девочки, – ты закрывай глазки, отдохни немного, а я пока схожу за Мариком, ладно?
– А когда я проснусь, Марик будет здесь? – доверчиво глядя на меня, поинтересовалась девочка.
– Конечно, – кивнула я.
Оказавшись по другую сторону занавесок, я разыскала Ратара. Вместе мы выяснили, что дом, занимаемый инспектором, находился на четвертом, дальнем участке, и его эвакуацией должен был заниматься Патрик, младший из бригады спасателей. Ратар вызвал Патрика по рации. Спасатель появился спустя несколько секунд, вынырнув из соседнего помещения, где располагались баки с питьевой водой. Увидав на лице непосредственного начальника хмурое выражение, Патрик занервничал, поминутно ероша светлые волосы.
– Патрик, ты всех вывел со своего участка? – тоном обвиняющего судьи спросил Ратар.
– Должно быть всех, – сдавленным голосом проговорил Патрик, с возрастающей тревогой глядя на Ратара, – но теперь уже не уверен.
– Пат, не волнуйся, – тихо заговорила я, послав Ратару негодующий взгляд, мне нужны правдивые сведения, – все в порядке и никто не сомневается в твоем профессионализме, но подумай спокойно, ты осматривал дом инспектора, который прилетел на шахты?
– Нет, – мотнул головой Пат, – я это хорошо помню. Этот дом стоит на самой окраине, и он был заперт снаружи – на нем висел замок. Я уже собирался сорвать его, когда соседний дом завалился, а там еще оставались люди, и я пошел за ними, решив, что осмотрю позже, когда закончу с населенными домами. А потом рухнула гостиница, и мне стало не до пустого дома, а что?
– Ничего, – криво улыбнулась я, думая о мальчишке, трясущемся от страха и, по воле отца, замерзающем в темном чулане. Если он еще жив. – Просто поступила новая информация. Ратар, готовь скутер.
– Ты собираешься выйти наружу? – у Ратара округлились глаза.
– Да, – просто ответила я, бегом направляясь в комнату для медицинского персонала, куда я видела, завернул Зак.
Увидев меня, мальчишка подал сумку. Он не задал вопроса, а я не ответила. Только челюсти парнишки плотно сжались, пытаясь не выдать волнения, что он испытывал, осознавая, какую авантюру я задумала. Повернувшись к нему спиной, сбросила верхнюю одежду. Зак подал сотканный из тонкой шерсти костюм, наверх был натянут нижний комбинезон, глухой, из специальной хладоустойчивой ткани, аналогов которой еще не существовало. Да и ее самой не существовало пока. Это опытные экземпляры. Экипировку завершил комбинезон из такой же ткани, оснащенный еще и терморегулятором. Зак подал мой пояс.
Я порылась в своей сумке, где есть много такого, о чем еще ни один спасатель не слышал, разработанного мной и моей подругой Низой, но еще не пущенного в массовое производство и проходящего испытания в полевых условиях, и извлекла прибор, еще не имеющий названия. Приспособление для пробивания небольших снежных завалов, по виду напоминающее лазерный пистолет из фантастических фильмов прошлого. Зак помог пристегнуть его к поясу, подал такой же, как у меня костюм, тщательно упакованный в небольшой баул, и проводил до двери комнаты. Я еще раз напомнила, где он должен находиться и, не прощаясь и не оглядываясь, пошла в сторону ангаров.
– Но, Аня, это же самоубийство! – волновался Ратар, все же проверяя заправку и экипировку машины. – Снаружи температура уже упала до пятидесяти, на ветру и все семьдесят будет, а с начала шторма еще не прошло и получаса!
– Ратар, – прервала я его восклицания, приторачивая к седлу баул и натягивая перчатки, – там погибает мальчишка, он один и ему очень страшно, ты сможешь после этого спать?
– Не знаю, – честно признался Ратар, – но этот Марик уже, скорее всего, мертв и не стоит подвергать себя…
– Заткнись! – рыкнула я, перекидывая ногу через седло скутера. – И запомни, раз и навсегда запомни – в нашей работе всегда есть «а может», и если ты в это не веришь, убирайся вон – тебе здесь не место, ты понял?! А теперь иди и открывай ворота!
Пристыжено молчащий Ратар открыл высокую створку ворот, я натянула защитную маску, очки и повернула ключ на старт. Мотор взревел и обдал нас сизоватым облаком выхлопа. Крутанув ручку газа, сорвала машину с места и вылетела в завывающий ветер.
