преподать своему юному партнёру небольшой урок уважения, вот почему он высвободил одну свою руку из-под соблазнительного тела Гарри и, схватив того за запястье, начал сжимать, вкладывая в захват всю свою силу. Этого было недостаточно, чтобы переломать мальчику кости, но вполне хватило, чтобы причинить сильную боль и перекрыть циркуляцию крови в кисти. Довольно скоро он почувствовал, что Гарри начал сопротивляться уже всерьёз.
Хотя Гарри и удалось освободить свои губы из плена рта Люциуса, но его рука по-прежнему оставалась в крепком захвате стального кулака.
- Люциус, какого чёрта ты делаешь? Отцепись от меня! - прошипел он. - Мне больно! Ты же обещал, что никогда больше не обидишь меня!
Люциус резко выдохнул:
- Я люблю, когда ты так шипишь, котёнок. А что касается твоей маленькой обиды… Это несколько не то, чем я сейчас занят. Я вовсе не собирался тебя обижать. Сейчас я хочу наказать тебя.
Гарри взъярился.
- Наказать меня? Наказать меня?! И за что же ты собираешься меня наказать? Я не сделал ничего, чтобы заслужить такое наказание!
- Ты уверен? - спросил Люциус, вопрошающе приподняв светлую бровь.
- Абсолютно! Кроме того, у тебя нет ни малейшего права за что-либо меня наказывать!
Захват на его запястье стал ещё сильнее, и Гарри невольно подался ближе к Люциусу.
- У тебя нет никакого права вторгаться в мою жизнь, - сказал Гарри, наклоняя голову. - Разрушать её! - Крепкие зубы болезненно впились в руку Люциуса, но не настолько сильно, чтобы тот отпустил своего пленника. - Разрывать в клочья! - Другой укус. - Переворачивать всё! - Ещё укус. - С ног на голову! - Ещё укус. - Как тебе только захочется! - тяжело дыша, закончил Гарри и выпрямился, глядя на Люциуса глазами, полными гнева и негодования.
Люциус глубоко вздохнул. Это были весьма болезненные укусы: у его котёнка весьма острые зубки и он довольно часто ими пользовался. Они так и застыли, безотрывно глядя глаза в глаза; безмолвно изливая друг на друга все те эмоции, выразить которые было невозможно никакими словами. Вскоре Люциус уже в достаточной мере овладел своими чувствами и душевными порывами, чтобы спокойно продолжить так неприятно начавшийся разговор:
- Если ты уже закончил с попытками распробовать вкус моей несчастной плоти, я предлагаю тебе успокоиться и выслушать то, что я собираюсь тебе сказать, со всем возможным вниманием: я не люблю, когда меня держат за дурака.
- Но я же ничего не сделал!
- И я терпеть не могу, когда меня перебивают. - Он снова с силой сжал запястье Гарри, заставляя юношу уже откровенно плакать от боли.
- Ты постоянно твердишь мне, что я принадлежу тебе. Но это не так! Сколько раз мне ещё повторять тебе это?! - воскликнул Гарри, отчаянно пытаясь вывернуть руку из болезненной хватки.
Люциус рассмеялся:
- Наверное, столько же, сколько я буду повторять, что ты принадлежишь мне, и это будет далеко не один раз. Если ты чего-то не знаешь, мой дорогой Гарри, это ещё не значит, что оно не существует. А теперь я хотел бы знать: что именно происходит между тобой и моим сыном?
- Ничего, - отрывисто сказал Гарри. - Мы всего лишь занимаемся вместе. Ничего больше. Я клянусь.
- Тогда позволь поинтересоваться: с чего это тебе вдруг взбрело в голову взять моего сына себе в наперсники? Я что-то не припомню, чтобы вы двое числились лучшими друзьями. Скорее уж наоборот.
- Я просто не хотел, чтобы он, как ты ему велел, повсюду таскался за мной, подсматривая и выслеживая. Я подумал, что будет гораздо лучше, если он станет проводить время со мной и Роном. Он же всё ещё отсылает тебе отчёты, верно? Так в чём проблема? Какая разница, каким способом он добывает свои сведения?
