агенты, привлечение внимания к персоне Кроуми после его смерти только еще больше дискредитировало бы Советское правительство на международной арене.
Как бы то ни было, раскрутившись, «красный террор» в Петрограде обрел свою собственную инерцию и принялся затягивать известных людей, не имевших политического веса, ценных профессионалов, профсоюзных деятелей и союзников большевиков. Точные подсчеты жертв расстрелов, произведенные ВЧК и хранящиеся в бывшем архиве КГБ, содержат только часть всей правды, поскольку не включают данных о заложниках ЧК и многочисленных расстрелах, произведенных районными органами безопасности и отрядами рабочих добровольцев. Тем не менее, своей цели — пресечь заговоры против власти большевиков — «красный террор» так и не достиг, что и продемонстрировал неудавшийся мятеж Второго экипажа Балтфлота в середине октября.
Начало подготовки к празднованию первой годовщины Октябрьской революции в Петрограде совпало не только с «красным террором», но и с обнадеживающими вестями с фронтов гражданской войны на востоке центральной России и усилением революционных событий в Центральной Европе. Последнее для петроградских большевиков на всех уровнях, по-видимому, было явным признаком долгожданной мировой социалистической революции, которая неизбежно принесет исстрадавшейся России такую нужную ей помощь, после чего большевизированные рабочие Петрограда и других индустриальных центров страны, рука об руку со своими зарубежными братьями, пойдут единым и неудержимым маршем укреплять социалистическую революцию в международном масштабе. Великолепный юбилей, не имеющий аналогов в истории ни по содержанию, ни по количеству участников, должен был дать мощный стимул революциям за рубежом и заставить «империалистические державы», включая их тайных агентов в России, перейти к обороне.
Тесно связанным с этим видением было восприятие петроградскими большевиками самих себя, или, вернее, «красного Питера», как общепризнанной столицы и авангарда мировой пролетарской революции. Практически все планы празднования юбилея были нацелены на то, чтобы продемонстрировать и преумножить былую и будущую славу Петрограда под властью большевиков. Неудивительно, что решение Москвы о созыве накануне праздника Шестого Всероссийского съезда Советов, продиктованное стремлением закрепить за новой столицей гордое звание штаба революции, явилось жестоким ударом для петроградских большевиков. В тяжелой политической обстановке, переживая беспрецедентные экономические трудности, они не жалели ничего, чтобы отразить его.
В ночь с 9 на 10 ноября, когда зрелищное празднество, знаменующее первую годовщину Октября, завершилось, в Петроград пришла весть о том, что кайзер Вильгельм отрекся от престола и что к власти в Берлине пришло Советское правительство российского образца. Ильин-Женевский, работавший в ту пору в комиссариате по военным делам, был в театре на праздничном представлении, когда узнал радостную новость:
Все было, как всегда… Перед началом одного из действий на сцену вышел какой-то человек в куртке и высоких сапогах и сказал: «Товарищи! Сейчас пришли сообщения из Германии. В Германии революция. Вильгельм свергнут. В Берлине образовался Совет рабочих депутатов, который прислал нам приветственную телеграмму». Трудно передать то, что произошло в театре. Какой-то рев был ответом на слова говорившего. Бешеные аплодисменты несколько минут протрясали театр… Вот она — поддержка западноевропейского пролетариата… Казалось, что все теперь пойдет по-иному. Интерес к спектаклю был как-то сразу потерян. На сцене еще что-то говорили… но мысли уже были далеко, там, в Берлине, где на улицах красные флаги, где заседает Совет рабочих депутатов, где завязался новый узел мировой пролетарской революции (1).
Моряки Балтийского флота немедленно отправили радиограмму с братскими приветствиями своим коллегам в «свободной Германии»: «Мы знали, что вы, матросы Киля — братья нам и будете с нами… Приветствуем вас в эти великие дни… Товарищи, возьмите наш опыт — мы рады вам помочь… Да здравствует международный Красный Флот!» (2).
Большевики Экспедиции по заготовлению государственных бумаг поспешно организовали для членов партии на своем предприятии курсы изучения немецкого языка, с явной целью облегчить близкое взаимодействие с германскими революционными массами (3). Даже в телеграмме Ленина о «триумфе революции в Германии», предназначенной для немедленного распространения в Петрограде, звучали неожиданно эйфорические ноты (4). Члены исполкома Выборгского районного Совета сочли изменение положения Петрограда, вызванное последними событиями в Германии, настолько значительным, что решили немедленно направить ходатайство в Совнарком о возвращении правительства в «красный Питер», поскольку «политическое положение резко изменилось и развертывающиеся события говорят за то, что Петербург как центр должен воскреснуть и играть в ходе европейской революции доминирующую роль» (5).
Мотивы, лежавшие в основе обращения Выборгского исполкома о возвращении столицы в Петроград, так быстро улетучились, что оно едва ли даже было рассмотрено. В отличие от ситуации в России накануне революций 1917 г., в Германии осенью 1918 г. событиями двигало не столько фундаментальное отрицание существующего социально-политического порядка, сколько решающие военные поражения и экономические трудности. Именно они диктовали необходимость демократизации власти в Германии, создания коалиционного правительства из левых либералов и умеренных социалистов и его обращения с просьбой о перемирии, которому суждено было положить конец мировой войне еще до формального отречения кайзера Вильгельма 9 ноября. В течение первых полутора недель ноября в Киле, а позже в Мюнхене, Берлине и других крупных германских городах были сформированы, по российскому образцу,
Советы рабочих и солдатских депутатов. Однако большинство радикальной Независимой социал- демократической партии Германии согласилось войти в состав нового национального правительства, находившегося под контролем умеренной Социал-демократической партии.
На короткое время в Германии установилось своего рода двоевластие, при котором Советы рабочих и солдатских депутатов действовали параллельно с новым временным правительством. Однако громадное большинство Советов контролировали умеренные. Будучи приверженцами парламентской демократии западного типа, они сумели консолидировать свою власть и восстановить относительный порядок. По иронии, создание Советов революционными германскими рабочими, солдатами и матросами, требовавшими мира и хлеба, было сознательным копированием русского революционного опыта. Точно так же, неприятие большевистского экстремизма было важным фактором, определившим умеренный исход германской революции 1918 г. После радостного празднования первой годовщины Октябрьской революции, после не случившегося объединения с германскими революционными братьями петроградские большевики Сказались вдевь предоставлены сами себе. Их одинокая и трудная борьба за выживание, едва прервавшись, возобновилась.
1 Ильин-Женевский. Большевики у власти С 154
2 РГА ВМФ. Ф р-96 On 1. Д 57 Л.286.
3 ЦГАИПД Ф 1949 On 1 Д 7 Л 36
4. Декреты Советской власти Т4 — М, 1968 С 9-10
5 ЦГАСПб Ф 148 On 1. Д51 Л.238об-239
БИБЛИОГРАФИЯ
Россия
Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)
Фонд 130 — Совет народных комиссаров
Фонд 336 — Следственная комиссия Революционного трибунала Петроградского Совета
Фонд 337 — Революционный трибунал по делам печати
Фонд 353 — Народный комиссариат юстиции
Фонд 393 — Народный комиссариат внутренних дел
