смогли добраться до Санто Доминго и оттуда направиться в Кастилию. Я же с двумя другими кораблями вышел в Кастилию раньше, чтобы отдать отчет королю и королеве обо всем, что произошло в этом путешествии.
Мне кажется, что было бы хорошо сообщить кое-что о том, что случилось с адмиралом и его спутниками в тот год, когда они жили покинутые на острове Ямайке. А произошло там следующее. Спустя немного после моего отъезда, индейцы взбунтовались и не пожелали доставлять адмиралу припасы, как то делали они раньше. Адмирал заставил их вызвать всех касиков и сказал им, что удивлен тем, что ему не доставляют, как обычно, пищу, зная к тому же, что он, адмирал, прибыл сюда по повелению бога, о чем он им уже заявлял, и что бог недоволен их поступками и что недовольство это он докажет им в ту же ночь небесными знамениями. В эту ночь было затмение луны, и диск ее затемнился почти полностью, и он сказал им, что это совершил бог в гневе на индейцев за то, что они не доставляли ему пищи. Касики поверили этому и были очень испуганы и обещали впредь доставлять пищу, что они в действительности и выполнили. И так все шло вплоть до прибытия корабля с припасами, снаряженного мною. Кораблю же этому адмирал и все, кто с ним находились, были немало обрадованы. Впоследствии в Кастилии адмирал говорил мне, что за всю свою жизнь не выпадал на его долю столь радостный день: ведь он думал, что никогда не удастся ему выбраться отсюда живым. На этом корабле адмирал прибыл в Санто Доминго, а оттуда переправился в Кастилию.
Я хотел здесь кратко изложить историю моих испытаний и поведать о крупных и отменных услугах, какие когда-либо оказывал или окажет человек своему сеньору. Я поступил так ради того, чтобы ведомо это было моим детям и дабы воодушевляло их это к служению, а его сеньория не преминул бы оказать им соответствующие милости.
Когда адмирал прибыл ко двору и лежал в Саламанке, страдая от подагры, явился к нему я – единственный, кто был осведомлен о всех делах, касающихся восстановления его положения и прав сына его дона Диего на управление, и сказал ему следующее: – Сеньор, ваша сеньория уже достаточно хорошо знает, как я служил вам и сколько трудов денно и нощно положил ради успеха ваших предприятий. Умоляю вашу сеньорию указать, какова будет награда в воздаяние за эти труды.
И он с радостным видом ответил мне, что исполнит все, что я ни попрошу, ибо для того имеются достаточные основания.
Тогда я стал просить и умолять его сеньорию пожаловать мне должность главного альгвасила острова Эспаньолы пожизненно. Он сказал, что сделает это весьма охотно и что подобное воздаяние незначительно в сравнении с большими заслугами, которыми я отличился перед ним. И приказал он мне сказать обо всем том также и его сыну дону Диего, который был очень обрадован пожалованием мне упомянутой должности. И дон Диего мне заявил, что если отец его дал ее мне одной рукой, то он готов дать то же обеими руками. И все это чистая правда, в чем клянусь загробной жизнью.
Когда я закончил, не без больших трудов, хлопоты по восстановлению дона Диего, моего сеньора, в правах управления Индиями, – а было это после кончины его отца, – я попросил у него патент на эту должность. Его сеньория ответил мне, что должность альгвасила уже отдана аделантадо, его дяде, но что он пожалует мне нечто иное и равноценное. На это я возразил, что это последнее пусть будет дано его дяде, мне же надлежит дать то, что обещал отец его и он сам. Однако дон Диего не выполнил обещанного.
Так я, обремененный служебными обязанностями, не получил никакого вознаграждения, а сеньор аделантадо, не отбывая никакой службы, присвоил мою должность, а с нею и воздаяние за все мои труды. Когда его сеньория прибыл в город Санто Доминго в качестве правителя (gobernador) и приступил к исполнению своих обязанностей, он передал эту должность Франсиско де Гараю, приближенному сеньора аделантадо, с тем чтобы Франсиско де Гарай служил альгвасилом.
