июля 2011 года) и наткнулся на выступление одного из популярных сегодняшних юмористов из разряда «пАдонков» – Сергея Светлакова. Его юмор крутился вокруг одной-единственной фразы: «Моника, пососи у слоника». Если исходить из старой поговорки, что в каждой шутке есть доля правды, можно констатировать, что в роли Моники сегодня весь российский народ, который вынужден сосать у «слоника» – у действующей власти. Как говорится, и смех, и грех.
«Кабачок «13 стульев» (1966)
В начале 60-х на отечественном телевидении было мало юмористических программ. Естественно, это не могло не волновать руководителей ТВ, которые понимали насущную необходимость в такого рода передачах. В итоге в отделе литдрамы благодаря стараниям двух редакторов – Анатолия Корешкова и Рустама Губайдулина – на свет появилась передача, в которой режиссер популярного Театра сатиры Георгий Зелинский и ряд ведущих актеров этого театра разыгрывали юмористические сценки из самых разных произведений отечественных и зарубежных авторов.
Так продолжалось до 1965 года, до тех пор, пока актер Александр Белявский, который только-только вернулся из Польши со съемок сериала «Четыре танкиста и собака», не привез Зелинскому идею телевизионной инсценировки миниатюр, попадавшихся ему в польских юмористических журналах (в частности, в «Шпильках»), а также в представлениях «Кабаре Старых Панов», где он любил посидеть. Зелинскому и актерам идея понравилась, и было решено снять пару-тройку передач с новыми героями. В первых передачах (премьера состоялась в январе 66-го) актеры играли миниатюры без имен, обращаясь друг к другу – Он или Она. Название у программы тоже было непритязательным – «Добрый вечер!», а ее первым ведущим был все тот же Александр Белявский.
Стоило передаче раз-другой появиться на голубых экранах, как советский зритель, сидевший на голодном юмористическом пайке, принял ее на ура и буквально забросал телевидение письмами с требованиями продолжать доброе начинание. Авторам передачи не оставалось ничего иного, как внять этим требованиям. Было принято решение сделать передачу постоянной (отныне она должна была выходить один раз в месяц, плюс незапланированные выпуски в праздничные дни) и сменить название. Придумать его предстояло самим зрителям, среди которых даже был устроен конкурс – за лучшее название его автор должен был получить в подарок чешское пиво (в те годы страшный дефицит!). И какие только названия не предлагали присвоить новой передаче зрители: «Козерог» (пришло 3 тысячи писем), «Голубой Дунай» (5 тысяч), «Попугай» (8 тысяч), «Улыбка» (10 тысяч). Однако в этом споре победило отнюдь не большинство, а оригинальность. Некий зритель из Воронежа посчитал всех тогдашних участников кабачка (их было 13) и предложил назвать передачу «Кабачок «13 стульев». Название понравилось, а зритель, который его придумал, был вызван в Москву на съемки одного из «Кабачков», где ему в торжественной обстановке были вручены 13 ящиков с чешским пивом.
Примерно в течение года передача выходила в прямом эфире, а затем, когда телевидение переехало с Шаболовки в новый телецентр «Останкино» (осенью 1967 года), «Кабачок» стал выходить в записи (передача держалась на плечах режиссера Зелинского и трех редакторов: Анатолия Корешкова, Рустама Губайдулина и Аллы Радзинской), но в цветном изображении.
Такого количества писем, которые приходили на ТВ в адрес передачи, знавали в те годы лишь несколько телевизионных «зубров» – тот же «КВН», к примеру. Участники «Кабачка», которых до этого знала в лучшем случае избалованная столичная публика, стали известны всей стране, причем в основном не под своими настоящими именами, а по телевизионным персонажам, которых они с блеском играли. Так, Спартак Мишулин стал паном Директором, Ольга Аросева – пани Моникой, Борис Рунге – ее близким приятелем паном Профессором, Вадим Байков – бухгалтером паном Вотрубой, Зиновий Высоковский – писателем паном Зюзей, Роман Ткачук – паном Владеком, Зоя Зелинская – его женой пани Терезой, Наталья Селезнева – пани Катариной, Валентина Шарыкина – пани Зосей, Юрий Соковнин – паном Таксистом, Виктория Лепко – пани Зосей, Владимир Козел – администратором паном Беспальчиком, Георгий Тусузов – паном Пепюсевичем, Олег Солюс – паном Пузиком и т. д. Когда Театр сатиры гастролировал по стране, толпы людей сбегались к гостинице, где они проживали, чтоб хотя бы краем глаза увидеть своих любимцев. Их так и звали – «стулья».
