нигде шляться не будет. Снейп велит оставить подобный юмор за дверью лаборатории и заниматься делом, а сам едва заметно ухмыляется. Сварить, что ли...
Выбраться в дом на площади Гриммо вместе нет никакой возможности, но это хорошо - я затеял нечто страшное. Ради этого аппарирую туда один и тайком.
Шустрые ребята из фирмы «Магический ремонт за час» действительно потратили всего час на ремонт спален и перепланировку первого этажа. Кухня теперь там, а в подвале притаилась и ждёт настоящая лаборатория, с мощной вытяжкой и большим покрытым гранитной столешницей рабочим столом. Котлы и котелки, от крошечного, на пинту, до пятигаллонного, висят на крючках, блестят новыми боками. Горелки, колбы, реторты, пробирки, лопатки, шпатели, ступки и ножи - я чуть с ума не сошёл, вспоминая, что может понадобиться. Каморка Кричера и кладовка превратились теперь в хранилище ингредиентов, там всё разложено по полочкам и подписано - как любит Снейп.
Кричеру, вызванному из Хогвартса, потому что какой же это дом без домашнего эльфа, досталось новое жилище при новой кухне, Гермионе бы понравилось, а сам эльф долго трёт слезящиеся глаза и в конце концов заявляет, что кровать - это слишком роскошно, хозяин Гарри так по миру пойдёт, а виноват будет он, старый домашний эльф, которого наконец-то вернули в дом, по которому он так скучал, так скучал, потому что в Хогвартсе, конечно, хорошо, но дом - это совсем другое дело, хоть с каким хозяином, и он может спать на полу, лишь бы оставаться здесь, потому что хозяин Гарри должен хорошо кушать, а то он такой худой, такой... Поток прерывается только когда я велю эльфу спать где нравится, хоть под кроватью, и сделать так, чтобы окна стали чистыми.
А спальни - сомневаюсь, чтобы нам с Северусом нужны были две, но не может же человек обходиться без собственной комнаты, тем более, если этот человек не выносит долгого общения с другими. Поэтому и секретер, и шкаф, и пока пустые книжные полки, всё строгое и дубовое, уже поселились на втором этаже, первая дверь от лестницы. Я мысленно обзываю это его кабинетом и трясусь в ожидании реакции Снейпа, и когда вспоминаю, что всего-то осталось несколько дней, сердце начинает биться сильно и часто, а я успокаиваю себя тем, что он, возможно, и не станет долго смеяться над наивностью и прозрачностью намёка, когда увидит лабораторию и кабинет. А, может, просто обнимет за плечи, скажет тихо - с ума сошёл, Поттер? - и не удержится, и зароется в ингредиенты, там несколько совсем редких, и я буду идти на ухищрения, чтобы выманить его наверх...
Я знаю, что Снейпу Рождество безразлично, или он привык так думать, ежегодно отсиживая в Хогвартсе обязательный праздничный ужин, удаляясь к себе в одиночестве и не ожидая никаких чудес. Но так уж вышло, с ним случился я, не бог весть какое чудо, конечно, и Санта-Клаус из меня хреновый и эгоистичный - рождественский подарок неотделим от моего дома. Напрямую я никак не решусь сказать, а так, может, Северус привыкнет к тому, что он здесь не гость. Привыкнет, как привык к совместным выходным в этом, по его определению, безумном месте.
Наконец я улучаю момент, когда моя работа уже разлита по флаконам и закупорена, а Снейп занят очередным зельем из разряда даже-не-дыши-на-него-Поттер, сообщаю, что сегодня последний предрождественский выходной и что я отправляюсь на Гриммо наряжать ёлку, для порядка спрашиваю, не хочет ли он присоединиться, и облегчённо выдыхаю - похоже, сюрприз в подвале останется сюрпризом. Потому что Снейп оставляет ненадолго своё зелье, поворачивается и говорит:
- Ради всего святого, Поттер... Я не стану скакать и развешивать блестящую ерунду по веткам, я не белка. А вы идите. Только занесите к Шенгли полсотни флаконов Перечного, сегодня даже его сова была в истерике, когда принесла письмо. И оденьтесь как следует, не хватало ещё вас лечить.
Я говорю:
- Да, профессор, хорошо, профессор.
Ещё обещаю завернуться в шарф по самые брови, и ещё говорю, что быть белкой ему не светит в любом случае, они обычно собирают, а не развешивают, говорю это, подойдя вплотную, привстав на цыпочки и дыша туда, где у него заканчивается ворот лабораторной робы и начинается шея. Снейп проводит указательным пальцем по моему носу, от переносицы до самого кончика, улыбается на присущий ему манер, так, намёк на улыбку, отворачивается и снова утыкается в котёл.
