Удивленно встал он на соборе,где-то невдали от самой розы,испугавшийся апофеозанараставшей мощи, той, что вскоре5 выше всех поставила его.С радостью он принял это бремя,пахарь, высившийся надо всеми.Он мечтал покончить торжество9 верховодства в вертограде спором,на землю сойти с небесной тверди.Бог не поддавался уговорам,12 направлял по-своему событьяи грозил ему все время смертью.Человек же знал: плодоносить ей.
Ева
Как собора вечный завсегдатай,подошла она вплотную к розес яблоком и в яблоковой позекак была — невинно-виноватой5 в том одном, что созревал в ней плодс той поры, как с вечностью любовнопорвала она беспрекословно,на землю сойдя, как юный год.9 Ах, тот край ведь был совсем не плох!Ей хотелось там пожить, где зверимирно у ее играли ног.12 Только муж был с нею очень строги увел ее он, в смерть поверя.Да и мало был знаком ей бог.
Той пустыни заброшенной оградаскрывает двор от посторонних глаз.Еще, как прежде, бродят здесь по садуутратившие с внешним миром связь.5 Что быть могло — осталось за стеной.Тут каждая тропинка им знакома.Им очень нравится гулять вкруг домапослушной примитивной чередой.9 Вон кто-то там окапывает грядку,он, стоя на коленях, к ней приник.Но есть у них какой-то странный сдвигв движеньях (если подсмотреть украдкой)13 для трогательной юной муравы,какая-то застенчивая ласка —трава нежна ведь, а вот роз окраскатаит в себе угрозу и, увы,17 перерастет все то, что постепенноприобрела их хрупкая душа.Но остается тайной сокровенной: