одного мыса на северо-запад и, пройдя шесть лиг, увидел еще один мыс, вдоль побережья которого он направился к востоку, и в этом направлении прошел десять лиг. Продвинувшись вперед еще на одну лигу, адмирал увидел реку, не очень широкую в устье, и дал ей имя «Лунная река» (Rio de Luna). Он плыл до сумерек и дошел до другой, гораздо большей реки, чем все прочие. Индейцы подтвердили знаками, что эта река действительно очень большая. Адмирал назвал ее «Морской рекой» (Rio de Mares).
Он направил две лодки к селению, [что находилось на берегу], желая взять языка. В одной из лодок находился один из тех индейцев, которых адмирал вез с собой. Индейцы же эти уже немного понимали моряков и казались довольными общением с христианами, от которых в этом селении все мужчины, женщины и дети сбежали, оставляя без защиты свои дома со всем, что в них находилось. И адмирал приказал, чтобы не смели трогать ничего [в домах]. Он говорит, что эти дома были гораздо красивее тех, что ему доводилось видеть; и он полагал, что постройки будут становиться все лучше и лучше, по мере приближения к материку.
Дома сооружены были на манер больших боевых шатров (alfaneque) и походили на палатки в военном лагере, располагаясь, однако, в беспорядке, не вдоль улиц, а как придется: один дом здесь, другой – там. Внутри же они были чисто подметены, и утварь в них была ладная-, вся из очень красивых пальмовых веток. Найдены были здесь статуи – женские фигурки и головки наподобие масок, очень хорошо выделанные. Адмирал говорит, что он не знает, держат ли индейцы фигурки красоты ради или поклоняются им. Были тут собаки, не умеющие лаять, дикие птички, в домах имелись также удивительные приспособления для рыбной ловли – сети и крючки. Все это осталось нетронутым.
Адмирал полагает, что должно быть все жители побережья рыболовы и что рыбу они сбывают в глубь страны; этот остров очень велик и так красив, что невозможно вдосталь нахвалиться им. Адмирал говорит, что он встретил здесь деревья и плоды, чудеснейшие на вкус, и что на острове должны быть коровы и скот, потому что он видел черепа, которые показались ему коровьими. Адмирал видел птиц и мелких пташек и со всеми своими спутниками наслаждался пением сверчков (grillos) в ночную пору и ночным воздухом, нежным и сладостным, не жарким, но и не холодным. Он говорит, что на пути к этим островам выпадали жаркие дни, но что здесь всегда приятная прохлада, подобно тому, как это бывает в мае [в Испании].
На других островах, как полагает адмирал, жара вызвана тем, что они очень низки, а также и ветром. Ветер, на котором шли сюда корабли, восточный, а поэтому и знойный.
Вода в устьях рек соленая. Неизвестно, где берут воду индейцы – в домах у них вода пресная.
Корабли могут свободно входить в эту реку и выходить из нее. Берега имеют отличительные приметы. Глубина реки в устье 7 пли 8 локтей и выше по течению 5 локтей. Адмирал, говорит, что, как ему кажется, море здесь всегда должно быть таким же спокойным, как река в Севилье, и вода в нем такова, что способствует росту жемчуга. Он нашел больших устриц, очень похожих на испанские, по безвкусных.
Адмирал отметил расположение реки и бухты и дал им имя Сан-Сальвадор, и он говорит, что горы у этой бухты так же красивы и высоки, как «Скала влюбленных» [57]. И на одной из гор, на вершине, имеется холмик, похожий на красивую мечеть. С южной стороны бухты высятся две округлые горы, а с западо-северо-запада вдается в море красивый и низкий мыс.
Вторник, 30 октября. Адмирал отправился от Морской реки на северо-запад и, заметив мыс, на котором росло много пальм, назвал его «Мысом пальм» (Cabo de las Palmas). После того как было пройдено 15 лиг, индейцы, что плыли на каравелле «Пинта», сообщили, что за мысом Пальм есть река и от этой реки до Кубы четыре дня пути.
Капитан «Пинты» оказал, что он узнал, будто Куба город, и что эта земля – материк и очень большой и что он на значительное расстояние тянется к северу и что король этой земли ведет войну против «великого хана», которого индейцы называют «ками», землю же или город великого хана они именуют Саба и перечисляют при этом много иных имен.
Адмирал решил войти в ту реку, послать подарок королю здешней земли и направить ему письмо королей [Испании]; а для этого дела вполне пригодны были один моряк, который ходил в Гвинею, и некоторые индейцы с острова Гуанахани, которые желали его сопровождать с тем, чтобы затем вернуться в свою землю.