Отправляюсь в аптеку Шенгли, придерживая в кармане уменьшенный пакет, и уже оттуда, вытряхивая из ушей вопли аптекаря на тему «Спаситель вы наш!» - на Гриммо.
Там в гостиной подпирает верхушкой потолок ель, ещё не украшенная, тёмная и строгая, чем-то похожая на Снейпа. Я вспоминаю, как цеплял на его мантию серебряную фибулу три недели назад, улыбаюсь. Оставить, что ли, так?
Нет. Пусть будет традиционно. К тому же, я вполне могу избежать еловых игл и карабкания по стремянкам. И это занятно - когда совсем не нужно размахивать палочкой и принимать картинные позы. Сижу в кресле, скрестив на груди руки, теперь уже сам себе напоминаю Снейпа, а с дивана к ели стартуют мохнатые мишурные змеи, опутывают хвою в художественном беспорядке, белые птички машут ажурными крыльями и рассаживаются по веткам...
Под конец, когда верхушка-звезда занимает положенное ей звёздное место, меня можно расстелить где-нибудь у входа вместо коврика. Надо чаще практиковаться, Северус как-то сказал, что с палочкой и стандартными заклинаниями каждый дурак сможет быть магом. Правда, он имел в виду свои зелья, которые, кажется, только он может варить, даже не касаясь палочкой котла, и, конечно, он им там шепчет что-то своё, нестандартное, мне до этого и пытаться не стоит допрыгнуть, но я по-прежнему хочу, чтобы он не считал меня бездарностью. Даже больше, чем раньше, хочу.
А ещё я думаю о том, что понятия не имею, как он относится к подаркам. Та фибула не в счёт. Вернуть её Северус не пытался, и я даже не знаю, воспринял он её как подарок или просто снял с мантии и забыл где-нибудь в ящике стола, как совершенно бесполезную вещь.
А потом приходит Гермиона.
Вернее, вначале оживает камин и голосом Гермионы интересуется:
- Гарри, ты здесь?
- О, Миона! Вернулись?!
- Да, вчера. Можно к тебе?
- Можно, конечно!
- Снейпа нет? - через несколько минут спрашивает Гермиона, выходя из камина и оглядываясь.
Снейпа нет. Есть только Кричер, он обвязался кипенно-белым полотенцем и слоняется по комнатам с метёлкой для пыли, ворча, что его новая каморка слишком просторна, в новой кухне слишком светло, а к хозяину Гарри ходят одни... дальше неразборчиво, но я на всякий случай посылаю эльфу неласковый взгляд, велю принести кофе, а Гермионе говорю:
- Снейп в Хогвартсе. А ты почему без Рона?
- Да так... А что твой эльф бурчит о новой кухне?
Экскурсия по дому Гермиону в восторг не приводит. Собственно, расчёт был не на неё, хотя на явное выражение восторга у Снейпа тоже надеяться не приходится.
Усаживаемся в гостиной, кофе в крошечных чашках пахнет так, что кружится голова, Гермиона крошит на салфетку рядом с блюдцем тонкий, почти прозрачный крекер и спрашивает:
- Ты что, хочешь, чтобы Снейп тут жил?
- Да, - я даже себе не говорил этого так решительно. - Если он согласится.
- У вас всё так серьёзно? - интересуется подруга почему-то очень невесело.
- Серьёзно. Миона, что за настроение такое? Плохо отдохнули? Или что-то случилось? Ты с Роном поссорилась?
Гермиона разглядывает нетронутый кофе в своей чашке, а потом говорит, не подымая глаз:
- Рон не знает, что я здесь, потому что... потому что не знает. В общем, я долго думала... Гарри. Послушай, пожалуйста. Я не думала, что будет так трудно тебе это сказать, но дальше тянуть - будет только хуже. Ты и так слишком далеко зашёл... вернее, тебя завели... - она наконец-то смотрит на меня: - Скажи, ты знаешь, что тебя отправили работать со Снейпом, чтобы он за тобой присматривал?
От затылка по позвоночнику бежит противный холодок. Он всё-таки не сказал мне тогда правду.
- Присматривал, - повторяю. - С чего ты взяла?
- Мне, Гарри, на собственной свадьбе очень не вовремя захотелось переодеться. Или вовремя, смотря как взглянуть. Шеклболт разговаривал со Снейпом в гостиной у бара, думал, что в доме никого нет. Там