В первых выпусках наравне с актерами Театра сатиры в передаче были заняты и актеры других театров. Так, в ролях пана Спортсмена и пана Поэта блистали вахтанговцы Юрий Волынцев и Вячеслав Шалевич, режиссера пана Гималайского играл актер эстрадного Театра миниатюр Рудольф Рудин. Несколько раз в ней появлялся и блистательный комик Георгий Вицин, который в те годы играл в Театре имени Ермоловой, но зрителям был прежде всего известен по своим работам в кино. В роли пана Ведущего актеры менялись несколько раз. Александра Белявского (он провел десять выпусков) вскоре сменил Андрей Миронов, которого так же быстро (после двух выпусков) заменил Михаил Державин. Последний продержался на этом месте дольше всех – 140 выпусков, уместившихся в 13 лет.
Вспоминает М. Державин: «Как мы репетировали? Помнится, каждый выпуск – по месяцу-полтора. Когда начинали – электронного-то монтажа не было. Работали по секундомеру, тютелька в тютельку. К тому же запись должна была заканчиваться незадолго до начала вечернего спектакля в театре. Цейтнот создавал и нервозные, и комические ситуации, когда мы лихорадочно украдкой поглядывали на часы, а Зелинский (вскоре он ушел из театра и навсегда перешел на телевидение. –
Как вы понимаете, веселиться можно было только в рамках сценарного текста. Импровизации исключались: цензура не дремала. Но интонации, мимика, жест – это было в нашем подчинении. И многим из нас, наверное, казалось, что мы ловко обводим цензоров вокруг пальца, намекая чисто актерскими средствами на те пороки и политические типажи, которых авторы миниатюр вовсе и не имели в виду. Впрочем, некоторые как раз имели. Но это проявилось позже, когда польских журналов стало не хватать и все чаще использовали миниатюры и рассказы наших сатириков и юмористов…
Передачу несколько раз пытались закрыть. Говорят, спасало благорасположение Брежнева и его семьи. Зрители нас в основном хвалили, давали дружеские советы, просили спеть ту или иную песню, которую потом стремились записать на магнитофон. (Стоит отметить, что первое время в передачу приглашались живые звезды эстрады – в основном из Польши (Анна Герман, Веслава Дроецка, Барбара Брыльска и др.). Затем их выступления стали заменять «фанерой» (фонограммой), под которую герои «Кабачка» умело раскрывали рты. Многие зрители записывали эти песни на магнитофон, поэтому очень часто на имя пана Ведущего (Державина) приходили такого рода письма: «Не переводите текст, пока звучит песня. Мы песни записываем на пленку».
Стоит отметить, что передачу любили не все. Были люди, считавшие ее пошлой, несмешной, обвинявшие замечательных артистов популярного театра в потакании дурновкусию. Мол, как же вам не стыдно разбрасывать свой талант на такое никчемное дело! Тот же главный режиссер Театра сатиры Валентин Плучек несколько раз лично встречался с председателем Гостелерадио Лапиным и пытался склонить его к закрытию «Кабачка». Однако Лапин был непреклонен. Во-первых, он прекрасно понимал, что режиссера волнует прежде всего не низкое качество передачи, а элементарная зависть – некоторые из актеров театра, которые у него сидели без ролей, теперь стали суперпопулярными, а значит, и независимыми от его диктата, а во-вторых – передача очень нравилась Брежневу и его супруге Виктории Петровне, и закрыть ее было равносильно самоубийству.
И все же людей, которые плохо относились к «Кабачку», в огромной стране было не так уж и много. Подавляющая часть населения продолжала с восторгом относиться к передаче, и каждый раз, когда ее позывные звучали в эфире, улицы советских городов буквально затихали. А утро следующего дня на всех предприятиях начиналось обычно с одного и того же – женщины горячо обсуждали последние наряды пани Моники и пани Терезы (Зое Зелинской однажды пришло такое письмо: «Выступите, пожалуйста, еще раз в этом платье. Дочка замуж выходит, хотим скопировать модель»), а мужчины смеялись над очередными причудами пана Директора, сочувствовали затюканному Владеку.
К 10-летию со дня рождения «Кабачка» власти щедро одарили большинство актеров, занятых в нем, – кому-то дали очередные звания, кому-то – квартиры и т. д. Не осталось безучастным и польское правительство: в апреле 1974 года «Кабачку» было присвоено почетное звание заслуженного коллектива культуры Польской Народной Республики, орденами были награждены редактор Анатолий Корешков, режиссер Георгий Зелинский, а нескольким актерам было присвоено звание заслуженных деятелей
