— Вы что, историю не читали? — спросил я бородачей. — Какому царю вы собираетесь меня показывать? Царей давно нет. Последнего русского царя еще в семнадцатом году ликвидировали… как класс, — добавил я, чтобы им было понятней, этим неучам.
Бородачам мое выступление явно не понравилось. Они нахмурились и подошли еще ближе.
— Воровские слова говоришь? — грозно надвигался чернобородый. — Крути ему руки!
Рыжий быстро развязал свой кушак, стянул мне за спиной руки и бросил меня в автомашину. Не успел я и пикнуть, как она взревела и сорвалась с места. Сквозь пыль мелькнула голова Кузи, который бежал следом и что-то отчаянно вопил. Я расслышал только одно слово: «География!»
Все ясно. Кузя просил меня вызвать Географию, а я считал, что дела наши не так уж плохи. Еще можно повременить.
Бородачи везли меня, наверно, по очень плохой дороге. Машину подбрасывало, трясло и качало. Конечно, это был не асфальт.
Послышался колокольный звон. Я поднял голову и увидел храм Василия Блаженного. Тут же мне дали по уху, и я нырнул на дно. Автомашина подкатила к большому старинному дому. Меня долго вели по крутым узким лестничкам. Затем мне развязали руки и втолкнули в большую комнату со сводчатым потолком. Вдоль стен вместо стульев стояли широкие дубовые лавки. Середину комнату занимал большой стол, покрытый тяжелой красной скатертью. На нем, кроме телефона, ничего не было.
За столом сидел толстый и тоже бородатый мужчина. Он громко и со свистом храпел. Но мои бородачи не посмели его будить. Так мы и стояли молча, пока не зазвонил телефон. Толстяк проснулся и басом рявкнул в трубку:
— Дежурный опричник слушает… Нету царя… Где, где… На объекты поехал. Бояр истребляет, а землю раздает опричникам… Не опаздывает он, а задерживается… Подумаешь — совещание!.. Подождете, не велики баре… Все! Договорились!
И дежурный опричник повесил трубку. Он потянулся и зевнул так, что вывихнул себе челюсть. Рыжебородый подбежал к нему и быстро вправил челюсть на место. Дежурный тут же заснул, и только новый звонок заставил его открыть глаза.
— Зазвонили, — ворчал он, снимая трубку, — прямо как на телефонной станции. Ну чего еще? Вам сказано, нет царя.
Он хлопнул трубкой, еще раз зевнул, но на этот раз осторожно, и уставился на нас.
— Кто таков? — спросил он, указывая на меня толстым пальцем, украшенным огромным перстнем.
Мои бородачи низко поклонились и рассказали, как изловили меня. Слушать их было очень странно. Говорили как будто по-русски, и в то же время многих слов я не понимал. Я, по их мнению, был не то блаженным, не то чудным.
— Чудной? — медленно проговорил дежурный опричник. — Ну, коли чудной… в шуты его. А вы ступайте!
Мои бородачи еще раз поклонились и ушли, а я остался с глазу на глаз с дежурным опричником. Он важно сопел, разглядывал меня и барабанил по столу толстым пальцем.
В комнату вошел мальчик в длинном кафтанчике и красных сапожках. Дежурный толстяк живо вскочил и низко ему поклонился Мальчик ему на приветствие не ответил:
— Не след тебе сюда ходить, царевич, — сказал дежурный опричник, — это государев кабинет Ненароком.
— А ты меня, холоп, не гони, — перебил его мальчик и с большим удивлением уставился на меня.
Я ему подмигнул. Он удивился еще больше. Я хотел было показать ему язык, но раздумал. Вдруг обидится. А мне этого не хотелось. Хотя его и обозвали «царевичем», мне он понравился. Лицо у него было грустное и доброе. Вот он бы и мог мне рассказать, что здесь к чему. Но познакомиться поближе нам не пришлось. Вбежала какая-то страшная старуха и с криком уволокла мальчика. Он, бедняжка, и пикнуть не успел.
