«Книге тайны тайн». Оно включает фиксацию ртути, удвоение золота, получение эликсиров, кальцинацию (обжиг) металлов и других веществ, растворение, возгонку, размягчение, обработку минеральных, растительных и животных веществ.
Классификация веществ у Ар-Рази — свидетельство пристальных наблюдений над превращающимся веществом. Прежде всего все вещи подлунного мира разделены на три принципиальные группы: землистые (минеральные), растительные, животные. Минеральные вещества в свою очередь специфицируются на группы поменьше: духи, или летучие спирты (ртуть, нашатырь, аурипигмент, реальгар и сера); «тела» (металлы: золото, серебро, медь, железо, олово, свинец, харасин-цинк (?), или «китайское железо»); камни: маркасит, марганцевая руда, бурый железняк, голмей, ляпис-лазурь, малахит, бирюза, красный железняк, белый мышьяк, сернистый свинец, сернистая сурьма, слюда, гипс, стекло, купоросы (черный, желтый и красный — сульфаты железа, зеленый и белый — цинковые квасцы); «бораки» (хлебная бура- поташ, натрон-сода, бура ювелирная, паяльный «тинкар», зареванская бура, арабская бура); соли (хорошая соль — обычная, горькая — мирабилит, каменная, белая, индийская, китайская, поташ, соль мочи, известь, соль золы). Вещества растительного царства не рубрифицированы. Животные вещества (волосы, кости черепа, мозг, желчь, кровь, молоко, моча, яйца, раковины — «мать перлов», рог). К этим спискам «простых» тел Ap-Рази добавляет некоторые их производные, производные металлов и неметаллов, «тел» и «нетел». Это сплавы: латунь, бронза, сплав семи металлов, светлая бронза (сплав меди и свинца), муфраг — сплав свинца и олова: кроме того: ярь-медянка, крокус, свинцовый глет, сурик, белый свинец, окись меди.
Таков вещественный арсенал, бывший под рукой и в деле у Ар-Рази, великого арабского алхимика.
Естественно, столь впечатляющий ассортимент продуктов требовал не менее богатого лабораторного сервиса — химической посуды и приборов. Вот что было в лаборатории Ар-Рази: кубки, колбы, тазы, стеклянные блюда для кристаллизации, кувшины, кастрюли, горелки, нефтяные лампы, жаровни, печи (атаноры), напильники, шпатели, ковши, ножницы, молотки, щипцы, песчаные и водяные бани, тканевые, шерстяные, волосяные и шелковые фильтры, алембики, алуделы, воронки, кокурбиты; ступки с пестиками, металлические сита (Holmyard, 1957, с. 86–87). И все это тут же и оживало, когда пускалось в непосредственное дело плавления, декантации, фильтрации, дигерирования, дистилляции, сублимации, амальгамирования, растворения, коагуляции.
Таков арабский алхимический мир, существовавший до X–XI веков, насквозь рациональный и только терминологически слабо спиритуализированный. Природоведческие взгляды Авиценны (X–XI вв.), Бируни, Фараби (примерно то же время) не слишком в стороне от практики арабских химиков.
Это обращение к алхимии арабов есть обращение не только на Восток от алхимии европейской. Но еще и обращение к иной деятельности. Здесь мы имеем дело не столько с алхимией, сколько с химией.
Химические процедуры и описания, изобильно включенные в тексты Джабира и Ар-Рази, рациональны и практичны. Алхимическая спиритуалистическая фразеология — неорганичный привесок, понаслышке воспринятый из александрийских времен. Герметическое александрийство взято, но не ассимилировано. Так и осталось вкрапленным в технохимическое умение арабов.
Технохимические знания арабов остались невосприимчивыми к александрийским песнопениям. Ислам с только человеческой природой пророка оказался глухим к спонтанным эманациям неоплатонического Единого. Лишь термины, да и то воспринятые как чужеродные, остались ярлычками- напоминаниями алхимической Александрии на фасаде аскетических построений арабских химиков.
Между тем арабская химия — тот видимый источник химической учености, из которого черпали христианские доктора. И здесь уже ярлыки-термины в ситуации католического предания обретают черты былой алхимической духовности, притягивая за собою весь массив химического оперирования с веществом. Это одно из объяснений происхождения европейской алхимии9.
Западная алхимия, приобретшая в XII–XIV веках полурациональный вещественно-духовный физико- мистический лик, обязана этой своей метаморфозе взаимным, трансформирующим друг друга влияниям технохимии, собственно алхимии и неоплатонических умозрений, начавшихся еще в Александрийскую эпоху. «Химия» арабов и тексты ранних алхимиков, выброшенные из италийской Леты, — лишь провоцирующие импульсы, осмысленные в собственном рукотворно-умозрительном опыте.
