сочинит «Любимый город может спать спокойно…»), Вера Инбер (чей отец, между прочим, был двоюродным братом Льва Троцкого), один из первых футуристов (и русских лётчиков к тому же) Василий Каменский, писатели Михаил Пришвин, Александр Серафимович, Сергей Сергеев-Ценский, Константин (на самом деле — Кирилл, как и было указано в «Правде») Симонов, Вячеслав Шишков, ну и конечно же Лев Никулин — зря ли он так старался и призывал погибель на головы врагов два года подряд. Кроме того, орден «Знак Почёта» вручили Алексею Толстому — но дело в том, что он ранее уже получил орден Ленина.
Примерно такой была литературная иерархия в 1939 году. Ещё год или два назад такая расстановка оказалась бы для Леонова, который и выжить не всегда чаял, огромной неожиданностью. Но после принятия сразу двух пьес к постановке в крупнейших советских театрах, да ещё и многократном переиздании их, он вполне мог рассчитывать на большее.
В любом случае, Леонов, да и не он один, наверняка посчитал, что отныне он обладает некоей «охранной грамотой». Ведь его наградила партия Ленина и Сталина! Неужели после такой награды об него вновь посмеют вытирать ноги?
Седьмого февраля 1939 года в 12 часов дня более полутора сотен литераторов собрались у пропускной будки, что слева от ворот Спасской башни. Стояли посередь площади, кто — похохатывая, кто не веря счастью своему, кто напряжённо, кто взволнованно. Толстой, Серафимович, Шишков, Пришвин… Фадеев, Паустовский, Катаев, Зощенко, Леонов… Сергей Михалков, Барто, Маршак… Каменский, Кирсанов, Тихонов, Алигер, Антокольский… Лев Кассиль ещё был, который всё это описал чуть позже.
Потолкаться б в той толпе.
Тут же неподалёку — группы лётчиков и пограничников — их будут награждать вместе с писателями. А что, неплохой ход.
И ещё стахановцы, горняки, изобретатели, инженеры.
В общем, здравствуй, страна советская: вот твои создатели и встретились.
«Никогда с таким нетерпением не поглядывали мы на большие золочёные стрелки часов Спасской башни», — написал тогда Лев Кассиль.
Собравшихся потомили немного и запустили в Кремль.
Ещё добрый час пришлось подождать в зале — до тех пор, пока не вошёл председатель Президиума Верховного Совета СССР дедушка Калинин.
Первыми награждали военных — тогда как раз прошли бои у острова Хасан.
Затем работников завода № 8 имени М. И. Калинина и Горловской станции, разработавшей методы подземной газификации.
Писатели немного заволновались — может быть, их передумали награждать, а?..
Но нет, всё в порядке.
Первым вызывают для получения ордена Ленина поэта Николая Асеева.
«— А Шолохова тут нет сегодня, среди вас? — спрашивает, перегибаясь к нам через проход один из награждённых слесарей завода № 8» — так запомнил происходящее в зале Лев Кассиль.
«— А вон Чуковский… Это я знаю: мои ребята его наизусть помнят, — говорит кто-то сбоку».
Ответное слово за всех литераторов говорит, естественно, Алексей Толстой: «…это и награда, это также и вера в творческие силы советской литературы, вера в её развитие, в тесную связь её со всем советским народом, строящим счастье человечества…»
Награждение продолжалось несколько часов, затем был банкет.
Ближе к вечеру, натостовавшись во славу Советской Родины, лётчики, писатели и рабочие пожали друг другу руки и разошлись, довольные, от Кремля в разные стороны.
Судьба ещё некоторое время благоприятствовала Леонову.
Первого апреля он отправился в Тулу, ознакомиться, как там прошла постановка пьесы «Волк». Причём едет Леонов не один, а с целой группой московских драматургов.
