всеоружии, а нашел - непрошенную жалость. Мальчик своим запущенным видом больше походил на него самого в соответствующем возрасте, а не на знаменитого героя... - Что надо сделать с ребенком- волшебником, чтобы довести до подобного состояния?.. Да знает ли он вообще обо мне? Смотрит на учительский стол, улыбается Хагриду, ведет взглядом вдоль ряда учителей, задержался на Дамблдоре - с узнаванием, но без особого интереса, - точно так же, как и на заикающемся придурке в фиолетовом тюрбане. И... нет, переводит взгляд на очередного Уизли, попавшего - сюрприз, сюрприз! - в Гриффиндор. Трудно что-то сказать насчет цвета его глаз - слишком далеко, видно только, что недоуменно моргают после дикой приветственной речи директора. Нагреб себе на тарелку все, до чего смог дотянуться, вгрызся в стейк, попутно разглядывая малоаппетитное зрелище, которое гриффиндорский призрак демонстрирует ежегодно...»
Сидевший рядом «придурок» во всем фиолетовом, включая странного вида (и запаха) тюрбан, вдруг вздрогнув, обратился к Северусу:
- А скажите, пожалуйста, коллега: за какое время можно сварить Противовампирное зелье? Не то, чтобы я нуждался в нем прямо сейчас, но хотелось бы знать - на какой срок я могу рассчитывать?
Подняв одну бровь, Снейп все же постарался ответить, и как можно вежливее - Дамблдору было нелегко заманить даже это недоразумение на несчастливую должность:
- Вам придется ждать очень долго. Боюсь вас огорчить, но подобного зелья нет. Просто не нужно - существует множество чар против этих тварей. «И если ты этого не знаешь, то что вообще ты здесь делаешь?»
- Как же так?! - Идиотский разговор и собеседник. Гораздо важнее составить себе как можно более полное представление о Поттере II. - Эй, профессор, слышите меня? - фиолетовый имел наглость пощелкать пальцами у Северуса перед носом, а потом еще и, наклонившись вперед, загородить ему обзор. Уже без всяких церемоний отодвинув фиолетового, Снейп снова посмотрел на объект своего интереса... и встретился с ним взглядом. Тот вдруг болезненно охнул и схватился за лоб. Ничего себе. В смысле - хорошего. Все знают, откуда у Гарри Поттера, Мальчика-Который-Выжил, этот шрам, и если он болит так резко при взгляде на Северуса... То это значит, что существует какая-то связь между ними, происходит нечто весьма неприятное. Сам Северус ничего не ощутил, но единственным, что могло их сейчас объединять, был источник тех меток, которые оба носили на себе. Снейп решил пока никому не рассказывать и не смотреть на мальчишку так пристально до официального знакомства. «А то кто-нибудь может неправильно это понять... Как вот этот, например!»
Фиолетовый гнусно ухмылялся и подмигивал:
- Да, что и говорить, хорошенький мальчик, - фамильярно ткнул он Снейпа локтем. - С большим потенциалом... - С его языка уже готова была сорваться какая-нибудь сальность, когда Северус оборвал его выразительно-холодным взглядом и презрительным:
-
Какое-то время он чувствовал на себе любопытный взгляд мальчишки, но ужин кончился, детей увели спать, а Снейп наконец смог расслабиться. Как хорошо, что сегодня - только суббота, соответственно завтра, в воскресенье, малышей будут знакомить с замком, а первый урок у первокурсников Гриффиндор/Слизерин будет лишь в пятницу. Есть время успокоиться, обдумать все случившееся и выбрать линию поведения.
К пятнице Северус определился со своим отношением к ситуации: он будет тиранить Невилла Лонгботтома за то, что тот не был Гарри Поттером, а Гарри Поттера тюкать за то, что он недостаточно похож на своего отца, чтоб его ненавидеть, и этим сломал планы Снейпа, чем и был похож на отца, чтобы его можно было ненавидеть... Короче, он был Поттер, и этого уже достаточно! Естественно, это было несправедливо, но кто мог Северусу помешать? Если ему так хотелось, то Гарри Поттеру не оставалось ничего, кроме как понять, что жизнь несправедлива.
