так сказать.
– Тор! – я неодобрительно покачала головой.
– Нет, отчего же, – с не к месту разыгравшейся бравадой, отмахнулась Наташка, – я выпью!
Смело ухватив предложенную выпивку, одним махом вылила содержимое в рот. Мужики с интересом исследователей наблюдали за метаморфозами, кривляющими лицо гостьи. Кто-то даже предложил постучать по спине, когда ее глаза полезли из орбит, а по лицу потекли обильные слезы.
– От, изверги, – беззлобно проворчала я и, не особо церемонясь, разжала Наташкины зубы, вталкивая меж ними край стакана и приказала, – пей! Да не бойся, это вода!
Наташка сделала пару жадных глотков, проталкивая застрявшее в глотке спиртное, оттерла катящиеся слезы и обалдело уставилась на меня.
– Что это было? – просипела она.
– Коктейль. Ничего смертельного, просто водка, текила и ром.
– Да эту дрянь надо внести в конвенцию о защите прав человека, как запрещенное вещество!
– Ань, ну я ж не думал, что она все вылакает, – Тор изобразил виноватую рожу, – а вам, девушка, на будущее стоит запомнить, что в незнакомой компании тянуть, что ни попадя в рот может быть смертельно опасным!
– Это он перед тобой так извиняется, – подсказала я наливающейся гневом Наташке.
Потом кто-то предложил станцевать сиртаки, для укрепления, так сказать, начинающейся дружбы. Сиртаки получилось странным и почему-то смахивало на канкан, даже Зак высунул нос из своей комнаты, неодобрительно покачал головой и снова спрятался. Где-то посередине танца в номер заглянул управляющий и попросил вести себя потише, упирая на то, что уже глубокая ночь, и мы мешаем другим постояльцам, но был дружно послан. Через секунду в дверь снова настойчиво постучали и Кроха, обиженный, что нам все время мешают, вознамерился спустить управляющего с лестницы, протопал к двери, забыв, что в женском платье сложно быть грозным.
– П… в… ваше… – донеслось из коридора его громогласное бульканье.
– Мое, – прервал его звонкий женский голос, – иди сюда, морда, дай я тебя расцелую. У-у-у! Что ж ты такое пил, родной? Тут еще осталась хоть капля той амброзии, коей разит от рыцаря в женской шкурке? Кстати, где ты достал эту прелесть? Я тоже такое хочу.
В комнату ворвалась Эола, мимоходом здороваясь со всеми.
– Конечно, принцесса, – пробудившийся Шмель потрясал ведерком, в котором на дне болтался коктейль.
– Ну, так чего ж ты ждешь?! Или тебе интересно смотреть, как мое высочество погибает от жажды?
– Не стоит это пить! – попыталась предостеречь принцессу от опрометчивого поступка Наташка, за что была удостоена снисходительного взгляда.
Я развалилась в кресле и с глупой ухмылкой созерцала набирающее обороты веселье, уже не в состоянии полноценно в нем участвовать. У доктора подозрительно подкашивались ноги и слегка плыло в глазах, подозреваю от того, что орешки, коими мы закусывали, были несвежими.
Наташка присела на подлокотник моего кресла и, прикурив из брошенной на стол пачки, подала мне сигарету, я с удовольствием затянулась, неженственно выпустив дым из ноздрей.
– Ань, – голос подруги был серьезен, заставляя меня скривиться в ожидании нотаций, – я хотела спросить – кто все эти люди?
– Инспектора МК, кроме принцессы, конечно, она так, – я покрутила зажженной сигаретой, пытаясь определить, кем же является для нас Эола, – она просто хороший практик.
– А почему здесь одни мужики?
– Они не одни, – хмыкнула я, – они со мной!
