другими фигурами, причем каждый украшает себя по своему вкусу, и наносят они эти узоры на кожу заостренными тростинками.
Все местные жители, включая и карибов, безбороды, и люди с бородой кажутся им каким-то чудом. У карибов, которых мы здесь захватили, брови и глазницы вычернены, как мне показалось, красоты ради, и от этого вид их становится еще более устрашающим.
Один из них сказал, что на первом из обнаруженных нами островов, к которому мы не подходили близко, – остров же этот называется Кайре12, – есть много золота. Карибы направляются туда с гвоздями и инструментами для построек своих каноэ, а затем привозят на них столько золота, сколько им вздумается.
В тот же день мы покинули этот остров, пробыв у его берегов только 6-7 часов, и направились к другой земле, которая, как нам казалось, лежала на нашем пути 13. Ночью мы приблизились к ней и утром следующего дня сошли на берег.
Это очень большая земля, хоть протяженность ее невелика, состоящая из сорока, а то и более островков14. Земля эта гористая и в большей своей части бесплодная, чего нам еще никогда не случалось встречать в этих местах.
Такая земля, казалось, должна была заключать в своих недрах металлы. Мы не подошли к ней на такое расстояние, чтобы можно было высадиться на берег; только одна каравелла с латинскими парусами подошла к одному из островков, на котором оказалось несколько домов, принадлежащих рыбакам. Индианки, которые были с нами, утверждали, что земли эти не заселены. Вдоль их берегов мы шли большую часть этого дня и почти весь следующий день, и лишь вечером открылся нашим взорам другой остров – Борикен15. Вдоль берега этого острова мы шли весь день и рассчитали, что с этой стороны он простирается на 30 лиг.
Остров этот очень красивый и, как кажется, весьма плодородный. Сюда совершают походы карибы, которые уводят с собой множество народа. У местных жителей нет лодок и им неведомо искусство хождения по морю. Но, как говорили захваченные нами карибы, они вооружены луками и, если им удается при этих набегах взять в плен кариба, то они съедают его точно так же, как [в этом случае] поступают с ними и сами карибы. Два дня мы пробыли в бухте одного из этих островов., и много людей выходило на берег, но нам так и не удалось взять языка, так как они неизменно обращались в бегство, напуганные карибами.
Все эти острова открыты в нынешнее плавание, до того ни одного из них адмирал не видел в своем первом путешествии. Все они очень красивы, и земли их плодородны, но Борикен кажется лучшим из всех. Здесь почти заканчивается цепь островов, которая открыта была адмиралом на пути из Испании.
Впрочем, мы все твердо убеждены, что есть еще одна земля, которая расположена лиг на 40 ближе к Испании, чем все эти острова, потому что за два дня до того, как мы увидели первую землю, мы приметили птиц, которые зовутся вилохвостками (rabiforcados). Птицы же эти – морские хищники,.которые не спят над водой и не садятся на нее. Каждый вечер они возвращаются на землю и поэтому не залетают в открытое море далее чем на 12 или 14 лиг от берега. Земля же, о которой я говорю, лежит по правую руку от пути, что ведет сюда из Испании. Из этого все заключили, что там имеется еще земля, но мы не предпринимали поисков ее, дабы не делать лишний крюк на том пути, которым следовали. Надеюсь, что в ближайших плаваниях эта земля отыщется.
[События на Эспаньоле]
От Борикена мы отплыли на рассвете и перед наступлением вечера увидели землю, которая была также, неведома тем, кто участвовал в первом плавании. Но из слов индейцев, которых мы везли с собой, можно было догадаться, что это была Эспаньола. Между ней и Борикеном виден был вдали еще один остров, правда, не очень больших размеров. Та часть Эспаньолы, к которой мы подошли, была низменная и плоская, и у всех явилось сомнение, подлинно ли это Эспаньола, так как этой части острова ни адмирал, ни спутники его никогда еще не видели.