По мнению адмирала, [находился он] на расстоянии 42 градусов от экватора в северную сторону, если только не искажена запись, изложение которой дается. Адмирал говорит, что приложит все старания, чтобы дойти до великого хана, который должен находиться в тех местах в городе Катае, принадлежащем великому хану; а город этот, как он указывает, очень велик, судя по тому, что ему говорили о Катае в Испании, еще до выхода в плаванье. Он говорит, что вся здешняя земля низкая и красивая, а море у ее берегов глубокое.
Среда, 31 октября. Всю ночь, во вторник, шли против ветра. Замечена была река, но войти в нее нельзя было, так как устье ее оказалось мелким; индейцы же думали, что корабли могут подняться по течению этой реки подобно их каноэ.
Следуя дальше, адмирал дошел до мыса, который значительно вдавался в море и был окружен мелями. На берегу мыса видна была бухта или гавань, где могли бы найти пристанище небольшие корабли, но вступить в нее было невозможно, потому что ветер внезапно подул с севера, берег же шел на северо- северо-запад и юго-восток и, кроме того, за упомянутым мысом виднелся следующий, еще дальше вдающийся в море. Поэтому, а также и потому, что небо предвещало бурю, корабли вынуждены были возвратиться в Морскую реку.
Четверг, 1 ноября. На восходе адмирал отправил лодки на берег, к домам, которые там находились; и было обнаружено, что все местные жители сбежали. Только спустя много времени показался один человек, но адмирал приказал оставить его в покое. Лодки вернулись к кораблям, и после обеда адмирал направил на берег одного из тех индейцев, которых он с собой вез. Еще издали этот индеец стал подавать голос, обращаясь к местным жителям. Он убеждал их не бояться пришельцев и говорил, что люди на кораблях добрые и что они вовсе не подданные великого хана; напротив, везде, где им пришлось побывать, они наделяли всех разными дарами. Затем, бросившись в воду, индеец доплыл до берега, где к нему подошли двое из местных жителей и, взяв его за руки, увели в один из домов, где от него и разузнали обо всем.
И когда местные жители убедились окончательно, что им не причинят зла, они успокоились, и вскоре к кораблям подошло более чем шестнадцать челноков, или каноэ, с хлопковой пряжей и прочими местными вещичками. Адмирал приказал ничего у них не брать, чтобы индейцы таким образом узнали, что он ищет только золото, которое здесь называют «нукай». И весь день приходили они с земли к кораблям, а христиане, вполне уверенные в своей безопасности, высадились на берег.
Ни у одного из индейцев адмирал не видел золота, но он говорит, что заметил человека, у которого к носу был подвешен кусок обработанного серебра, и расценил это, как указание на то, что здесь имеется этот металл. Индейцы объяснили знаками, что не пройдет и трех дней, как явится из глубины страны много купцов, и они приобретут то, что привезли с собой христиане, и сообщат новости о короле той земли (которая, если судить по их объяснениям, а объяснялись они знаками, находилась в 4 днях пути отсюда); а купцы, по словам индейцев, должны были придти непременно, потому что местные жители разослали во все стороны людей, извещая всех о прибытии адмирала.
«Эти люди, – говорит адмирал, – таких же статей и обычаев, как прочие, что встречались ранее, и они не исповедуют ни одну религию из тех, которые я знаю, потому что индейцы, которых я везу с собой, раньше не видели, как читается молитва, хотя сейчас они повторяют слова Salve и Ave Maria, подняв к небу руки, как им это было показано, и совершают крестное знамение.
У них у всех один язык, и все они дружны между собой. Я полагаю, что все эти земли – острова и что жители этих стран ведут войну против великого хана, которого они называют «кавила», и с провинцией «Басан». Ходят же они нагие, как и прочие».
Адмирал говорит, что река очень глубока, и в устье ее могут входить корабли, приближаясь к самому берегу. Пресная вода только на одну лигу не доходит до устья реки. В устье вода соленая, но выше по течению она отличного качества.
«Несомненно, – говорит адмирал, – что если эта земля материк, то я нахожусь перед Саито и Кисаем (Zayto у Quisay) в ста лигах, быть может немного ближе, быть может немного дальше, от того и другого города, и это подтверждается состоянием моря, которое стало иным, чем было оно до сих пор; и вчера, когда я пошел на северо-запад, я обнаружил, что становится холоднее».