ИТАК, алхимия в европейские Средние века, или алхимия христианских докторов (XII–XVI вв.). Она может быть охарактеризована как физико-мистическая пора в истории этой деятельности. Все началось с переводов, а также с прочтения арабских и александрийских — проникших через Италию — текстов. В трактатах «Книга огней» Марка Грека (1250 г., Константинополь) (Hoefer, 1842–1843, 1); «Ключ красильного искусства» (X в., библиотека св. Марка в Венеции); в семидесяти алхимических рукописях латинских переводов с арабского (середина XII–XIII вв.); «Книге композиции алхимии» (середина XII в., в переводе с арабского Роберта из Честера)10 содержатся сведения о византийском химическом ремесле.
Альберту Великому (XIII в.) принадлежат «Пять книг о металлах и минералах», «Книжица об алхимии» (?), а также приписываемые знаменитому энциклопедисту средневековья алхимические трактаты (Albertus Magnus, 1958; 1890–1899; ТС, 4, с. 809–824; 825–840; 841–862); Роджеру Бэкону (XIII в.) приписывают авторство трактата «Умозрительная алхимия», или «Зеркало алхимии» (Bacon, 1597; 1702). Сочинения Арнольда из Виллановы (XIII–XIV вв.) «Розарий философов», «О ядах», «О противоядиях» и другие — также алхимического или химико-фармацевтического содержания (ВСС, 1, с. 662–706). Все это «боговдохновенная» алхимия, не чурающаяся практического дела. В одном из сочинений Арнольда описан, например, способ получения и перегонки виноградного вина (aqua vita). Раймонда Луллия (XIII–XIV вв.) считают автором «Завещания», «Свода правил, или Путеводителя по алхимии», «Опытов» и других (ВСС, 1, с. 707–910)п. Основные практические результаты алхимических штудий этого автора состоят в следующем. Он получил винный камень — tartar, поташ из растительной золы, осуществил перегонку мочи, очистку винного спирта, выделил эфирные масла, мастику из белка и извести, белую ртуть (окись ртути и сулему).
«Книга двенадцати врат» Джорджа Рипли (XV в.) — энциклопедия алхимического оперирования (ВСС, 2, с. 275–284).
«Сумма совершенств» Псевдо-Джабира, или Гебера (XIV в.?), нам уже известна. Пафос этого текста — субстанциализация качеств-начал. Отсюда и технохимический характер этого сочинения, содержащего описания сильных кислот-растворителей (азотная кислота и царская водка), а также некоторых процедур по обработке всевозможных веществ.
С именем полулегендарного Василия Валентина (XVI в.?) связывают следующие тексты: «Триумфальная колесница антимония»; «О великом камне древних мудрецов», «Последнее завещание», «Раскрытие тайных приемов» и другие (Basilius Valentinus, 1700;5СС, 2, с. 409–422). Мистический спиритуализм этих текстов очевиден. Но если Александрийская алхимия принципиально нерезультативна, то алхимия даже одного из самых мистических и мистифицированных адептов западной алхимии — Василия Валентина, этого «могущественного царя» (фразеология алхимиков позднейших — XVII век — времен), — практична, направлена на результат, материализованный в конкретных химических достижениях. Им впервые получена соляная кислота — spiritus salis — нагреванием поваренной соли с кристаллическим железным купоросом; изучено ее действие на металлы и окислы металлов. Азотная кислота, царская водка и купоросное масло для Василия Валентина — вещи вполне обычные. Им впервые описана сурьма, способ ее получения из сурьмяного блеска (сернистая сурьма), изучены соединения сурьмы — например, «сурьмяное масло», или хлористая сурьма, обладающая целительной силой (Basil Valentine, 1893). Василий Валентин описывает также нашатырь (sal ат-moniacum, или sal armeniacum — армянская соль), сулему, другие соли ртути, соединения цинка, висмута, олова, свинца, кобальта. Замечательно наблюдение многоопытного мастера над действием спирта на кислоту с образованием эфиров («услащение кислот»).
Можно длить и ряд имен, и ряд текстов. Николай Лангле Дюфренуа в «Истории герметической философии» называет 2500 алхимических трактатов, принадлежащих 900 авторам (Lenglet Dufresnoy, 1742). Обращаю ваше внимание лишь на практические, нашедшие спрос, дела алхимиков. Так сказать, на внедрение.