Первое занятие у нового набора Слизерина и Гриффиндора Северус обставил так, чтобы у тех не возникло и мысли привязаться к новому профессору. Ознакомившись со списком учеников, он устроил целое представление для своих новеньких, шелковым голосом объявив:
- Гарри Поттер. Наша новая знаменитость, - и впервые столкнулся с непонимающе-невинным взглядом зеленых глаз. «Какой дурак сказал, что у мальчика - глаза матери?! А, Хагрид... Вот уж нет, у Лили глаза не были такими яркими, а у этого... как у кошки. И такие же немигающие. Завораживают... О да, МакГонагалл наверняка счастлива видеть еще одного котенка в своем выводке, сила из ребенка так и прет. - Северус понял, что должен приложить все усилия, но обломать мальчишку. - Если не сделать этого сейчас, потом мы с ним не справимся, будет у Темного Лорда наследник, - холодея, думал он, в то же время машинально произнося свою ежегодную речь о том, как «разлить по флаконам известность, сварить триумф, заткнуть смерть пробкой». - Поттер - единственный, кто записывает, не желая ничего упустить, восторженно вздыхает. Как жаль - мог бы быть настоящий фанат Зельеделия... Но - не судьба тебе, мальчик, любить мой предмет. Давай, Северус. Собрался с духом? Начинаем...»
- Поттер! Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни? Что такое безоар?.. - и так далее, поощряя Драко и его свиту, изничтожая Гриффиндор вообще и Гарри Поттера в частности. А уж Лонгботтом... Мальчик оказался сильнейшим эмпатом, неприязнь Северуса, казалось, чувствовал кожей, беспрерывно трясся (почему-то вызывая у мужчины ассоциацию с белым пуделем, на которого вовсе не был похож), не вовремя положил в зелье иглы дикобраза и расплавил котел, облился своим варевом и покрылся фурункулами. Вынужденный наводить порядок Снейп рыкнул на него, отправил в больничное крыло, очистил помещение класса от остатков этой гадости и удовлетворенно вернулся к своему столу. Цель была достигнута: эйфорическое выражение на лице Поттера уже сменили озабоченность и дурные предчувствия.
Так и покатилось. Поттер имел наглость сопротивляться Мастеру Зелий, каждый раз терпя поражение, конечно. Уизли и Грейнджер из солидарности к нему тоже смотрели волками. Но и Снейп раз за разом проигрывал попытки сломить мальчишку, присущие тому сила воли и упрямство просто поражали; Драко регулярно прибегал к крестному пожаловаться на очередную неудачу в очередной стычке с гриффиндорской троицей. Потом было нападение на Поттера во время квиддичного матча, и Северус окончательно уверился в том, что по школе бродит кто-то из Пожирателей Смерти, с кем и связана непонятная история первого сентября.
Он начал свое расследование, попутно помогая Дамблдору как можно лучше укрыть в подземельях философский камень и забавляясь попытками унюхавших что-то гриффиндорцев повесить это «что-то» на него. Выследив и, как ему казалось, запугав Квиррелла, Северус успокоился - как выяснилось, зря. Одно из подземных помещений глубокого уровня было частично разрушено, Квиррелл мертв, Поттер три дня лежал в коме в больничном крыле, в довершение всего оказалось, что «фиолетовый придурок» весь этот год, словно беременность, носил в себе Темного Лорда! Слава Мерлину, Поттер еще раз изгнал его, но сомнений больше не было:
После краткой летней передышки Поттер с помпой вернулся в школу на летающей машине, чтобы начать свой второй курс - и новый виток неприятностей для Снейпа. Часть их он тут же вернул гадкому мальчишке и его рыжему приятелю, вдоволь наорав на них, а потом сдав МакГонагалл, и с удовлетворением понаблюдал за их отчаянием от перспективы быть исключенными из Хогвартса. Альбус явился немного рановато, выручив паршивцев, а потом еще и отчитал Северуса за «перегибы». Не сумев испортить ему настроения, впрочем...
Зато это с блеском удалось Гилдерою Локхарту, новому «придурку», что стало почти официальным синонимом преподавателя ЗоТИ. (Спустя пару месяцев даже дети называли так обладателя «самой очаровательной улыбки», отмеченной какими-то идиотскими призами.) Северус легко надоумил его выпросить себе Поттера на отработку, не сомневаясь, что этот опыт послужит юной звезде хорошим уроком и навек отучит привлекать к себе общественное внимание. И конечно, Мастер Зелий был прав: Поттер, четыре часа кряду подписывавший конверты для Локхарта и слушавший его излияния, потом еще долго вздрагивал и норовил слиться со стеной при каждом появлении неподалеку златокудрого любимца публики. В дополнение к его позору Северус наконец исполнил слезные мольбы крестника, связался с Люциусом Малфоем и намекнул, что слизеринская команда была бы счастлива принять его сына... Вот только не имеет
