и не решив, стоит ли дальше проводить воспитательную работу или спустить все на тормозах. В кухне было уже достаточно тепло, а прибор на колонке с водой показывал почти восемьдесят градусов. Посреди кухни верхом на скрипучем стуле восседал Зак, уперев подбородок в скрещенные на спинке руки.
– Зак, рубашку, – приказала я, не глядя на него, набирая в эмалированный таз горячую воду. – Что с плечом?
– Не помню, – угрюмо проговорил он, глядя куда-то в сторону, нехотя стаскивая рубашку.
– Врешь, – я легонько шлепнула его по здоровому плечу, – ножом полоснули?
– Ах, ты меня бросишь тут? – вместо ответа пробормотал он.
– Что за глупости? – возмутилась я. – Сиди спокойно, укол сделаю.
– Это твой отец, ведь так? – скорее утвердительно проговорил он. – Он увезет тебя к себе домой, а я… а меня ты снова отправишь в приют?
– А у меня получится? – с сомнением поинтересовалась я, прокалывая его кожу иголкой.
Зак оставил мой вопрос без ответа, только глянул исподлобья и судорожно вздохнул. Быстро закончив с плечом, я принялась смывать грязь с его лица и рук, затем взялась за ссадины и царапины. Зак шумно втягивал воздух и жмурился.
– Терпи, охламон, – ласково приговаривала я, промокая ссадины, – как драться, так ты горазд, а как лечиться, хныкать начинаешь.
– Я не хнычу, – сквозь сжатые зубы сердито возражал он.
И так каждый раз, после очередной драки, в которые Зак умудрялся встревать не реже, чем раз в два месяца. Сперва я пыталась воспитывать его и даже наказывала, запрещая выходить на улицу, но потом поняла, что просто зря трачу время. Парень мог безропотно просидеть в помещении три недели к ряду, и подраться, лишь только оказывался на улице, а мне оставалось только охать и замазывать очередные ссадины.
– Кажется все, – проговорила я, протягивая ему свежую рубашку и, складывая инструменты, – но ты должен отработать мои медицинские услуги.
– Как это? – подозрительно поинтересовался Зак, просовывая руки в рукава и не ожидая от жизни ничего хорошего.
– Я сейчас буду готовить ужин, а ты принесешь и почистишь овощи. Они лежат в прихожей, – сообщила я, помыв руки и приступая к готовке.
– Хорошо, – покорно согласился Зак и под моим удивленным взглядом вышел из кухни. Что-то случилось помимо драки и что-то крайне серьезное.
Он вернулся на кухню и, поставив увесистую сумку у разделочного стола, наполнил подходящую кастрюлю водой и принялся за очистку овощей. Я повернулась к куску мяса, лежащему передо мной, решив оставить выяснение небывалой покладистости парня на более благоприятный момент, а точнее, подождать, когда сам все расскажет.
Я покидала кусочки мяса на сердито зашипевшую разогретым маслом сковородку, прикрыла крышкой и забрала у Зака уже очищенные овощи. По кухне поплыл зазывный запах, возбуждающий аппетит, и я могла поклясться, что слышу, как урчит у парня в животе. А где б оно, спрашивается, не урчало, если этот малолетний нахал пробегал где-то целый день, не удосужившись даже позавтракать. Из комнаты донесся тихий скрежет – заработала рация. Я вытерла руки о полотенце, сделала поменьше огонь и пошла отвечать на вызов.
– Радагаст слушает, – проговорила я в микрофон.
– Ах, это Миха, – ответила рация, ужасно картавя голос спасателя.
– Что случилось?
– Да ничего, пока тихо все, я просто хотел спросить, как там Зак.
– Нормально, – осторожно проговорила я, чувствуя, как все внутри начинает мелко подрагивать, – а что с ним должно было случиться?
– Значит, он тебе не сказал?
– А что он должен был сказать? Миха, не темни, что произошло?
– Ах, ты только не ругай его сильно, он в лавину попал.