Дежурный опричник снова принялся меня рассматривать. Я решил поздороваться с ним на всякий случай. Вежливость никогда не вредит делу.
— Здравствуйте, товарищ дежурный опричник, — сказал я как можно культурнее.
Толстяк вдруг весь побагровел и рявкнул:
— В ноги, щенок!
Я осмотрелся вокруг, но никакого щенка не увидел.
— Где щенок? — спросил я его.
— Ты щенок! — заревел опричник.
— Я не щенок, — твердо возразил я. — Я мальчик.
— В ноги, говорю! — Он просто задыхался от злости.
Дались ему эти ноги! И что он этим хотел сказать? Это надо было срочно выяснить.
— Простите, в какие ноги?
— Тронутый! — вздохнул дежурный, вынул огромный платок и вытер пот с лица. Щеки его побледнели. — Блаженный.
В кабинет ворвался запыхавшийся молодой опричник.
— Государь вернулся! — выпалил он с порога. — Гневается, страсть! И Малюта Скуратов с ним! Дежурного требует!
Толстяк вскочил, испуганно перекрестился и побелел.
Оба они вихрем вылетели из кабинета и затопали по лестничкам. Я остался один. Надо было подумать, разобраться во всей этой истории. Как жаль, что со мной нет моего Кузи! Совсем, совсем один, и посоветоваться не с кем. Я сел в кресло и глубоко вздохнул.
В кабинет вошел боярин с почтовой сумкой на плече. Он спросил, где дежурный опричник. Я рассказал, что дежурного опричника вызвал к себе царь, который чем-то разгневан. Почтальон испуганно перекрестился. Я думал, что он тут же уйдет, но он нерешительно потоптался на месте и спросил, разумею ли я грамоте. Я ответил, что расписаться сумею. Почтальон подал мне книгу, и я расписался. Тогда он вручил мне свернутую трубкой бумагу и объявил, что это послание князя Курбского. Сказав, что послание надо отдать дежурному опричнику, почтальон ушел. От скуки я развернул трубку и с большим трудом стал разбирать послание князя Курбского. Читать это послание было очень трудно, но я все же кое-как прочел о том, что на Русь движутся несметные полчища Наполеона Буонапартия. Вот так раз! Мало всех этих приключений, так еще надвигается война!
Кто-то настойчиво скребется в дверь. Мыши? Нет, они не могли скрестись так громко. Я потянул к себе тяжелую большую ручку двери, и в комнату вбежал мой дорогой Кузя.
Кот страшно запыхался, был весь в пыли. Шерсть на нем взъерошилась. Он не успел прилизаться. Я никогда не видел его таким неаккуратным.
— Едва добрался до тебя, хозяин, — сказал Кузя усталым голосом. — Чуть меня собаками не затравили. И куда мы с тобой попали? Какие-то странные люди! Совсем не уважают животных. Встретил рыжую кошечку по имени Машка. Так это просто дикарка какая-то! Спросил ее, где тут ветеринарная лечебница (хотел забежать, чтобы мне смазали йодом ранку: одна проклятая шавка все же хватила за ногу), так, представляешь, эта самая рыжуха, оказывается, и не знает, что такое «ветеринарная лечебница»! Даже кошки говорят здесь как-то не по-нашему. Бежать, хозяин, бежать! И как можно скорее!
Мы с Кузей стали обсуждать план бегства. Плохо было, что наш мяч затерялся, и мы, даже если бы нам и удалось сбежать, не знали бы, в каком направлении двигаться. Но надо было спешить. Дежурный опричник мог вернуться каждую минуту, если, конечно, царь не проткнул его насквозь клюкой, как он это проделал со своим сыном. И потом нам угрожала война…
Кузя снова завел свою старую песню:
— Вызови Географию!
