Потому что ты - единственный

неожиданную тайну, тем более - несущую им определенную выгоду. И, что греха таить - определенную власть.

Так и повелось, и длилось около трех лет. Северус попеременно пользовал то «Джеймса Поттера», то «Сириуса Блэка», применяя свою обширную фантазию и давая возможность выздороветь уязвленной гордости, уйти старым обидам, постепенно «отпуская» в небытие школьных недоброжелателей. Многие из знакомых, включая директрису МакГонагалл и других преподавателей Хогвартса, только удивлялись: насколько легче стал характер печально известного профессора Зелий. «Он даже стал изредка улыбаться! - потрясенно заявил в разговоре со знакомым профессор Флитвик. - Совсем другой человек!»

...Скрипнула дверь ванной комнаты, прервав Снейповы воспоминания-размышления и впуская в комнату Альдо в черном махровом халате нараспашку, все еще в образе Джеймса Поттера. Из-за полумрака ненастного зимнего дня невысокая фигурка в глубине комнаты вдруг показалась профессору более тонкой, чем обычно в этом облике, руки резким движением зябко запахнули халат, словно полы мантии, голова чуть склонилась в повороте каким-то птичьим жестом, качнулись влажные черные вихры... Зеленоватый отблеск в необходимых для роли очках на миг придал темным глазам прозрачную глубину морской волны... Секунда - и наваждение прошло, оставив подскочившего от неожиданности Снейпа растерянным и... возбужденным?! «Гарри Поттер!» Это имя - мальчика, затем юноши, ставшего сплошной головной болью для Северуса и спасением для магического мира, - нежданно-негаданно снова ворвалось в жизнь Мастера Зелий...

- А что это мы глазки распахнули? А что это у нас тут под одеялом такое интересное образовалось? - польщенно-кокетливо запел Альдо. - Я такой вкусный из ванны вышел, или ты надумал получать свой подарок? - подняв за уголок одеяло, он с головой нырнул под него и с энтузиазмом принялся обихаживать то «интересное», что там пряталось. Нежные губы умело приняли член Северуса, пропуская все дальше, в горячее горло и... Все кончилось очень быстро для потрясенного мужчины. Оргазма такой силы он не припоминал даже в дни пылкой юности.

«Неужели меня так возбудила одна только мысль о Гарри Поттере, отсасывающем у меня под одеялом? Я же никогда не думал о Золотом Мальчике в таком ключе!» И в самом деле, за десять лет знакомства ни одна эротическая мысль о Мальчике-Который-Выжил не посещала голову его учителя.

(Да и вообще педофилия его не привлекала. Возникший однажды скандал с одной из шестикурсниц- слизеринок был задавлен в зародыше возмущенной директрисой, устроившей такую головомойку прибывшим в Хогвартс родителям девушки, как будто и они до сих пор являлись ее учениками. «Профессора Снейпа обвиняют во многих прегрешениях, - заявила она, - он иногда бывает излишне строг, порою до жестокости, к нерадивым студентам. Но никогда, слышите, никогда пальцем не тронул ни одного из них! Тем более девочек! - Присутствовавший Северус досадливо поморщился - забота Минервы, конечно, была приятна, но за речью ей все же надо следить. - При поступлении на работу в Хогвартс все преподаватели добровольно связывают себя магической клятвой на этот счет, и ни одного случая ее нарушения еще не было зафиксировано! Лишь настолько глупая девочка, как ваша дочь, могла придумать такую гадость, желая отмстить учителю за плохие оценки!»

Красные от злости и стыда родители забрали девушку домой, отплатив Хогвартсу грязной статейкой Риты Скитер в «Ежедневном пророке», повлекшей за собой лавину возмущенных писем от родственников учеников. Но в редакцию газеты было послано официальное заявление директрисы МакГонагалл, и журналисты вновь потеряли интерес к Ужасу Подземелий.)

Вынырнувший из-под одеяла Альдо, потерявший в мягких складках ненужные ему больше очки, уже в своем собственном виде, чмокнул Северуса в щеку, прощебетав «С днем рождения, дорогуша!», потуже запахнул свой халат и умчался обедать, оставив профессора в одиночестве - медленно одеваться, наложив предварительно очередное очищающее заклинание на себя и постель.

Выйдя из дома madame, Северус не стал терять время и аппарировал сразу с порога. Очутившись на досконально за все эти годы изученной (и слава богу, потому что с таким душевным разладом не рискнули бы аппарировать даже мастера-«дальнобойщики») опушке Запретного леса, он побрел в направлении видневшихся из-за верхушек деревьев башен Хогвартса. Нападавший с утра снег, липнущий сейчас на подол его длинной мантии, утяжелял и замедлял шаги профессора, тормозил обычно стремительное продвижение. Утопая своими черными, как и все, что он носил, сапогами в сугробах, Северус сумел мобилизовать остаток самоконтроля лишь у крыльца главного входа.

