я…
– Ну, еще чего придумаешь?! – возмутился герцог.
– Это наилучший выход, – продолжал настаивать Ром.
Спор был давний и беспредметный, доходящий порой до настоящей ругани, начавшийся несколько лет назад, аккурат после попытки похитить наследника фамилии и потребовать за него миллиардный выкуп. Тогда Влад пережил несколько крайне неприятных часов, лежа в сыром подвале с обледеневшими стенами, связанный по рукам и ногам, с вонючей тряпкой, затолканной почти в глотку. Вполне возможно похитителям и удалось бы отхватить жирный кусок. Единственное, чего они не взяли в расчет, это мнение самого пленника, не на шутку перепугавшегося, что его снова собираются продать. Пока злодеи связывались с семьей и выставляли требования, Влад занимался собственным освобождением.
Он терпеливо ослаблял путы, наплевав, что стирает запястья до мяса, благо опыта в этом деле хватало с лихвой, и тихо радовался, что злодеи пренебрегли наручниками и кандалами. Вот от этого освободиться было бы проблематично. Он, конечно, мужчина крепкий и достаточно подготовленный, но отнюдь не киношный герой и вряд ли удалось бы разорвать цепи. Когда почти отчаялся, одна из веревок поддалась и позволила вытянуть руку. Первое, что сделал – выдернул мешающую дышать тряпку. Его долго и мучительно рвало – во рту еще долго ощущался мерзостный привкус. Кое-как продышавшись и освободив ноги, Влад на четвереньках подполз к двери, не собираясь рисковать и заранее нагружать затекшие мышцы. Если он рухнет по дороге, а те, кто за дверью раньше времени услышат возню, все усилия могут пойти прахом. Приклеившись ухом к холодному металлу двери и стараясь уловить происходящее в соседней комнате, решал, как станет выбираться.
О том, что случилось дальше, вспоминать не любил. Он убивал и ранее, и не то чтобы это тревожило его по ночам. В его багаже имелись пугалки пострашнее, что гарантированно выводили из равновесия, но Влад, тем не менее, прилежно вытряхивал из памяти давнее происшествие и настолько успешно, что теперь остались только обрывки. Хруст шейных позвонков… Аккуратно уложенное на пол тело похитителя… Тяжелое дыхание, слышное, казалось, в дальних уголках помещения…
Осторожная разведка… Ползущая по хребту капля пота… Еще двое, упокоенных с тем же хладнокровием… Один на лестнице, другой в небольшой комнате наверху… Убогая комнатушка с пузырящейся от старости краской на стенах и обвалившейся кое-где штукатуркой… Безнадежно мертвый старенький видеофон в окружении объедков на пыльном, обшарпанном столе… Тупое отчаяние от вида бесконечной степи, ограниченной лишь линией горизонта, подкрепленное безрезультатным обыском бывших охранников – ни у одного из трех не отыскалось даже завалящего мобильника… Терпеливая подготовка засады и долгое, в несколько часов ожидание, во время которого Влад разорвал на узкие полоски рукава рубашки ценою в несколько сотен кредов и забинтовал изодранные запястья, предварительно окропив их единственно доступным природным антисептиком…
Беспокойство от того, что где-то ошибся и никакого четвертого в природе не существует и уверения себя же, что он есть, обязан быть – не свалились же похитители с неба с герцогской тушкой наперевес… Едва слышный шепот мотора и яркий луч света, полоснувший по грязным стеклам окна, заливая комнату призрачным светом… Яростная схватка, в которой нельзя оставлять противника в живых… Осколки мобильного, обнаруженные при обыске трупа… Езда по ночной степи без карты и направления с единственной надеждой, что движется правильно, сквозь зубы матеря упокоенных похитителей, что не озаботились оборудовать машину простейшим навигатором.
Он добрался до какой-то деревеньки, только к рассвету. Ничего особенного, с десяток скособоченных домишек, скудные огородики и похожий на бездну колодец, аккурат посередке селения, прикрытый от песка щелястым щитом. Ни в одном из домов не оказалось телефона, к чему герцог уже начал потихоньку привыкать, похоже, в этой местности люди не были знакомы с этим достижением техники. Влад поменял машину, у которой все равно заканчивалось топливо, на тарелку жидкой похлебки и то, что как обещали местные, его довезут до ближайшего города. Влад надеялся на что-нибудь механическое и относительно быстрое. Реальность превзошла все ожидания, он даже похлебку на штаны пролил, когда привели транспортное средство. Нечто огромное, лохматое, о шести ногах и невыносимо воняющее. Местные назвали это носта и клятвенно заверяли, что оно быстро как ветер, и не позднее заката Влад будет в городе, если будет ехать отсюда и… строго за солнцем. Никуда не сворачивая. Куда, мать вашу, можно свернуть в степи?! В ближайший бар?
