А вот еще один фрагмент из нашего интервью начала 94-го. Говорит он о том, что Леоненко далеко не всегда выгораживает и считает правым себя.
— У меня до сих пор не затягивается рана от того, что мы, игроки, наделали с Пузачем. Кириллович был очень мягкий человек, и после жесткого Лобановского это его сгубило. Он позволил себе понадеяться на наш профессионализм, но это во многом не оправдалось. Это не должно повториться. Я ведь почему и в случае с Фоменко, и сейчас занимаю такую активную позицию? Ведь мог бы запросто отсидеться за чьей-то спиной, выходить на поле, уходить с него – а на все остальное плевать с высокой башни. Я вполне обеспеченный человек, достаточно много зарабатываю, чтобы себе это позволить.
Но меня волнует судьба киевского «Динамо». Я слишком прикипел к этой команде, чтобы спокойно воспринимать то, что в ней происходит. Поэтому и не ухожу никуда… А то твои коллеги меня уже замучили вопросом: чего я до сих пор в Киеве делаю, прочему не бегу отсюда куда глаза глядят. Дурдом какой-то – сами не хотят, чтобы уезжал, а все спрашивают, подталкивают. Предложения? Да вот недавно Блохин приезжал, в ПАОК свой звал. Я и так в Грецию не шибко рвался, а как услышал сумму – мне просто смешно стало. За такие деньги я и тренироваться не стал бы.
А сейчас вообще никуда не хочу уезжать. Потому что нигде не найду города лучше Киева. Сравнивать, благо, есть с чем. Был вот в Тулузе – черт-те что, а не город. Штаты тоже не понравились. От добра добра не ищут.
Может, искал бы, как Шевченко, — и стал бы суперзвездой…
Разговор, замечу, шел вечером после того, как Леоненко второй год подряд вручили приз «Лучшему футболисту Украины». Но после церемонии вышли мы с ним на свежий воздух, и сделал Виктор глубокий выдох. С его лица мигом исчезло выражение парадности, которое волей-неволей надо было сохранять во время торжественной процедуры. И последовал поток совсем не праздничных откровений.
— А что у тебя с Фоменко было? — спросил я его тогда.
— Знаешь, как-то не очень хочется рассказывать, потому что сразу начнется – в спину, мол, вслед уходящему «поливать» человека начал. Я все ему же в лицо говорил, и максимально жестко. Ребята подтвердят – отношения у нас были, как у кошки с собакой.
— Витя, но ведь болельщики должны знать, как все было на самом деле.
— Ладно уж. Нелады у нас с первой же встречи начались. Он вызывал каждого из игроков: и когда очередь дошла до меня, произнес: «Так, Леоненко. Сбросить к такому-то числу вес до стольких-то килограммов. До свидания». При этом вид у него был такой, будто этим разговором он делает мне большое одолжение. Представляешь, первая встреча! Ни тебе о жизни, ни тебе о футболе – сбросить вес, и гуд бай. Я вес не сбросил, что мне, как видишь, не очень-то мешало. И тем не менее каждый месяц, сколько бы я ни забил, сколько бы передач голевых ни сделал, — платил штраф за лишний вес.
— И как на это реагировал?
— Нервничал, как же еще? Ничего не скрывал, говорил ему в лицо все, что думаю. А последние полгода старался с ним вообще дела не иметь. Общался только с Сабо. Только если лично ко мне обратится – мог что-то ответить, чаще всего резко. И ладно бы я один был им недоволен! Многие с облегчением вздохнули, когда он ушел. Фоменко же игроков за людей не считал. Держал неделями на сборах, к семьям не выпускал. При неудачах во всех смертных грехах нас обвинял и подчеркивал: «Вы проиграли». О себе – ни слова. Это было сплошное унижение…
— А когда выигрывали – тогда хоть воздавал по заслугам?
— Смеешься? Грохнули, к примеру, вдесятером «Барселону» дома – 3:1. Так он даже не поздравил! На разборе через день каждому досталась порция ругани – за каждый несделанный подкат. И так все время. Доброе слово, как известно, и кошке приятно, а нам-то уж, футболистам, без такой вот моральной поддержки никак не обойтись. Мы же ее ни разу не получили. Поговорить с парнем просто по- человечески – на это Фоменко, кажется, был просто не способен.
