В 1972 году Крамаров решает всерьез взяться за свое профессиональное мастерство и поступает в ГИТИС, на актерский факультет. Однако учеба там радости ему не принесла. Как он сам затем объяснял:
«Ничего мне это не дало, потому что, как я считаю, эту профессию получают от господа бога. Если ты одарен, если ты рожден актером, этому нельзя научить. Можно научить культуре, искусству, литературе. Профессии научить невозможно. Я учился так: ходил в кино, смотрел своих любимых актеров. Любимые актеры у меня Луи де Фюнес и Фернандель. Они для меня были учителя. Но, несмотря ни на что, я благодарен тем мастерам, которые меня учили в институте. Так что у меня теперь два диплома…»
Отмечу, что, закончив ГИТИС, Крамаров так и не устроился ни в один из советских театров. Как рассказывает уже знакомый нам В. Стронгин:
«Савелий порой пускался на хитрости. Устраивался на работу в театр, начинал репетировать роль в пьесе, принимая замечания режиссера, бывалых артистов, тем самым набирая опыт, а перед выпуском спектакля, ссылаясь на срочные киносъемки, покидал театр. Однажды он сам заговорил со мной об этом:
– Неудобно получается. Я грешен перед театрами. Они рассчитывают на меня. А я от них сбегаю. Театр для меня – школа, кино – жизнь…»
В те же годы в судьбе Крамарова происходят события, которые вскоре кардинально изменят его жизнь. В 1972 году он вдруг начинает увлекаться индийской йогой (этот интерес в СССР подогрел документальный фильм «Индийские йоги – кто они», шедший тогда в кинотеатрах). Произошло это после того, как ему в руки попал журнал «Смена», где была опубликована статья о йогах и нарисованы разные упражнения к ней. Сначала Крамаров попытался обучиться этой науке дома, но затем ему стало тесно в стенах собственной квартиры, и он стал искать единомышленников.
Сначала он связался с автором той статьи в журнале (тот преподавал в университете), взял у него несколько комплексов новых упражнений. Затем пошел еще дальше и нашел некий кружок, где люди углубленно изучали это явление. Но так как в те времена любое неформальное объединение преследовалось компетентными органами, тот кружок вскоре разогнали. И Крамаров сразу попал на заметку КГБ. А тут еще его родной дядя в 1974 году вздумал эмигрировать в Израиль. Короче, к середине 70-х Крамаров, по мнению властей, превратился в человека с сомнительными связями и наклонностями. Все это не могло не сказаться на его творческой судьбе.
И все же главным в том, что во второй половине 70-х Крамаров перестал много сниматься, было не это, а другое: актер стал правоверным иудеем и стал рьяно посещать синагогу. Поэтому сниматься в выходные дни он, к примеру, не имел права. А в кино очень часто возникают форс-мажорные ситуации, которые требуют присутствия артистов на съемочной площадке во все дни недели. В итоге многие режиссеры попросту стали игнорировать Крамарова и в свои фильмы его не приглашали. Даже режиссеры, которые до этого активно привлекали его в свои работы (Л. Гайдай, Г. Данелия), стали избегать его. Правда, Данелия в 1977 году все-таки пригласил Крамарова в свою новую картину «Мимино», однако это был эпизод (роль осужденного на пять лет человека), который по продолжительности длился всего около минуты.
Но даже несмотря на то, что фильмы с участием Крамарова появлялись на советских экранах все реже и реже, популярность его в народе не падала, более того – возрастала. Например, когда он однажды приехал в подмосковный пансионат «Березки», посмотреть на него сбежался весь персонал заведения. Хотя время было уже позднее и столовая не работала, повара буквально заставили весь стол актера тарелками с различными деликатесами. Крамарову было это очень приятно.
Вообще, в отличие от других популярных советских актеров, которые работали в серьезном жанре, слава комика Крамарова была особенной – люди видели в нем простого, равного себе человека, без всяких претензий на какую-либо высоколобость. Даже то, что он играл откровенных балбесов, зрителями ставилось ему в добродетель. Кстати, именно это больше всего и злило серьезных критиков, которые удивленно вопрошали: «Ну что в этом Крамарове особенного? Ведь дурак дураком!» Но зрители прощали это своему кумиру. Зато он не играл партийных секретарей и председателей колхозов, которых в те годы развелось на советских экранах несметное количество.
Что касается самого Крамарова, то в те годы он просил знакомых режиссеров дать ему возможность хоть разок выйти из комического амплуа и сняться в серьезной роли (за всю свою творческую карьеру он сыграл всего две такие роли: в телевизионном «Бенефисе» 1976 года и на выпускном экзамене в ГИТИСе в «Трех сестрах»). Однако ни один из этих режиссеров так и не увидел в нем актера, способного сыграть нечто серьезное.