– Когда?! – упавшим голосом спросила я. Да что за день такой! Не день, а наказание!
Мне сразу стал понятен его чересчур потрепанный вид. После драки, конечно, особо красивым выглядеть трудно, но не до такой же степени! Вот, значит, как – мальчишка попал в лавину и мне ничего не сказал!
– Я тебе клиента привез, а когда возвращался на пост, заметил Зака. Ты особо-то не волнуйся, его только краешком зацепило. Я его в машину взял, отогрел немного, чаю горячего налил. Подвез к городу и приказал идти к тебе. Он дошел-то хоть?
– Ага, дошел. Его Керк за ухо приволок – Зак с шахтерскими детьми драку устроил!
– Да не злись ты, Ах свет Дмитриевна! Он тебе показываться боялся и драку эту, скорее всего, для отвода глаз устроил.
– Я ему сейчас такой отвод глаз устрою!
– Не ворчи, Радагаст, – примирительно попросил Миха, – ты бы лучше парня осмотрела на предмет ушибов, мне-то он не дался.
– Хорошо, спасибо Миха.
– Да не за что, ты главное не наседай на парня, ладно? Он и так перепугался до чертиков!
– Хорошо, не буду, – пообещала я, – еще раз спасибо.
– До связи.
Я положила рацию на полочку и несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь успокоить не к месту расшалившиеся нервы и сердце, трясущееся, как заячий хвост. К глазам подступили незваные слезы. Ну чего ты, чего? Ведь живой же! Все же в порядке, вон он на кухне по сковородкам рыскает в поисках съестного! Я с силой оттерла слезы. Господи, я ведь могла потерять мальчишку и ничего об этом не знать! Пока спасала одного, совершенно чужого, могла потерять того, кто стал роднее кровных родственников. Хоть и не хорошо так думать, но это есть и никуда уже не денешься. И страх, от которого все внутри подрагивало, вполне объясним. Зак был рядом последние три года, он прополз со мной бок о бок весь мой участок. И мысль, что могла вот так по глупости потерять его, приводила в первобытный ужас.
Я вошла в кухню и посмотрела на Зака, сосредоточенно ковыряющего очередной овощ. Горло перехватило радостью и благодарностью к тому, кто все видит и понимает, что не забрал. Да, опасность была. Была страшная лавина, но она прошла стороной, напугав только, но не тронув, оставив в живых.
Оно, конечно, если по-хорошему, следовало ласково взяв мальчишку за шкирку отвести в ближайшую комнату и доходчиво растолковать самым нехитрым способом, что не стоит лезть в душу вулканам, ураганам, волнам цунами и, уж конечно, снежным лавинам. И растолковывать все это надобно основательно, чтобы всю оставшуюся ночь так и пролежал хлюпая носом в подушку. Но рука отчего-то не поднималась. И перепугался, чертенок, до зубовной дроби. Шутка ли – в снежной лавине какое-то количество метров проехаться.
– Зак, – тихо позвала я. Он вздрогнул и втянул голову в плечи.
– М-м-м?
– Почему ты не рассказал, что было на самом деле?
– Не знаю, – он передернул плечами, – боялся, что переживать будешь и может, немного, что влетит, а так, подрался и ладно. Вроде как все привычно и ничего страшного.
– Какой же ты у меня еще глупый, – пробормотала я, обнимая его сзади и пряча лицо на плече. – Волновался он, видишь ли.
– Ах, ты только не плачь, ладно? – быстро заговорил Зак. – Ведь ничего не случилось же… ты же знаешь, что я такие вещи за несколько минут чувствую. Ну, хочешь – накажи, может и виноват, не знаю… только не плачь!
– У тебя ничего не болит?
– Правый бок ноет, но это понятно, я им приложился крепко, когда меня с ног сбило, а так ничего, все в норме.
– И чего ты пошел туда?
– Я Рори помочь хотел, думал, успею предупредить, что лавина… и не успел.
