Сфера наконец опустилась на луг, где уже стояло множество подобных аппаратов, и нас отвели к четырехколесному экипажу, который быстро понесся во всю мощь своих неслышных моторов.
Когда мы миновали топкое и зловонное болото, я увидел город. Он громоздился неровными уступами у подножия мрачной горы.
Над низкими строениями какой — то совершенно немыслимой архитектуры господствовал гигантский дворец.
Стены его фасада были бронзовыми с карнизами из более светлого металла, серебряные колонны соединялись ослепительно сияющими перемычками.
Дворец стоял в обширном саду, окруженном живой изгородью, а в центре били два фонтана. Воды их стекали в канал, который, расширяясь перед дворцом, превращался в бассейн с какими — то могучими и на вид мягкими растениями.
Я поначалу не обратил никакого внимания на людей, ибо они совсем не отличались от тех, кого я имел возможность видеть в Ясонии. Тем не менее это был суровый мир с жестким и неприветливым обликом, и в этом — то и было erq отличие от предшествующего. Я еще никак не мог постичь окружающую меня реальность, и только когда мы вышли из экипажа, вид двух существ, стоявших по обе стороны монументальной двери, привел меня в ужас. Я еще раз почувствовал, что мой рациональный дух находится в абсолютном противоречии с этим полным неожиданностей и тайн миром.
Оба существа неприятно оскалились при виде нас в неком подобии улыбки. Носили они набедренные повязки, а на плечи были накинуты бараньи, тонко выделанные, шкуры, что, впрочем, нисколько не скрывало их чудовищно — нечеловеческие тела.
Круглые головы, короткий нос и длинные заостренные уши придавали этим стражам величественного дворца адского Тартара поистине демонический вид.
Позже я узнал, что эти существа — здешние аборигены и что они — то и являются настоящей терпианской расой, но расой примитивной, стоящей на полпути между человеком и животным, которая к тому же уже давно не эволюционирует. Владыки здешнего мира постоянно используют ее для выполнения второстепенных функций.
Переступив порог дворца, стража повела нас через многочисленные коридоры и залы. Некоторое время спустя мы очутились в обширной галерее, битком набитой пирующими и оглушительно шумящими людьми. Однако, когда мы вошли, мало — помалу воцарилась тишина. Нас подвели к столу, за которым восседала группа каких — то лиц. Мое внимание сразу привлек один из них, тот, который главенствовал на пиру и явно выглядел как владыка этих мест, отличаясь к тому же мощным телосложением.
Меркурий, улучив момент, шепнул мне:
— Будьте внимательны. Это Плутон,[52] здешний хозяин.
Плутон встал и черным скипетром указал на два места прямо перед собой, а Ипполита тем временем обогнула стол и устроилась рядом с ним.
Слуги сновали между столами с кувшинами вина и кусками дымящегося мяса, только что снятого с огня. Гдето в уголке наигрывал на флейтах небольшой оркестрик.
Плутон зычно воскликнул:
— Налейте самого лучшего вина прибывшим сюда, чтобы восславить волю Юпитера, приведшую их.
Взрыв его хохота зловеще прозвучал под сводами, а взор Ипполиты, как меч, вонзился в мои глаза.
Меркурий с достоинством поклонился и с лицемерием, какого я в нем и не подозревал, почтительнейше заявил:
— Сиятельнейший и могущественнейший владыка, ты посчитал бы меня самым несчастным из смертных, если бы я рассказал тебе о тех многочисленных поношениях, которым был подвергнут. Но извини, о благороднейший из владык, и позволь с грустью сообщить тебе, что я сейчас хотел бы только пищей поддержать мои угасающие силы. Нет в мире вреда большего, чем голод. Сжалься!
По знаку Плутона к нам приблизился раб с серебряной чашей, и мы омыли руки в ароматной жидкости, в то время как другие рабы расставляли на столе перед нами разнообразные и изысканнейшие блюда.
Под внимательным взглядом Плутона я поступал также, как и Меркурий, а в помещении между тем вновь зазвучала музыка.
Нервы мои были натянуты, как струны, когда заговорил Плутон, но на этот раз сухо и жестко:
— Пусть вино дружбы наконец развяжет ваши языки.
Меркурий, прожевав огромный кусок мяса, льстиво ответил:
— О величайший, отмеченный печатью мудрости! Вспомни, что несчастных привел сюда покровитель гостеприимства Юпитер и он сурово мстит за попрание этих законов.
В иных условиях я бы расхохотался, но нынешняя ситуация была слишком напряженной, чтобы можно было себе это позволить.
Плутон к тому же взъярился, прервав поток вежливых слов моего спутника:
— Ты, кажется, потерял разум, раз говоришь, что я должен страшиться гнева богов? Мы совершенно не зависим от какого — то там Юпитера и его свиты, а считаем себя выше вашей примитивной расы. Так что не думай, что страх перед местью богов удержит меня от казни тебя и твоего спутника, если только милосердие не пробудится в моей душе!
Затем он обратился ко мне:
— Как зовут тебя, чужеземец? Откуда ты? Где ты взял священные одежды?
— У меня нет никаких связей ни с богами, ни со смертными этого мира. А явился я с Земли…
— Ясно… Ты наверняка прошел через Врата Времени, а Ипполита с ее благородными воительницами как раз тебя и схватила…
Я был заранее подготовлен к такого рода заявлениям и попытался на хитрость ответить хитростью:
— Судьба увела мои стопы от этих Врат, и я потерял путь к ним. Не могу больше найти их. Мир ваш совершенно чужд для меня и находится далеко от моих родных мест. Клянусь вам, что говорю правду!
Ипполита взвилась, как фурия.
— Он лжет! Он лжет! Клянусь богами, он знает секрет!
В зале раздался нестройный гул голосов, но мы с Меркурием не шелохнулись.
— Хватит! — приказал Плутон, голос которого прозвучал, как удар бича. Хватит, чужеземец! Знай же, что тебе никогда не вернуться к себе подобным. И только от тебя зависит, жить тебе здесь благоденствуя или страдая. Я могу решить твою судьбу в зависимости от твоего понимания или упрямства!
Он замолчал и долго смотрел на меня, как бы давая время подумать, осознать сказанное им, а потом продолжил:
— Нам важно овладеть секретом, который хранит твоя душа. Расскажи нам, и, клянусь честью, ты будешь иметь все, что пожелаешь. Я прикажу доставить тебе самых красивых рабынь, лучшие драгоценности и диковины, обеспечу тебе честь и уважение всей планеты. Я окажу тебе свое покровительство и дружбу. Исполню малейшие твои желания!
Я ответил тут же, не задумываясь:
— Но скажи, о блистательнейший властелин, к чему же столь упрямое стремление к пустому храму, а он действительно пуст, это правда. Вы достаточно могущественны, так зачем же вам то, что не обладает никакой ценностью?
— О безрассудный! Ты до сих пор не можешь понять, что, как бы ни пытался, не сможешь спасти себе подобных!
— Что ты хочешь сказать этим?
— Разве ты не понял, что, сообщив нам этот секрет, сократишь агонию своей расы?!
Я посмотрел ему прямо в глаза и потребовал:
— Объясни!
— Неужели ты не понимаешь, что мы должны завоевать твой мир, который является колыбелью наших предков? Тут не может быть никаких споров или сомнений. Нам необходимо возвратить право на него, поскольку он является нашим истинным отечеством!