Внушив себе, что учащиеся в любом случае не должны видеть его в разваливающемся состоянии, он отряхнул мантию от целого сугроба, налипшего на нее, оставил его на ступенях Филчу и нашел в себе силы прошествовать в своем привычном стиле от входа через холл и далее, в родную нору... То есть, подземелья, конечно, но душа просила именно забиться в норку, подобно раненому зверьку, чтобы там зализать нанесенную ей сегодня рану. Призвав из глубин самоуважения еще толику сил, он даже смог с благосклонной улыбкой выслушать поздравления своих студентов и пришедшиеся очень кстати заверения старост в том, что и остаток дня они присмотрят за порядком и дадут ему сегодня возможность отдохнуть. Нисколько не заблуждаясь насчет причин такой заботливости, он все же поблагодарил за оказанное внимание и поднесенную в качестве подарка древнюю инкунабулу о восточных притираниях, удалился в свои комнаты и уже там, за запертой дверью, в тиши своего кабинета, позволил себе «рассыпаться» на диване.

Мысли - медленные, тягучие, - вяло шевелились в шокированном сознании, казалось, отдельными словами-закорючками цепляясь за какие-то уголки и выступы, вдруг возникшие в мозге, и не желали додумываться до конца. «Простудился я, что ли? - отстраненно спросил себя Снейп. - Надо бы выпить Перцового зелья. А то - сходить в больничное крыло и попросить мадам Помфри провести полную диагностику. Как-то странно я себя чувствую». Эти мысли скользили в голове легче, чем те, которые... в общем, те самые.

Организм постепенно сам сформулировал, что выпить бренди ему будет гораздо приятнее и полезнее, нежели любое зелье, заставив Снейпа сначала сесть, тяжело упираясь локтями в колени, а затем сконцентрироваться в достаточной степени, чтобы с помощью Accio призвать из бара бутылку и рюмку. Опрокинув в себя первую порцию, он не почувствовал вкуса и лишь по распространившемуся от желудка теплу понял, что еще жив. И что те самые мысли нуждались именно в этой смазке, чтобы теперь бешено заскакать в голове:

«Чтоб мне провалиться к дьяволу в преисподнюю! Гарри Поттер! Зачем он мне? Не хочу! Неправда, хочу, и очень сильно. Нет, не так: не хочу хотеть Гарри Поттера! Проклятый мальчишка! Его и так все хотят, зачем ему еще и я?! Да он и не знает ни о чем... Наверняка кто-то меня проклял... Нет, глупости, у кого бы хватило умения проклясть меня так, чтобы я не заметил?! Волдеморту не удавалось, и даже он уже на том свете, спасибо Гарри Поттеру... - на этом месте Северус тихонько завыл. - Опять?! Что такое со мной случилось? Мальчишка исчез, послав магический мир ко всем чертям, уже тому десять лет скоро, и никакой он не мальчишка, а взрослый мужик, гетеросексуальный к тому же... И что же мне на свете спокойно не живется?! Ведь уже освободился от его папаши с крестным, так нет - подавай тебе теперь самого Золотого Мальчика! Ну да, он был красивым ребенком, наверняка стал красивым мужчиной...» - Снейп понял, что снова возбужден, и ему захотелось поплакать. С трудом заставив себя глубоко дышать и успокоиться, он принял решение: прежде всего надо сесть и логически обдумать происходящее. Скрупулезно вспомнить все в своей жизни, касающееся Гарри Поттера, и понять: где настигла его такая беда?..

Глава 2

Снейп плеснул себе еще бренди и опустился в кресло перед камином. Воспоминаний было слишком много, они грозили захлестнуть его, и он пытался рассортировать их хотя бы хронологически. Сначала - как он впервые увидел Гарри Поттера.

...Тогда, в 1991, после ТРИТОНов, сданных семикурсниками, ревизии оставшихся в лаборатории ингредиентов, составления списка того, что понадобится закупить для следующего учебного года, чтобы подать его Альбусу, проведя за этим весь июль, он наконец освободился и рассчитывал августовский отпуск провести где-нибудь на континенте, в тихом местечке, куда туристы если и приезжают, то детей с собой не берут. Например, где-нибудь в Швейцарии. И только смутное беспокойство уже какое-то время мешало ему расслабиться и почувствовать себя на каникулах. Первого августа, в солнечную среду, сидя за завтраком с