поглядывал в сторону парты Пичиковой, за которой писала свои записки тетя в черном костюме.
Неужели же ей не нравилось, как ведет урок Любовь Ивановна?
Но по лицу тетеньки ничего невозможно было понять.
Рассказав про зону степей, Любовь Ивановна взяла журнал и приступила к опросу. Сначала она вызвала к доске Замошину, и Замошина довольно толково, но скучно рассказала про климат тайги. Потом Любовь Ивановна вызвала «вон того мальчика с третьей парты, который болтает со своим соседом». Болтающим мальчиком оказался Мирзоян. Он очень неважно ответил про животный мир тайги. Спутал куницу с горностаем и сказал почему-то, что в тайге обитают мелкие грызуны, хотя всем известно, что они водятся в тундре.
Любовь Ивановна подошла к столу и спросила:
— Как твоя фамилия?
Мирзоян жалобно посмотрел на Корягина. Тот показал ему увесистый кулак, и Рубен ответил:
— Мирзоян.
— Нужно лучше повторять материал, — сказала Любовь Ивановна и вручила Мирзояну его дневник.
— Теперь сосед Мирзояна, — сказала Любовь Ивановна, которая радовалась, что начинает запоминать фамилии учеников шестого «В» класса.
Соседом Мирзояна был Прудков. Ему достались смешанные и лиственные леса. Прудков знал их назубок. Он рассказал и про дубы, и про клены, и про липы. Он показал на карте, где начинается и где кончается полоса смешанных и лиственных лесов. Он рассказал про животных, которые водятся в этих лесах. Он рассказал про лесопарковый защитный пояс Москвы.
Словом, было ясно, что это — отличный ответ.
Даже черная соседка Пичиковой оторвала голову от своей тетрадки и с уважением посмотрела на Прудкова.
— Достаточно, садись, — остановила Прудкова Любовь Ивановна. — Как твоя фамилия?
Прудков посмотрел на Корягина и, вздохнув, ответил:
— Моя фамилия — Пенкин.
— Пенкин, — повторила Любовь Ивановна. — А, тот самый Пенкин! — улыбнулась она и как-то особенно взглянула на тетеньку с последней парты.
И та тоже понимающе улыбнулась и закивала головой.
В дневник, посланный Кудрявцевой, была поставлена вторая пятерка, и Прудков сел на место. Оля Замошина прямо-таки вся извертелась на своем месте.
Боря Ильин стал стучать ногой под партой, чего с ним не случалось все шесть лет.
А смешливая Романова прыснула.
— А ну-ка потише! — показала характер Любовь Ивановна и объяснила домашнее задание.
К следующему разу следовало нанести на контурную карту границы зоны степей и полупустыни, а также изобразить на ней изотермы января и июля.
И как только Любовь Ивановна закончила разъяснять домашнее задание, раздался звонок.
— До свиданья, ребята! — сказала Любовь Ивановна.
И весь шестой «В», кроме Ильина и Замошиной, крикнули «До свидания!».
— Второе звено никуда не расходится, — объявила Кудрявцева, и второе звено осталось в классе.
— Звено лгунов! — отрезала Оля, проходя мимо.
Корягин остановил ее у двери, и они о чем-то тихо и зло разговаривали.
— Хорошо, я жду до завтра, — бросила Оля и вышла из класса.
Кудрявцева подошла к учительскому столу и открыла внеочередной сбор звена. Слово взял Корягин.
— Завтра Пенкин должен быть в школе, — сказал Корягин. — Понятно?
— Самый настоящий Пенкин? — уточнил Ягодкин.
— А как же сделать? — прохрипел Зайцев.
— Я предлагаю разбиться по районам. Я могу взять два района, — сказала Галя Кудрявцева. — Надо прочесать весь город.
— А если он уехал? Может быть, разбиться по разным городам? — съязвил Боря Ильин.
— Он не уехал. Я уверен, что он здесь где-то, близко. Я уверен, что он вернется в школу. Но каждый час дорог. Иначе нам придется туго. А пока его нет — надо считать, что он есть. Так решили — так и будет, — настаивал Корягин.
— А давайте сегодня вечером соберемся и перекрасим класс, а? — вдруг сказал Миронов.
И всем это предложение понравилось.
— Хорошо, — сказала Кудрявцева. — До семи часов мы ищем Пенкина. В семь собираемся здесь. Кто может достать краску?
— Я могу изобрести краску, — взялся хриплый Зайцев. — Из одной краски сделать три. На стены и парты. Только соберите деньги на одну краску.
Деньги были собраны, и тогда спохватились.
— А когда же уроки готовить?
— Надо все успеть, — сказал Корягин. — Ни одной минуты даром не тратить! Ильина освободим от окраски класса.
— Это почему? — испугался Ильин.
— Потому что ты будешь контурную карту делать за Пенкина. И вообще все уроки за Пенкина приготовишь.
— Почему это я?
— Кто за то, чтобы уроки Пенкина приготовил Ильин? — поставила вопрос Кудрявцева.
Все живо подняли руки.
— Только это нечестно, — сказал Ильин. — Имейте это в виду.
— Что нечестно?
— Делать уроки за другого.
— Конечно, нечестно, — согласился Корягин, — но другого выхода у нас нет…
Нина Григорьева ждала Пенкина в учительской.
Пенкин не приходил.
Уже вернулись с урока все педагоги. Последней пришла практикантка Любочка, и с ней строгая женщина в черном костюме, которая что-то говорила Любочке, заглядывая в свою тетрадку.
Любочка вздыхала, краснела, бледнела и охала.
— Но я так волновалась, так волновалась, — то и дело говорила она.
— А я так боялась, что вы не уложитесь, — радовалась черная тетенька. — А вы чудесно уложились!
— Как там мои ребята, Любочка? — поинтересовалась Нина Григорьевна.
— Ваши ребята — прелесть! — сказала Любочка. — Правда, Мария Степановна?
— Не все, конечно, — поправила Любочку строгая Мария Степановна. — Но есть некоторые. Например…
— Например, Пенкин! — перебила ее Любочка, довольная тем, что помнит всех наизусть. — Пенкин удивительно хорошо знает материал.
— Пенкин? — с удивлением переспросила Нина Григорьевна.
— Да, Пенкин получил вполне заслуженную пятерку, — строго сказала Мария Степановна.
Пенкин не приходил.
Тогда Нина Григорьевна решила подняться на четвертый этаж.
— Где Пенкин? — спросила она у Замошиной, которую встретила на лестнице.
Замошина спускалась по лестнице вместе с Колей Сорокиным. Она что-то горячо втолковывала ему, а он молчал и ни о чем не заикался.
Замошина остановилась, снова хотела что-то сказать Нине Григорьевне, потом передумала, пожала плечами и ответила: «Не знаю». Потом добавила:
