Красный сарафан:В кумаче-рубашечкеВеселится, пьянДа на Лобном месте —Кну-то-бой...Дай ты мне, невесте,Голубой покой!Дай мне, канарейке,Берёзовый крест —Бабы в телогрейках —С молитвой и без —Поревут-поплачутНадо мной...Золотой калачик —Не достать рукой —Встанет над острогомВ тёмну ночь...— Спой нам на дорогу,Материна дочь!— Как по матушке по Волге —Струги белые...Как на батюшке Урале —Поседелые...Мужики мои, жаленные, болезные!Да под самым топором,Да под лезвием:Не юродивые,Не солдатушки...Без креста, под номерами —Ребятушки...Ой мальчишечки мои, ой весёлые!Частоколами,Протоколами —Захороненные вживе —Лишь бы мать жива!На помятой да на ксиве —Непонятные слова:— За пра-ва...1988 Чикаго
«Так серьёзно - как ребёнок снизу: во все глаза...»
Так серьёзно —как ребёнок снизу: во все глаза!Так морозно —как этапный путь: никогда в назад!Так смертельно —как рубаху надеть перед тем, как лечь!Огнестрельно(Это значит — насквозь)проникнет речь:От бессонной матери, что встаёт на рёв,Отговаривая ото страшных снов,От безногого, порубленного войной(Непонятны слова, но понятен вой),Ото школьной доски под сухим мелком,От угрюмой очереди за молоком —До печёнок!До мозга (кажись, спинной) —Проникает, и властвует надо мной.И уже не отпустит,И я еёНе пущу в заморское забытьё:Проросли (и я сквозь неё — трава),Прикипели (татарским свинцом — в слова:— Дайте крест!И — хрип. И глазницы — ввысь.)И уже не разнимут казённым «брысь!»Лютой мукой плачено за любовь,И не страшно банальнейшей рифмы «кровь»Я — твоё дитя —Незаконное,Бесцензурное,Заоконное,На крыльцо в кожухе положенное,Сытым змеем спьяна недожранное —Присягаю —От порванных вещих струнДо бухого мата на том ветру,Что продул до косточек, на твоём:Выживать — вдвоём,Подыхать — вдвоёмОбрекаю себя — да твоим крестом!И стою на том.И паду — на том.1988 Чикаго
