чтобы завезти его на Эспаньолу, потому что так приказали король и королева. Для этого он пробыл на острове 7 дней, но скот ему все же приобрести не удалось. А так как местность здесь нездоровая, и люди на острове погибают от жары и заболевать стали многие из спутников адмирала, он решил отправиться в путь.
Адмирал снова говорит здесь, что он желает идти к югу, потому что надеется с помощью святой троицы открыть острова и земли на радость богу и на пользу их высочествам и всему христианскому миру.
Кроме того, он желает знать, каковы были намерения короля Жуана португальского, который говорил, что на юге должен находиться материк, и в связи с этим адмирал отмечает, что имеются разногласия у короля Португалии с королями Кастилии, и в заключение указывает он, что границы владений португальского короля проходят в 370 лигах к западу от островов Зеленого мыса и следуют с севера на юг от полюса до полюса; и что король дон Жуан был уверен, что в пределах его владений можно открыть изумительные земли11.
Адмирала посетили знатные люди с острова Сантьяго и сказали ему, что к юго-западу от острова Уего [148], одного из островов Зеленого мыса, расположенного в 12 лигах от Сантьяго, видели некий остров. Они сообщили также, что король дон Жуан весьма склонялся к тому, чтобы послать в юго-западную сторону экспедицию для открытия новых земель и что были обнаружены каноэ, которые плавали от берегов Гвинеи к западу с различными товарами.
Здесь снова адмирал начинает говорить так, как будто обращается к королям: «Тот, кто имеет три ипостаси, да поведет меня, будучи милосердным и кротким, по пути, на котором я послужу ему и вашим высочествам к вашей великой радости и на пользу всему христианскому миру, подобно тому, как это было при открытии Индий, весть о котором прозвучала на весь мир».
В среду, 4 июля, адмирал приказал поднять якоря и отправился в путь, покинув остров Сантьяго, над которым, как он говорит, с тех пор как пришли сюда корабли, люди ни разу не видели солнца и звезд: небо было все время покрыто столь густыми тучами, что казалось, будто их можно резать ножом. А жара стояла изнурительная. Адмирал приказал следовать на юго-запад, т. е. в том направлении, которым от этих островов можно пройти к югу.
Он говорит, что принял это решение во имя святой троицы, ибо находился в тот момент к западу от земель Сьерра Леоне и мыса Санта Анны, что в Гвинее, лежащих на экваторе, т. е. на той параллели, где находится больше всего золота и ценностей.
Затем, уповая на бога, плыл он к западу и оттуда прошел к Эспаньоле. Следуя этим путем, он видел, как подтверждается упомянутое выше мнение короля дона Жуана. Он желал проверить рассказы индейцев Эспаньолы, которые говорили, будто на их остров приходят с юга и юго-востока черные люди. Они принесли ему обломок асегая из металла, который назывался «гуанин». В этом обломке, посланном королю и королеве, как показало испытание, из 32 частей 18 приходилось на золото, 6 на серебро и 8 на медь 12.
Следуя своим путем к юго-западу, адмирал встретил в море травы, подобные тем, что попадались ему, когда он шел в Индии прямым путем. И он говорит, что, когда прошел 480 миль, или 120 лиг, и с наступлением темноты стал определять высоту стояния Полярной звезды, то обнаружил, что она стоит на высоте пяти градусов, но мне кажется, что он должен был пройти больше 200 лиг и что цифра эта ошибочная, ибо большее расстояние отделяет от островов Зеленого мыса и Сантьяго тот пункт, в котором он определил высоту стояния звезды, равную 5 градусам от экватора. В этом любой моряк может убедиться по карте и по тому же определению высоты Полярной звезды.
И он отмечает, что здесь, во вторник, 13 июля, ветер стих, и жара и зной стали настолько нестерпимы, что он опасался, не будут ли спалены его корабли и не погибнут ли люди.
И так внезапно стих ветер, и так быстро наступила неимоверная и ни с чем несообразная жара, что не было на корабле человека, который решился бы спуститься в подпалубное пространство и привести в порядок бочки, где хранилось вино и вода. А бочки лопались и разрывали стягивающие их обручи. Зерно накалилось, как огонь. Мясо и ветчина тухли и гнили. Жара удерживалась 8 дней.