Эспаньола очень большой остров, и поэтому отдельные ее области носят свои особые названия. Часть, к которой мы подошли с самого начала, называется Гаити (Haiti)16, соседнюю с ней провинцию называют Хамана (Xamana), а еще другую, где мы ныне находимся, именуют Бохио. Итак, на этом острове имеется множество областей, ибо, согласно утверждениям тех, кто его видел, он очень велик; говорят, что он тянется в длину на 200 лиг. Мне же кажется, что длина его по меньшей мере 150 лиг. Какова же ширина этого острова – до сих пор никто [еще] не знает. Сорок дней назад в обход его отправилась каравелла, но она до сих пор еще не возвратилась.
Земля эта редкостная – здесь бесчисленное Множество больших рек, высокие горы и обширные долины; я полагаю, что травы здесь не высыхают круглый год. И я думаю, что ни здесь, ни на других островах не бывает зимы, потому что на рождество мы нашли много птичьих гнезд, в некоторых из них были птенцы, в других яйца.
Ни на этом острове, ни на другом я не встречал четвероногих, если не считать собак различных мастей, похожих на наших испанских17; хищных зверей тут нет. Тут водится зверек, который шкуркой и мастью похож на кролика, величиной он с молодого кролика, у него длинный хвост и крысиные лапки, он легко взбирается на деревья. Те, кто употребляют в пищу его мясо, говорят, что оно вкусно18.
Много здесь небольших змей. Есть также ящерицы, но они попадаются не часто, так как для индейцев они такое же лакомство, как для нас фазаны. По величине они такие же, как и наши ящерицы, но по виду отличаются от испанских. Правда, на одном островке, что лежит недалеко от бухты, именуемой Монте Кристи, где мы пробыли много дней, мы однажды видели огромную ящерицу, толщиной с теленка и длиной с копье. Ее пытались пронзить копьем, нанесли много ударов, но благодаря плотной и толстой коже она спаслась и нырнула в море; поэтому так и не удалось встретиться с ней лицом к лицу19.
Есть на этом острове множество птиц – некоторые из них такие же, как наши, другие же не виданных доселе пород. Домашних птиц мы здесь не встретили. Впрочем, в Сурукиа20 у индейцев имеются утки – большинство белые, как снег, но попадаются и черные. Они больше наших уток, но меньше гусей.
Вдоль берега Эспаньолы мы прошли около ста лиг до места, где адмирал оставил своих людей, а расположено оно в средней части этого острова. Следуя вдоль берега области, которая называется Хамана, мы высадили одного индейца из числа увезенных адмиралом во время первого путешествия. Его отправили одетым и дали ему, по приказу адмирала, разные безделушки.
В этот день у нас умер один матрос-бискаец, раненный в стычке с теми самыми карибами, которые были захвачены нами в плен, по своей оплошности. Так как мы шли невдалеке от берега, удалось выбрать подходящий момент, чтобы похоронить этого матроса на суше. Тело его отправили на берег в лодке, которую охраняли две каравеллы.
К лодке вышло много индейцев, у некоторых в ушах и на шее были золотые украшения. Они хотели отправиться с моряками на корабли, но те не пожелали их взять без разрешения адмирала. Видя, что их не берут в лодку, индейцы сели в небольшое каноэ и подплыли к одной из каравелл, сопровождавших лодку. Там их приняли весьма радушно и препроводили на корабль, где находился адмирал. Через толмача они сообщили адмиралу, что их послал некий король узнать, что мы за люди, и убедить нас посетить этот край, потому что у них много золота, и он обещал нам дать золото и всевозможные съестные припасы.
Адмирал велел дать им рубашки и колпаки и разные безделушки и сказал, что он спешит в места, где находится [король] Гуаканагари [97], и поэтому не может задержаться здесь, и что король сможет увидеть его в другое время. Получив этот ответ, индейцы вернулись на берег.
Нигде не останавливаясь, мы продолжали путь до бухты, названной Монте Кристи. Здесь задержались на два дня, чтобы получше ознакомиться с особенностями этого острова, так как адмирал не считал место, где он оставил своих людей, подходящим для возведения крепости. С этой целью мы высадились на берег. Близ бухты протекала большая река с хорошей водой; берега ее затоплялись и были
