17 и дни, что лаконичны, как языккартины Патенира, на которой,сорвавшись с места, словно гончих свора,бегут мосты за светлою тропой.21 Ей удается спрятаться порой,прижавшись к дому, саду и заборуи обрести в кустарниках покой.
Раздвинутая пестрым произволомнасыщенных событьями времен —то ярмарочным празднеством веселым,то бунтами, колеблющими трон,то герцога геройским ореолом,то казнью, ублажающей закон7 (все это смотрится, как фон), —8 она пытается втянуть границы,и это не под силу ей одной,а все кругом с торговым рядом слитьсяспешит или укрыться за стеной.12 Мечтают сверху обозреть округудома, подтягиваясь к чердакам,застенчиво скрывая друг от другапричастность к башням, взмывшим к небесам.
У здешних улиц осторожный шаг(вот так, постель покинувши впервые,порой бредут, задумавшись больные…),их манит площадей родной очаг5 и нагоняет — иль уже нагнал? —мост, перепрыгнувший через канал,свободный от игры вечерних теней,в котором мир повисших отраженийдействительней самих вещей в сто крат.10 И город кончился… Но вот твой взгляд,удостоверясь в подлинности чар,увидел в опрокинутости этойего черты живые и приметы:там сад повис, цветами разодетый,там в окнах ресторанов до рассветакружится вихрь залитых светом пар.17 А наверху — там тишина бездонна,там пьет она по каплям сладкий сокиз колокольной грозди перезвона,украсившей небесный потолок.
Высокие врата не на запоре,и мост свободно ходит взад-вперед,и все ж от древних вязов, от подворьяникто из них надолго не уйдет.Одна тропа им хорошо знакома —путь к церкви, объясняющий любому,откуда в них такой любви накал.8 Там и стоят коленопреклоненно,