В лицо несся тугой напор ледяного воздуха, его холод я чувствовала даже через маску. Приходилось поминутно очищать стекла очков, на которые сразу же налипали тяжелые хлопья снега.
В творящейся вокруг адской кутерьме замешанной на снеге, холоде и ураганном ветре, едва угадывались очертания строений, попадавшихся на пути, ставших теперь похожими на высокие холмы. Мощные фары скутера едва пробивали кромешную темноту, свет их терялся, словно натыкаясь на снежную стену всего в тридцати сантиметрах от источника. Сверившись с картой, я уверенно свернула налево, проехала немного, свернула направо – если верить навигатору, я – примерно в двухстах метрах от нужного дома.
Скутер взметнул столб снежной пыли и замер, светом фар выхватив снежную гору с продавленной вершиной. Я чертыхнулась, похоже, под тяжестью снега провалилась крыша. Карабкаться наверх смысла нет, потеряю слишком много времени. Я сползла со скутера и, отстегнув пробойник от пояса, нажала кнопку зарядки. Вот и первая недоработка. Для того, чтоб включить пришлось стянуть перчатку, кнопка настолько маленькая, что в перчатках на нее нажать просто невозможно.
Пистолет завибрировал в руке, показывая, что готов к применению. Теперь остается навести его на цель и нажать нужную кнопку. Что будет дальше, я знала только теоретически – у меня еще не было времени испытать его в действии. Из излучателя должен появиться красноватый луч и растопить снежную преграду. Луч, как ему и было положено, появился… и практически никакого урона не нанес, разрушив лишь верхний слой снега. Я нажала еще раз, но пробойник даже не подумал изобразить ничего, кроме слабого свечения. Я прорычала ругательства, помянув изобретателей тихим недобрым словом, повесила бесполезный прибор на ручку руля, и закинув баул за плечи, вооружилась обычной лопатой, принялась пробиваться к дому старинным способом – прокапывая себе лаз.
Чтобы докопаться до двери ушло минут двадцать. Разгребать пласты снега походной лопаткой развлечение еще то, а при порывах ветра в полсотни метров в секунду так и вовсе полный экстаз. Я работала, подгоняя себя, задыхаясь от усилий и совершенно не чувствуя холода. До двери я так и не добралась, впрочем, мне вполне сгодилось окно, которое я выбила все той же лопаткой. Ввалившись в дом, зажгла фонарик, укрепленный на плече. Несмотря на ветер и отключенное отопление в доме все еще было достаточно сносно, снег, заваливший жилище, не давал окончательно выветриться теплу. Я стянула маску, обтерла мокрой перчаткой горящее лицо и крутанулась на месте оценивая обстановку. Смотреть, в общем- то было не на что, с потолка свешивалась балка от провалившейся крыши, полностью развалившей чердак, но особого урона первому этажу стихия не нанесла. Пока. Оглядевшись, я поняла, что расположение в доме такое же, как и в моем. Чуланов в доме два – один на чердаке, второй возле кухни. Отгоняя мысль, что мальчишку могли запереть наверху, перепрыгнула через поваленный шкаф, пробралась в кухню и со вздохом облегчения увидела закрытую на висячий замок задвижку. Чтобы сорвать замок много усилий не потребовалось, пара ударов лопатой и замок вместе с задвижкой, слабо звякнув, упал под ноги.
– Есть кто живой? – крикнула я.
Ответом мне была тишина, я пробралась внутрь захламленного чулана, сняв фонарик с держателя высоко подняла над головой, пытаясь осветить все углы сразу. Сердце громко бухало, отдаваясь в ушах неприятным мотивом: «Не успела!». Еще одна балка пробила потолок и теперь преграждала путь.
Я подобралась к преграде и приподнялась на цыпочки, заглядывая за нее. Неосторожно опершись о деревяшку рукой, услышала слабый стон, сперва показавшийся галлюцинацией, настолько хотелось услышать что-то подобное. Поднеся фонарь поближе, и низко наклонившись над балкой, разглядела парнишку, лет четырнадцати, бледного, до синевы, дрожащего, с широко распахнутыми от боли глазами – обе ноги, чуть ниже колен, придавлены тяжелой потолочной балкой.
– Привет, ты Марик? – поинтересовалась я, снимая с плеч баул с костюмом.
Он ответил что-то беззвучное, я смогла об этом догадаться только по легкому облачку пара, вырвавшемуся из приоткрытых губ.
– Меня Аней кличут, но все зовут меня Ах, не возражаешь, я к тебе переберусь? Но нужно будет немного потерпеть, мне придется опираться на балку.