Чумазые ребятишки, выбежавшие посмотреть на чужака, звонко смеялись, глядя, как безмерно уставший герцог пытался взгромоздиться на покрытую колтунами спину своего нового транспортного средства. Носта трясла губастой мордой, издавала режущий слух рев и косила на неумелого наездника влажным насмешливым глазом. Цирк продолжался, пока из дома не вышла молодая женщина, кышнула детей, фыркнула на неуклюжего гостя и щелкнула животному по лбу, заставив того грузно опуститься на поросшую жесткой желтоватой травой землю.
Аборигены не соврали, носта действительно по скорости превзошла полуденный штиль и Влад дотрясся до города ровнехонько к ночи. По улице удалось пропутешествовать не более двух кварталов, как был арестован местной полицией. Оказалось, что они на пару с животным нарушили с десяток правил дорожного движения. Мало того, что у Влада не нашлось документа, подтверждающего право на управление верховым транспортным средством, так еще оно – грязное, вонючее, издающее звуковые сигналы недопустимой громкости и не оснащенное габаритными огнями. Герцогу было откровенно наплевать, какие обвинения ему предъявляли, навешивая на распухшие запястья наручники, он, наконец, добрался до цивилизации и согласен на все. Только дайте воды. И чтоб под натертой до мозолей задницей больше не тряслась ненавистная лохматая спина. А еще поспать, можно даже и без душа… да черт с ним с поспать, хотя бы прилечь. Но перед тем как прилечь, его ожидали долгие полтора часа выяснений в полицейском участке. Сперва измазали пальцы, снимая отпечатки, а после отправили в кабинет для допросов. Инспектор таращил на арестованного красные с недосыпу глаза и монотонно задавал одни и те же вопросы. Влад, стараясь не ерзать на жестком стуле, с не меньшей монотонностью отвечал на них, изредка прося разрешения позвонить, особо не протестуя, получив очередной отказ, прекрасно понимая инспектора. Сам в бытность полицейским вряд ли поверил бы невесть откуда явившемуся мужику, запыленному, провонявшемуся потом и запахом животного, облаченному в замусоленные штаны и похожую на лохмотья рубашку, твердящему, что он ни много ни мало – герцог. Слишком неправдоподобно. Глупая история. Единственное, что позволяло оставаться спокойным – вот-вот должен был поступить ответ по отпечаткам. Нужно просто подождать. Когда от терпения почти ничего не осталось, и Влад был готов впасть в бешенство, его опознали. Точнее, почти опознали. Спасибо той самой рубашке и… журналистам.
В кабинет вошла одна из коллег инспектора, окинула задержанного заинтересованным взглядом, подошла, бесцеремонно оттянув ворот, потерла между пальцами ткань и, наклонившись, всмотрелась в заросшую щетиной рожу. Женские брови удивленно шевельнулись, она оглянулась на инспектора и молча кивнула на дверь. Оставшись в одиночестве, герцог не стал сроить догадок, а широко зевнул и потер ладонями слипающиеся глаза, раздумывая, будет ли уместным немного подремать прямо здесь за столом. Додумать ему не дали. В кабинет заявился дежурный и, ни слова не говоря, вздернул герцога на ноги и отволок в камеру. Одиночную. То ли его узнали, то ли решили, что очень опасный преступник. Плевать. Какие же, оказывается, в местном участке удобные нары! Жесткие, застеленные чем-то очень похожим на одеяло, но главное – горизонтальные! Влад блаженно вытянулся, впервые за долгие сутки позволив себе расслабиться.
А всего через два часа герцог застонал сквозь сон, услышав за дверью раскатистый рык своего начальника безопасности, явившегося лично освободить работодателя. Вообще-то Влад предпочел бы услышать Рома на пару-тройку часов позже, но не прогонять же, в самом-то деле!
– Ваша светлость! – с явным облегчением воскликнул мужчина.
– Моя, моя светлость, – согласился герцог, жмурясь от слишком яркого света и всеми силами стараясь не завалиться обратно на нары.
Именно тогда и начался этот спор в номере небольшого отеля, где они остановились в ожидании окончательного разрешения формальностей. Влад брился после душа, а Ром сидел в комнате и через приоткрытую дверь объяснял, как герцогу в этот раз повезло, что тот сумел освободиться, что в следующий раз все может обернуться гораздо плачевнее и поэтому следует носить маячок.
– Ром, ты же знаешь, кем я был? – хмуро поинтересовался мужчина, выходя из ванны и непроизвольно