Было это 10 июня 1510 года, и тогда должность альгвасила приносила по меньшей мере одно конто дохода [164], каковую сумму вице-королева, моя сеньора, как опекун и душеприказчик вице-короля, обязана мне выплатить. И мне ее должны по праву и по совести, потому что мне была эта должность пожалована. И я лишен ее с того самого времени, как эту должность получил аделантадо, и вплоть до последних дней моей жизни. Если бы мне ее дали, я стал бы самым богатым и уважаемым человеком на всем острове. А поскольку я не получил ее, я остался беднейшим из всех его обитателей, настолько обездоленным, что не имею собственного дома и вынужден нанимать для себя помещение.
Если же возмещение мне всего, что приносила бы мне моя должность, сопряжено с большими трудностями, то я хочу предложить другое средство, которое состоит вот в чем.
Его сеньория [дон Луис] должен пожаловать пожизненно пост альгвасила Санто Доминго одному из моих сыновей, другому же передать обязанности наместника адмирала в этом городе. Пожалованием двух указанных должностей моим сыновьям с тем, чтобы препоручены они были заботам другого лица вплоть до их совершеннолетия, его сеньория [дон Луис] облегчил бы совесть адмирала, своего отца, я же был бы удовлетворен, получив плату, которая причитается мне за службу. Об этом я не скажу больше ничего, доверяя решение вопроса совести их сеньорий. И да поступят они так, как им покажется лучше… [165].
[Перевод выполнен по тексту, напечатанному в сборнике Hakluyt Society, v. 70, Select documents illustrating the four voyages of C. Columbus, p. 112-144, London, 1933.]
Комментарии к «отрывку из завещания Диего Мендеса
1. Публикуемый документ – отрывок из завещания участника четвертого путешествия Колумба Диего Мендеса де Сегуры, составленного в июне 1536 г., непосредственно касающийся событий этого плавания. Оригинал завещания хранится в архиве герцогов Верагуа в Мадриде. Впервые этот отрывок был напечатан Наваррете, в Coleccion de los viajes у descubrimientos. Диего Мендес, если судить по материалам тяжбы Колумба, был в течение многих лет теснейшим образом связан с домом Колумба и лично заинтересован в благоприятном исходе процесса, который вели потомки адмирала с испанской короной. Судя по приводимому здесь сообщению Мендеса о четвертом плавании, роль его в этом трудном и опасном путешествии была весьма значительна. Однако нет данных, подтверждающих активное участие Мендеса в событиях этого плавания.
2. Луис Колумб – сын Диего Колумба и Марии де Толедо (1521-1572 гг.), третий адмирал Индий.
3. Мария де Толедо-и-Рохас – вдова старшего сына Колумба – Диего, второго адмирала Индий. После смерти мужа (1526) была опекуншей сына Луиса, третьего адмирала Индий, и настойчиво и энергично вела тяжбу с короной, отстаивая права рода Колумбов.
4. Название этой реки передается по-разному у авторов XVI столетия. Фердинанд Колумб именует ее «Гикуре», Лас Касас – «Иебра», Диего де Поррас – «Иребра».
5. У Фердинанда Колумба и Лас Касаса приводятся иные версии истории вероломного захвата касика. Имя касика – Кибиаи, поручен он был надзору главного пилота флотилии, Хуана Санчеса де Кадис.
6. Диего Тристан был капитаном флагманского корабля («Капитаны»).
7. В своем завещании Диего Мендес приписывает исключительно себе успех, выпавший ему на долю в плавании от Ямайки к Эспаньоле. Лас Касас и Фердинанд Колумб отмечают, что важную роль в осуществлении этого предприятия сыграл генуэзец Бартоломео Фреско, капитан «Вискайны», сопровождавший Мендеса. На каноэ было шесть испанцев и десять индейцев-гребцов. Сам Мендес после встречи с правителем Эспаньолы Николасом Овандо направился в Испанию, а Фреско возвратился на Ямайку.
1. Асуа – поселение, основанное на южном берегу Эспаньолы, на месте одноименной индейской деревни командором Гальего, о котором ниже упоминает Мендес. Здесь было подписано в 1499 г. соглашение между Колумбом и Ролданом.
2. Речь идет о кровавой карательной экспедиции, предпринятой в 1503 г. правителем Эспаньолы Николасом Овандо против индейцев области Харагуа. Во время этой экспедиции истреблено было несколько