Несмотря на трудности в карьере, слава Крамарова как актера продолжает оставаться на высоком уровне. В середине 70-х актер был, как тогда было принято говорить, полностью «упакован». Если в начале прошлого десятилетия у него не было даже приличной рубашки, чтобы запечатлеться на фотографической открытке от Бюро кинопропаганды (стоили 8 копеек за штуку), то теперь у него было все: и рубашки импортные, и иномарка – «Фольксваген». Жил он уже не на Садовом кольце, а в знаменитом круглом доме на улице Довженко, где главной достопримечательностью была коллекция антиквариата. Вот только хозяйки достойной в доме не было.
Несмотря на то что девушки гроздьями висели на шее у Крамарова, ни одна из них так и не смогла по- настоящему завоевать его сердце. Вот когда он пожалел, что расстался с Машей. Но вернуть все обратно было уже невозможно. Очевидцы рассказывают, что в ту пору Крамарова можно было встретить у модного магазина «Лейпциг»: стоя возле своего белоснежного «Фольксвагена», он, поигрывая ключами, ловил попутчиц. Именно таким образом он хотел познакомиться с какой-нибудь симпатичной и интеллигентной женщиной. Но все эти попытки успехом так и не увенчались. Обращался он за помощью и к друзьям.
Вспоминает В. Стронгин: «Однажды днем мне домой позвонил заведующий «Клубом 12 стульев» «Литературной газеты» журналист Виктор Веселовский. «Слушай, Варлен, мне сейчас звонил Савелий Крамаров. Ты знаешь его лучше меня. Не рехнулся ли он?» – «А что случилось?» – поинтересовался я. «Савелий попросил меня познакомить его с интеллигентной девушкой!» – насмешливо-издевательским тоном произнес Веселовский. «Ну и что? – спокойно изрек я. – Если можешь, то помоги ему. Умную и симпатичную девушку сейчас найти не легко. Сам знаешь». – «Ничего такого я не знаю, – усмехнулся Веселовский. – У меня в жизни были две жены – законная и все остальные!» – улыбнулся он своей шутке и перевел разговор в другое русло, но я опять вернул его к просьбе Савелия: «Человеку трудно, и очень, если он обратился за помощью к тебе. Неужели не понимаешь? Он думает, что ты вращаешься в высшем свете, где можно встретить именно такую девушку, умную, красивую и верную, которая сможет стать ему женой». – «Он спятил окончательно! – резюмировал Веселовский. – Вокруг меня одни авторши, которые ради того, чтобы их произведение появилось на моей полосе, готовы на все. Одна вдруг заерепенилась ни с того ни с сего. Поэтому на гастролях в Омске я ее оставил на рынке, куда мы поехали за зимними шапками. Рынок находился километрах в тридцати от города. Пусть знает свое место. Потом она, конечно, иносказательно, изобразила меня в своем рассказе в виде палача. Я очень смеялся. Чем я могу помочь Савелию Крамарову?» – «Ничем, – согласился я, – но как отреагировали другие авторы, когда ты оставлял молодую женщину, кстати, их весьма способную коллегу, на рынке? Вдали от города? Там были Иванов, Арканов, Измайлов, Владин, Бахнов…» – «Я сказал водителю автобуса: «Трогай!» – и мы поехали. Они даже не пикнули! А ты что, поддерживаешь просьбу Крамарова?» – «Нет, – сказал я, – он просто обратился не по адресу. Он представлял тебя, читая твою полосу, на редкость добрым и гуманным человеком, считал, что ты поможешь ему, но ты не в состоянии сделать то, о чем он тебя просил. Видимо, позвонил тебе от безысходности. Ты прости его». – «Ладно, – снисходительно согласился Веселовский. – От любви можно потерять голову…»
Крамарову действительно было трудно подыскать себе жену, поскольку он хотел жениться непременно на иудейке. Эта идея пришла к нему в середине 70-х, когда он всерьез увлекся религией. Рассказывают, что тогда в него была влюблена одна женщина, которая была чуть старше его и любила так безумно, что даже попыталась покончить с собой, когда Крамаров отказался на ней жениться. А не женился он на ней по одной причине – она была русская.
Во второй половине 70-х Крамаров снялся всего лишь в четырех картинах: телефильме «12 стульев» (1977; слесарь-интеллигент Виктор Михайлович Полесов), художественных фильмах «Мимино» (осужденный), «Живите в радости» (мошенник Федырин по прозвищу Бацилла) (оба – 1978), «Новые приключения капитана Врунгеля» (1979; гангстер Свирепый Гарри). Роль в последнем фильме стала 58-й