В первый день небо было ясное, и нестерпимо палило солнце. Но бог озаботился, чтобы причинен был меньший ущерб, ибо в течение последующих 7 дней шел дождь, и небо было затянуто тучами.
Но при всем этом, люди не могли найти средства, которое вселило бы в них надежду, что не погибнут они, спаленные зноем. И если не случилось это в первый день, когда небо было ясное, то такая участь постигла бы людей на протяжении семи последующих дней, не будь дождей. И адмирал говорит, что было бы невозможно сохранить жизнь людей и чудесным образом были все спасены, когда разразились ливни и небо покрылось на несколько дней тучами.
Адмирал решил, если бы дал ему бог попутный ветер, чтобы выйти из этой маяты, направиться на запад и плыть так до тех пор, пока не изменилась бы к лучшему погода, после чего он снова повернул бы к югу, ибо путь на юг был именно тот, которого он желал придерживаться. «Да ведет меня господь наш, – говорит адмирал, – и да окажет он мне милость, чтобы я мог ему быть полезен своей службой и принести радостные вести вашим высочествам».
Адмирал, находясь в этих жарких местах, припомнил, что всегда, когда в былых плаваниях он ходил в Индии, он наблюдал, пройдя 100 лиг, на широте Азорских островов изменение температуры, как это бывает, когда с севера продвигаешься к югу. Поэтому и желал он идти к западу, чтобы попасть в места, лежащие на этих широтах13.
Адмирал говорит, что в субботу, 14 июля, когда Стражницы были по правую руку, Полярная звезда стояла на высоте 6 градусов. Видел он черных и белых ворон, птиц, которые не удаляются на значительное расстояние от земли, и счел это признаком близости берега.
Он захворал в этом путешествии подагрой и страдал от бессонницы, но, несмотря на болезнь, продолжал бодрствовать и трудился прилежно и рачительно.
В воскресенье и в понедельник видели тех же птиц. Замечены были также жаворонки. В море появились рыбы, которые носят название «botos» («тупые»). Они чуть поменьше крупных телят и имеют тупорылые головы. Адмирал попутно отмечает, что Азорские острова, в древности известные как «Касситериды», расположены у предела зоны пятого климата.
В четверг, 19 июля, стояла такая нестерпимая и всеопаляющая жара, что казалось, будто она сожжет корабли и людей. Но так как наш господь в противовес горьким испытаниям, которые он посылает нам, обычно стремится и облегчить их, то в милосердии своем он пришел на помощь и по истечении семи или восьми дней послал адмиралу добрую погоду, которая позволила выбраться из этого пекла. И при попутном ветре адмирал шел к западу 17 дней, все время намереваясь повернуть на юг и попасть в область, относительно которой Эспаньола осталась бы на севере. Он надеялся найти землю, не доходя до этих мест, или далее к западу от них и на берегах этой земли отремонтировать корабли, которые из-за жары стали давать течь, и пополнить запасы провианта. У него было много припасов, ибо необходимо было доставить часть их на Эспаньолу, несмотря на то, что вывоз их из Кастилии был связан с большими издержками; но почти все они подверглись порче и гибели в пути.
В воскресенье, 22 июля, вечером, когда установилась уже хорошая погода, видели неисчислимые стаи птиц, которые с западо-юго-запада летели к северо-востоку. Адмирал говорит, что то была верная примета близости земли.
То же самое замечено было в понедельник и в последующие дни, когда однажды на адмиральский корабль залетел глупыш.
Появились также птицы, которые называются «вилохвостками». Адмирал, судя по таким признакам, как появление птиц, предполагал увидеть землю на 17-й день плаванья при хорошей погоде.
Но так как в понедельник земля не показалась, он решил на следующий день, во вторник, 31 июля, когда стал ощущаться недостаток пресной воды, изменить западный курс, которым он шел, и, приняв вправо, направиться к острову Доминике или к одному из островов, населенных каннибалами. Поэтому он приказал взять на север, четверть к северо-востоку, и шел в этом направлении до полудня.
«Но, – говорит он, – так как его небесное величество, всегда относилось ко мне милосердно, случилось так, что на мою удачу и по воле случая один моряк из Уэльвы, мой приближенный по имени Алонсо Перес, поднялся на габию[марс] и увидел на западе землю, а было до нее 15 лиг, и то, что приметил он, было похоже на три скирды или три холма». Таковы его слова. Землю эту он назвал островом Тринидад