– Нет, ты не поняла…
– Да все я поняла! Я была единственной женщиной инспектором. Была, мать твою! Не перебивай! – пьяные слезы подкатили к глазам, завтра я об этом пожалею, но сегодня имею право на выговориться, – Мало, кто из теток выдерживает – слишком тяжело и нервно и для того, чтоб так работать, нельзя иметь привязанностей. Тебя, очевидно, интересует, как я, вся такая культурная, могла трясти голыми сиськами, не стесняясь? Я тебе расскажу. Вон, видишь парня, который налил тебе штрафную? Это Тор, прошу любить и жаловать. Я вытаскивала его из пекла, где его завалило тлеющими балками, наплевав на все его визги, призывающие спасаться самой, потому что к нам ползет лавовый поток. Знаешь, как выглядит проснувшийся во льдах вулкан? О, лучше тебе этого не знать!… А вон тот, худощавый и взъерошенный, это Еж, уже он вытаскивал меня из расщелины, когда твоя покорная слуга почти попрощалась с жизнью, потому что страховка лопнула, а я не могла выбраться самостоятельно, удерживая двух потеряшек. Со Шмелем мы копались в завалах после землетрясения, на двоих около ста пятидесяти спасенных. А вон те, Арлекин и Явор…
Я говорила быстро и зло, неосознанно накручивая себя и чувствуя, как трезвею. Рассказывала о каждом, с кем имела честь работать эти шесть лет, особо не вдаваясь в подробности, но и урывков с лихвой хватило, чтоб Наташкино лицо вытянулось и побледнело. Подруга никогда не страдала отсутствием воображения.
– Все мы повязаны покрепче, чем кровью, так кого ты предлагаешь стесняться? Вот то-то же! Но сейчас, я скажу только одно – я не знаю, кто меня заказал, но я выясню, уж поверь. Найду и пришибу. Моли Бога, чтоб это был не генерал. Шмель, стакан! За то, чтоб возвращались!
Парни на мгновение застыли, по традиции вспоминая тех, кого нет, а после выпили за себя. Дальнейшее припоминалось с некоторым трудом. Все-таки третье ведерко коктейля было лишним. Затрудняюсь сказать, кто заканчивал за меня ночь, но, по большому счету, это не важно, главное, что мою тушку оттащили в сторону спальни, раздели и воткнули под одеяло.
Скинув с лица надоевшую подушку, с трудом поднялась и поплелась в душ, вспомнив, что собиралась посетить ремонтирующийся приют.
…Влад не стал подниматься в свой кабинет, остановив лифт на этаже, где размещалась служба безопасности. Гулкий широкий коридор, тянувшийся мимо закрытых дверей, свернул направо и уперся в кабинет начальника. Герцог толкнул тяжелую створку, за которой открылась мрачноватая комната с увешанными мониторами стенами и строгим столом. Ром, оторвался от документа, лежащего перед ним, и привстал, приветствуя начальство.
– Мне надо, чтоб ты организовал охрану «Ворот неба» и подобрал персонал для работы. У нас будут очень необычные постояльцы, – Влад передал мужчине документы, выданные на купленных вчера рабов.
– Позволено ли будет мне заметить, Ваша Светлость, что селить людей в семейном замке хм… несколько недальновидно?
– Заметить позволено, но рассмотрению не подлежит, – недовольно дернул плечом герцог.
– Ваша Светлость, – Ром побарабанил пальцами по столу, отыскивая более весомые аргументы, – нельзя заниматься реабилитацией в «Воротах» хотя бы потому, что туда могут нагрянуть ваши родственники или их друзья, понимаете? Весь проект может оказаться под угрозой.
– Спасибо, конечно, за столь ценные советы, – Влад чуть улыбнулся, показывая, что принял во внимание высказанные доводы, – но родственники это моя забота, а твоя – не допустить в замок никого постороннего и если что сразу связываться со мной.
– Кстати о связи, – начальник службы безопасности помрачнел, – если вы не берете с собой телохранителя, я настаиваю, чтобы носили маячок. Я вчера уже собирался организовывать поиски – ваш телефон был выключен, никто не знал, где вас найти. Владислав Серафимович, так не делается! Я уж грешным делом решил, что вас в очередной раз похитили.
– В последний раз меня не похищали, – буркнул Влад, стыдясь от того, что Ром прав, – я всего лишь загремел в больницу. И я очень тебе благодарен, что ты не стал предпринимать никаких действий к моим поискам, но… Ром, мы об этом уже не раз, и не два говорили – я не позволю вешать на себя ни маячки, ни следящие браслеты…
– Да зачем же вешать! – безопасник задумчиво побарабанил ногтями по столу, уговаривая взрослого мужчину, словно малого ребенка, – Вполне хватит вживить маячок под кожу, вы его даже не почувствуете, а
