фраза слово в слово повторяет Снейпа, он мне так говорил, когда я по привычке тянулся к сахарнице, он из всех сортов предпочитает эфиопские, горькие, с едва уловимым шоколадно-ягодным послевкусием, и, упаси Мерлин, никакого сахара.
- Сейчас, - говорю, - позову Кричера, он принесёт горячий...
- Не надо, - говорит Гермиона. - Не надо так, Гарри, ты же сейчас совсем не о кофе думаешь.
Почему все всегда лучше меня знают, о чём я думаю? Я думаю как раз о кофе.
И о Шеклболте. Да, о нём.
И о Минерве. Шеклболт таки допёк ей этим назначением.
И чтобы я не возражал работать со Снейпом, они заманили меня на эту должность особой целью, они просто не знали, что у меня уже есть особая цель. Или Кингсли действительно поручил мне следить за Северусом тайком от него, в качестве попутной выгоды. Тогда откуда Северус всё знал? Впрочем, неважно. Я думаю о Кингсли.
Зачем мне было предложено просить у МакГонагалл другую работу? Выходит, Шеклболт уже тогда знал, почему я не стану докладывать. Или это как раз была проверка?
Похоже, друг мой Кингсли стрелял мной одним в целую стаю уток. Собственно, как и положено хорошему политику. А вот проверять, не подслушивает ли кто, хороший политик должен тщательнее.
Мерлин мой, какой хаос в голове... Можно мне туда домашнего эльфа?
Встаю.
- Извини, - говорю.
- Куда ты?
- Я скоро вернусь. Или не скоро. А ты иди, тебя, наверное, Рон заждался.
- Гарри, куда ты собрался?
- Просто пройтись. Я не могу сидеть здесь. И в Хогвартс сейчас не могу.
- Я пойду с тобой.
Пожимаю плечами.
В прихожей услужливо подставляет крылья тёплая мантия, и шарф по самые брови, да, я же обещал.
Маршрут мне, в общем-то, безразличен, я просто иду.
«Вы уже попали в эту систему, Поттер»
Заряженный артефакт, лежащий в запаснике. Это ты, Гарри. Он предупреждал меня. А я, наивный идиот, думал, что понимаю, и лепетал о том, что всё закончилось.
Я так думал. О Дарах и не вспоминал, и даже мантия, без которой я не мог обходиться раньше, пылится в старом школьном чемодане. Думал, прошлое - прошлому, да, Поттер?
Но, как бы то ни было, он мне не лгал. Не вынуждал верить в то, чего нет. Я сам себе лгал и сам себе верил. Он никогда не утверждал, что я ему нужен, а слова «люблю», наверное, и нет - ни в его лексиконе, ни в голове, ни в сердце.
Зато у него есть слово «должен».
И я теперь знаю, зачем он тогда приходил в Мунго. Наконец у тебя есть один ответ, Гарри. Рад?
Где-то справа ангелом-хранителем бредёт Миона, молчит, наверное, понимает, что разговаривать - невыносимо.
Только однажды она достаёт палочку и что-то бормочет, мантия на мне преображается в длинное пальто, видимо, я забрёл на маггловские улицы, я останавливаюсь и смотрю на Гермиону, а Гермиона молча ждёт, пока я снова решу, куда идти.
От её покорного молчания щиплет в носу, я прижимаю нос ладонью, прости, Миона, я ещё немного похожу, ладно?
Чёрт знает чем я занят, а в Хогвартсе пустует моё кресло у камина, и Снейп, наверное, уже закончил возиться с зельем, и плеснул в прозрачное пузо бокала свой ежевечерний глоток коньяку, и заварил мятный чай - для меня. Меня там ждут, а я... здесь...
Я думал, что ждут.
Ждут, но не потому. А чтобы я ненароком не вляпался и не передал право на Дары кому-то ещё. Каким-нибудь образом.
Гермиона умная девушка, её выводам можно верить. Только она не знает всего. Плевать ему на Дары и обходные пути к ним. Он что-то там обещал Дамблдору и не может нарушить клятву.
Я увлёкся разгадыванием Северуса Снейпа, и расслабился, полагая, что разгадал, а мне просто позволили поиграть. Снисходительно, как щенку, который азартно вцепляется в подставленный нарочно рукав, всерьёз считая, что поймал сам. Ошибка всех зарвавшихся щенков. Как скоро он рассчитывал стряхнуть мантию - вместе со мной? Или я у него - пожизненные кандалы? Но теперь я знаю, у кого спросить. Раз уж этот кто-то - не просто говорящая картинка.
Я давно уже умостил задницу на ребристую спинку скамьи в каком-то скверике, в бледном пятне фонарного света, и Гермиона, наверное, уже который раз подкуривает две сигареты, одну - мне. Я только теперь замечаю, что на ней нет перчаток, курточка слишком лёгкая для декабря, и губы дрожат.
Чёрт. Скотина ты, Поттер.
- Давай домой, Миона. Ты замёрзла.
- Я тебя здесь не оставлю.
- Ладно, - говорю. - Тогда на Гриммо. Вместе.
Она без лишних слов обнимает меня и аппарирует. Дожили, Поттер. Тебя девушки домой провожают.
На Гриммо Миона вцепляется в чашку с чаем, обхватывает покрасневшими пальцами горячие фарфоровые бока, а я просто жду. И не выдерживаю:
- Ты грейся, а я пойду, ладно?
- Опять? Куда? - подхватывается она. - Тебе сейчас не нужно аппарировать одному. Я с тобой.
- Спасибо, не надо, и так нянек как грязи, - и спохватываюсь: - Извини. Я не хотел тебя обидеть. Спасибо, что походила со мной. Просто - больше не надо. Я через камин. В Хогвартс. Там... там за мной присмотрят.
Гермионе не нравится вырвавшийся у меня смех.
- Гарри, не наделай глупостей, пожалуйста, - просит Гермиона. - Может, ты просто поговоришь с ним?
Не знаю, кого имеет в виду Гермиона, и не спрашиваю. Просто отвечаю:
- Да, конечно. Я поговорю.
Дымолётный порошок сыплется на угли.
- Хогвартс, кабинет директора.
На кой чёрт это уточнение, если в замке больше нет подсоединённых к общей сети каминов, я не знаю. Но хоть с уточнением, хоть без, а я вываливаюсь на директорский ковёр и говорю:
- Извините, я без предупреждения.
Говорю в пустоту, потому что Минервы в кабинете нет. Есть только спящие портреты. И среди них спит тот, кто умеет достать людей даже из могилы. Не как кроликов из шляпы. Живых людей. Из своей могилы. Достать. Бред какой.
Гермиона просто не знает. Я не могу ни в чём обвинить Северуса, я это понял, пока бродил по стылым ветреным улицам. Я могу винить только себя. В своей самонадеянности и глупости. Я могу винить себя громко и долго, разбивая в кровь кулаки о хогвартские стены. Но мне нужны ответы.
Поэтому я велю Гарри Поттеру замереть и заткнуться. Я выключаю нестабильное существо по имени Гарри Поттер.
Вместо этого должен включиться кто-то другой. Кто-то, кто будет холоден и собран.
Мне это нужно.
- Поговорите со мной, профессор Дамблдор, - прошу, стоя перед портретом.
Тишина.
- Сэр!
Ни звука, ни движения.
- Сэр, не вынуждайте меня...