«В этот вечер зал театра был полон, — отчитывалась „Литературная газета“. — Артисты играли с особенным волнением и подъёмом. Спектакль прошёл с большим успехом. Зрители, узнав, что среди них находится автор пьесы, горячо приветствовали Л. Леонова».
После спектакля Леонов просидел с артистами до трёх часов ночи; общались.
«Есть два рода пьес, — в числе прочего говорил Леонов. — В одних — автор, а вслед за ним и театр с первых явлений всё раскрывают зрителю. Ему сразу ясно — какой персонаж отрицательный, какой — положительный, кто кого должен разоблачить и что должно произойти к концу спектакля. И есть пьесы, авторы которых как бы говорят зрителю: мы покажем вам кусок жизни, покажем людей таких, какими они бывают в действительности, а вы сидите тихо в ваших креслах, следите за тем, как шаг за шагом раскрываются перед вами на сцене характеры людей и смысл их поступков, и судите сами, кто из них положительный, а кто отрицательный. Такую задачу ставил я себе, работая над „Волком“, и театр эту задачу понял. Основной рисунок вашего спектакля выполнен правильно».
По возвращении в Москву, 16 апреля, Леонов, наряду с другими литераторами, принял участие в очередном общемосковском собрании писателей, на этот раз посвящённом итогам XVIII съезда ВКП(б).
То есть наградили вас — теперь рассказывайте, что вы думаете о партии.
Известно что. Всякий старался собрата по литературному ремеслу перепеть, и Леонид Леонов был не хуже иных. Вот несколько цитат из его выступления.
«Мы уже привыкли громадными шагами одолевать пространство, отделяющее нас от коммунизма: за сравнительно небольшой срок была обнародована великая Сталинская Конституция, произошли выборы Верховного Совета СССР, вышел в свет „Краткий курс ВКП(б)“ — книга героического опыта рабочего класса, история борьбы за счастье трудящихся земли…»
«Союз Советских Социалистических республик — единственная страна, над которой светит отличное солнце, — прекрасная страна, о которой грезили утописты…»
«Бывают ранним летом такие благодатные утра, когда прозрачен какой-то горною прозрачностью воздух, и голос человека идёт далеко-далеко, и все духовные способности обострены невероятно, и глазу внятна каждая подробность, и радостно внутри, а уму просторно, и громадное спокойствие наполняет мир. Это чувство я испытал по прочтении отчётного доклада вождя.
Вместе с моими товарищами, присутствовавшими на съезде, я смеялся, когда вождь говорил о козявке, к которой собирались присватать слона, и с гордостью радовался, когда в докладе раскрывалась настоящая книга судеб, книга большевистских чисел, чисел роста нашего, славы нашей…»
«Я с волнением произношу имя Сталина, в котором объединено всё лучшее, всё самое честное, все мысли и чувства великих стариков о правде народной. После слова — Ленин — не было ещё на языке человечества такого ёмкого по идейному содержанию, такого большого и громового слова».
Читать это сегодня несколько странно; но не покидает ощущение, что Леонов пишет в те дни о Сталине продуманно и прочувствованно. Он действительно готов верить в большое будущее для всей страны.
И в своё будущее тоже.
Впрочем, настроения тогда менялись как в калейдоскопе — жизнь то несла стремительно, то с размаха била о твердь.
Дочь писателя Наталия Леонидовна вспоминала:
«6 мая 1939 года в доме царило радостное оживление — в этот день должны были состояться премьеры двух папиных пьес: „Волка“ в Малом театре и „Половчанских садов“ в МХАТе. Сразу две премьеры в один вечер!
Нас с сестрой взяли вечером в Малый театр».
Сам Леонов едет во МХАТ.
В Малом театре по завершении спектакля — овации, люди кричат: «Автора!»
Выходит главный режиссёр Илья Судаков и объявляет: «Леонид Максимович не может выйти, так как находится на своей премьере во МХАТе!»
Во МХАТе тоже овации.
Прошло всего три месяца после награждения, Леонов и подумать не мог, что советская критика