Гарри уже тихо плакал, его лицо было мокрым от слёз.
- Мне совершенно не понравилось то, что вы так живо обсуждали по пути сюда.
Глаза Гарри широко распахнулись, став просто невероятно огромными:
- Люциус, мы всего лишь смеялись над теми нелепыми слухами, что сейчас бродят по школе.
- Слухи?
- О том, с кем из них двоих я встречаюсь.
- Из двоих?
- Ну, они никак не могут решить, кто именно мой парень: Рон или Драко, или же я кручу роман с ними обоими одновременно. Мы немного посмеялись над всем этим, только и всего.
Глаза Люциуса резко сузились. Гарри устало вздохнул.
- Это правда. Люциус. Почему ты мне не веришь? Я же не сделал ничего, чтобы заслужить твоё недоверие. Боже, скорее уж наоборот. Я даже не знаю, зачем рассказываю тебе всё это, словно я действительно в чём-то виноват. Почему я вообще должен перед тобой оправдываться?
- Потому что знаешь, что так будет лучше, котёнок.
- Теперь ты меня отпустишь? - без малейшей надежды в голосе спросил Гарри.
Люциус тут же ослабил хватку, но взамен притянул Гарри к себе и нежно поцеловал в губы.
- Ты всегда так поступаешь? Сначала причиняешь боль, а затем замаливаешь её поцелуем? - спросил Гарри. В его слабой улыбке не было и намёка на радость.
- Кто знает.
Гарри покачал головой:
- У меня нет ни малейшего желания это узнавать.
Люциус потянулся к лицу Гарри и, как уже делал неоднократно, пальцами проследил влажные дорожки слёз. Он с радостью отметил, что Гарри даже не вздрогнул, скорее наоборот, неосознанно потянулся за прикосновением.
- Ты так прекрасен, когда плачешь, - прошептал Люциус, притискивая юношу к своему телу.
- Я помню, ты уже говорил мне об этом раньше. Ты именно поэтому всегда заставляешь меня плакать?
- Возможно. Мне нравится заставлять тебя плакать. Я хочу быть причиной каждой твоей слезинки. Я люблю касаться этих мокрых дорожек, а потом осушать твои нежные щёчки поцелуями.
Гарри посмотрел на него снизу вверх.
- Ты настоящий садист и ублюдок.
- Думаю, ты совершенно прав, котёнок. Но ты никак не сможешь этого изменить.
- А я бы хотел, - прошептал Гарри, зарываясь лицом Люциусу в плечо.
Люциус прижал Гарри теснее и стиснул в железных объятиях.
* * *
Они не знали, сколько прошло времени, но раздавшиеся поблизости голоса вернули их к реальности.
- Поттер, чёрт возьми, ты где? Я так и знал, что это плохая идея - позволить тебе разгуливать здесь в одиночестве.
Люциус отпустил Гарри и снял заклинание. Гарри тут же отстранился от него.
- Здравствуй, Драко.
Сердце Драко оборвалось и ухнуло куда-то в сторону пола. Вслед за ним отправилась и отпавшая челюсть Рона, когда его глазам предстала вся картина целиком. Гарри и Люциус появились словно бы из ниоткуда. У Гарри было заплаканное лицо и распухшие истерзанные губы. Рон не мог поверить своим глазам. Одно дело слушать рассказы Гарри о том, что с ним происходит, но совсем другое увидеть всё самому. Но не было ни малейших сомнений, что именно сейчас здесь произошло и зачем именно Люциусу понадобилось накладывать подобное заклинание. В голове Драко бродили примерно те же мысли, только его размышления включали в себя также и тот факт, что на лице его отца застыло поистине убийственное выражение, и что тот совершенно определённо знает, что Драко сознательно утаивал от него кое-какие весьма важные сведения. Младший Малфой судорожно сглотнул и побледнел.
- Отец. - Он не осмеливался спросить, что здесь делает его отец. Это было бы уже слишком.