Добил меня один момент. Получил я осенью травму. И приходил на протяжении двух месяцев на тренировки, накручивал самостоятельно круги вокруг поля. Ведущий вроде игрок, да? Так вот, ни разу за это время я не услышал от Фоменко вопроса: «Как нога?» Ни разу! И как прикажешь мне после этого к нему относиться?..
Много лет спустя Сабо в интервью «СЭ» рассуждал:
— Тот же Миша Фоменко, поверьте, отличный тренер.
— Как же отличный тренер может драться с собственными игроками?
— Всякое случается. Фоменко взрывной. Когда он тренировал «Динамо», в Чехии после матча схватился в раздевалке с вратарем Кутеповым. Я их разнимал. Фоменко сказал что-то резкое, тот огрызнулся. Миша подошел и ударил его головой.
— И с Леоненко Фоменко дрался?
— Только на сей раз растаскивал не я, а ребята.
Почитаешь, послушаешь – что о Сабо, что о Фоменко, – и поймешь, почему «Динамо» в первой половине 90-х способно было выдавать спектакли только в отдельных матчах…
(Артем Франков: «Добавлю, что те же истории рассказывали мне администраторы киевского ЦСКА, который неоднократно – и очень успешно, к слову! – возглавлял Михаил Иванович Фоменко. Тут следует сделать очень серьезную поправку на то, что Фоменко и воспитание такое получил, и по жизни был всегда – суровым, замкнутым, немного, быть может, расслабившимся лишь под занавес карьеры… Судить их по нашим законам? Увольте, это не для меня. Владимир Федорович Лозинский, еще одна легенда, ныне селекционер «Динамо» и наставник студенческой сборной Украины, а до того тоже работавший в ЦСКА, рассказывал: на него, молодого, по приходу в «Динамо» не по-детски наехал один из «заслуженных » – и тут же получил в лоб от Фоменко: «Не тронь парня!» Правда, не кулаком, а баскетбольным мячом, но отстал моментально».)
В 2008 году журналисты «СЭ» спросили Леоненко:
— Прав был Андрей Гусин, который говорил, что после Сабо остается выжженная земля?
— После Сабо как раз оставалась зеленая травка. Это при Лобановском столько бегали, что вытаптывали поляну. А у Сабо кто-то потянул мышцу – все, тренировка закончилась. Самим приходилось поддерживать форму. Знаете, ведь Сабо в команде никто не уважал. И он, и Буряк – легендарные футболисты. Какие тренеры – всем известно. У Сабо ни тактики, ни схем, ничего. Я его два раза спасал, благодаря моим голам чемпионат выигрывали. Хотя не считаю, что это серьезные победы. Даже не знаю, сколько раз я чемпионом был. Пять? Четыре? И медали свои раздарил. Они не имеют для меня никакого значения…
А насчет злости на весь мир – вот вам, напротив, цитата Леоненко:
— В Киеве много отличных людей. Бессонов, Заваров, Демьяненко, Трошкин… Легендарные. И очень порядочные.
«Злой на весь мир» человек такого не скажет.
Да, так и не нашел Леоненко в Киеве своего тренера. Кто-то сейчас скажет: сам, мол, виноват со своим проблемным, мягко говоря, характером. Оно, конечно, так. Но его талант стоил того, чтобы тратить на него лишние нервные клетки. Да и любого резвого коня умелый наездник может взнуздать. А уж гениальный… Однако такой пришел, точнее, вернулся в Киев, когда точка невозврата для Леоненко была уже пройдена. И к тому же появился юный Шева…
Но все-таки был в жизни Виктора один специалист, который мог и должен был стать его тренером.
Валерий Газзаев.
Когда никому еще ничего не доказавшего Леоненко из далекой Тюмени взяли в московское «Динамо», молодой тренер неожиданно для всех сразу поставил новичка в состав. На игру со «Спартаком»!
