том, чтобы узнать какие-нибудь подробности о созданной в системе КГБ новой структуре госбезопасности. По сведениям Госдепа и данным разведки США, в КГБ происходил настоящий раскол. Если это так, то это могло быть на руку Соединенным Штатам. Ведь КГБ считался одной из самых мощных спецслужб в мире, высокопрофессиональным и опытным соперником американских «рыцарей плаща и кинжала».
— Скажите, господин Орлов, ваш новый КГБ… Э-э… Российский КГБ… Он что, будет самостоятельным? И как на это соглашается господин Крючков? Я слышал, что есть какие-то колоссальные разногласия… — Стоу с интересом посмотрел на собеседника. Тот, как будто только и ждал этого вопроса, ответил сразу, не раздумывая:
— Господин Стоу, КГБ России формируется строго на основе Закона об органах госбезопасности. Конечно, мы хотим избавиться от уже устаревших стереотипов и догм, провести переоценку угроз безопасности России… Но все это делаем мы в конструктивном взаимодействии с руководством союзного Комитета госбезопасности. Все разговоры о возникших противоречиях или даже разногласиях, как вы говорите «колоссальных», между Иваненко и Крючковым — блеф! Уверяю вас!
Майк отметил про себя, что Орлов ответил так гладко, будто бы заранее выучил текст наизусть. «Наверное, хорошо подготовился, предусмотрел вопросы, которые могут ему задать», — подумал он и, отпив горячего кофе, хотел было задать очередной вопрос, но Орлов его опередил:
— А вы, господин Стоу, можете мне сказать как специалист в области политологии…
«Знает, чекист! Знает!» — успел подумать Стоу, понимая из слов русского, что тот осведомлен о его предшествующих занятиях в Колумбийском университете.
— … а как, на ваш взгляд, будет развиваться ситуация у нас в Союзе?
Стоу понял, что Орлов пытается прощупать отношение американцев к последней ново-огаревской встрече руководителей девяти республик, а главное — к наметившемуся сближению Ельцина и Горбачева. «А малый хитер! — подумал Майк. — Пытается даже из такой встречи выжать что-нибудь».
— Понимаете, господин Орлов, мы поддерживаем демократическую политику Президента Горбачева… и, конечно, с громадной симпатией относимся к Президенту Ельцину. Но нас чрезвычайно беспокоит, не свернет ли СССР с демократического пути… Не захотят ли «ястребы»… О, у нас тоже такие есть! Вы знаете!..не захотят ли они… э-э… остановить перестройку и вернуться к тоталитарному курсу…
Стоу витиевато и долго разъяснял советскому собеседнику позицию американского правительства, правда все время оговариваясь, что это его личная точка зрения. Орлов при этом внимательно слушал, делая время от времени какие-то пометки на листке, лежащем перед ним. По всему было видно, что он уже освоился с непривычной для него ролью дипломата и чувствовал себя довольно свободно.
— По вашему настойчивому желанию встретиться с представителями КГБ России я понял, что для вас этот контакт интересен. Как вы полагаете, господин Стоу, в Вашингтоне заинтересованы в развитии таких контактов на регулярной основе?
— Без сомнения, господин Орлов. Мы придаем очень большое, я бы сказал, исключительное значение таким встречам потому, что… такие встречи помогают и вам и нам лучше узнать друг друга, избежать… как бы это лучше сказать?
— Недоразумений?
— Да! Так! Недоразумений! И… мы хотели бы все-таки встретиться с господином Иваненко…
— Господа, поймите меня правильно. Я не могу обещать вам такой встречи. Это должен решить сам Председатель КГБ России. Но я скажу вам, что в Российском комитете создается Отдел общественных связей. Он будет очень активно работать со всеми, кто захочет ближе узнать что-либо о деятельности российской госбезопасности.
Орлов демонстративно посмотрел на часы, вежливо улыбнулся, давая понять гостям, что настало время завершения беседы.
— Благодарю вас, господа. Мне было очень интересно побеседовать с вами. Прошу извинить — время. Всего вам доброго.
Он встал, пожал обоим американцам руку и исчез так же неожиданно, как и появился каких-нибудь сорок пять минут назад.
Присутствовавшие при разговоре второй секретарь Посольства США и сотрудник КГБ, встречавший американцев внизу, за все время встречи не проронили ни слова. И только теперь, когда ушел помощник Иваненко, допивая уже остывший кофе, они позволили себе обменяться любезностями — поговорить о хорошей погоде, которая установилась в Москве, о планах на уик-энд, о репертуарах московских театров.
Спустя десять минут американцы уже выруливали на проспект Маркса, безразличным взглядом скользя по толпе около «Детского мира».
— Майк, ты все понял?
— Что именно?
— А то, что противоречия между Крючковым и этим… Как его?
— Иваненко!
— Да! Я думаю, что разногласия у них между собой не такие серьезные, как сообщают нам наши источники!
— Почему?
— Да потому, что этот «чекист», если бы у них были сильные противоречия… Пойми, Майк, они, эти российские, — за Ельцина, значит — против Горбачева. Но и Крючков… эта вся «старая гвардия»… они тоже против Горбачева…
— Что ты этим хочешь сказать?
