И долго потом сидит, отдуваясь, и с ужасом вспоминает, как бежал и что по дороге растерял.
Думаю, что теперь было бы вполне своевременно дать несколько советов провожающим и уезжающим, которых провожают.
Конечно, самое лучшее для провожающего - опоздать к отходу поезда.
Можно даже для удобства переждать где-нибудь за колонной, а как только поезд тронется, выбежать и с жестами безграничного отчаяния махать издали букетом и коробкой конфет.
Конфеты из экономии можно сделать фальшивыми (как Раскольников делал фальшивый заклад). Просто завернуть в бумагу кирпич или пустую коробку, обвязать крест-накрест ленточкой - и готово.
Цветы можно взять напрокат. Скажите, что вы тенор и сегодня ваш бенефис.
Если же не удастся раздобыть, то, делать нечего, - купите. Зато в тот же вечер можете поднести их той, которая не уехала. Недаром говорят французы:
- Les absent ont toujours tort1.
Главное - побольше отчаяния. Прижимайте руку к сердцу, трясите вашим букетом. Только не бегите к вагону - а то еще, чего доброго, успеете добежать.
Делайте вид, что вы окончательно растерялись от своей неудачи.
Если же вы слишком добросовестный человек или просто плохой актер и пришли на вокзал вовремя с истинной коробкой конфет, то помните, что провожающим отпущено от Господа Бога всего три фразы:
1) Напишите, хорошо ли доехали.
2) Просто 'пишите'.
3) Кланяйтесь вашим (или нашим, в зависимости от того, куда провожаемый едет).
Многие неосмотрительные люди выпаливают все три фразы зараз, и потом им уже совершенно ничего не остается делать. Они томятся, смотрят на часы, что в высшей степени невежливо, шлепают ладонью по вагону, что довольно глупо, и оживляются при третьем звонке до неприличия.
Нужно держать себя корректно. К чему расточать все свои сокровища сразу, когда можно пользоваться ими осмотрительно, на радость себе и другим.
Так, сразу после второго звонка вы можете позволить себе сказать первую фразу:
- Напишите, хорошо ли доехали!
После третьего звонка:
- Кланяйтесь вашим-нашим!
И только когда поезд тронется, вы должны сделать вид, что спохватились, и, кинувшись вслед за вагоном, завопить с идиотским видом:
- Пишите! Пишите! Пишите!
Следуя этим указаниям, вы всегда будете чувствовать себя джентльменом и вас будут считать очаровательным, если вы даже, пользуясь суматохой, сделаете вид, что забыли вручить конфеты по назначению.
Теперь советы для провожаемых.
Забирайтесь на вокзал пораньше и засядьте в вагоне. Пусть провожающие рыскают по вокзалу и ругаются, ища вас. Это их немножечко оживит и придаст блеск их глазам.
Когда увидите в их руках цветы или коробку, немедленно протяните к ним руку, укоризненно качая головой:
- Ай-ай! Ну, к чему это! Зачем же вы беспокоились? Мне, право, так совестно.
Если же провожающие разыщут вас слишком рано и надоедят своими напряженными лицами, - скажите, что вам нужно на телеграф, а кондуктора попросите запереть пока что ваше купе.
Если среди провожающих находится человек, вам исключительно неприятный, - не давайте ему времени покрасоваться своей находчивостью и попросить вас писать и кланяться. Забегите вперед и, как только увидите его, начните кричать еще издали:
- А я вам буду писать с дороги и поклонюсь от вас нашим-вашим. Да и вообще буду писать.
Тут он сразу весь облетит, как одуванчик от порыва ветра, и будет стоять обиженный и глупый на радость вам.
Если у вас есть собака, - дайте ему подержать вашу собаку. Это очень сердит людей. Потому что обращаться с собакой при ее хозяйке ужасно трудно. Многие делают вид, что относятся к ней, как к вашему ребенку, - любовно и покровительственно и с тихим любованием. Это выходит особенно глупо, когда собака начинает тявкать.
Если у вас собаки нет, то пошлите ненавистного после третьего звонка купить вам книжку на дорогу. Он будет бежать за поездом, как заяц, а вы в окошко укоризненно качайте головой, как будто он же еще и виноват.
В самый последний момент, когда вы уже немножко отъехали и провожающие с самодовольными и удовлетворенными лицами начали отставать от вагона, высуньтесь в окно и, выдумав какое-нибудь имя, крикните:
- А такой-то (лучше имя совершенно никому не знакомое) поехал меня провожать в Гатчину.
Это выходит очень эффектно. И весь вагон может полюбоваться на злобное недоумение ваших друзей.
А вы улыбайтесь и бросайте им цветочки на память. И кричите прямо в их ошалелые глаза:
- Пишите! Пишите! Пишите!
На этом ритуал кончается.
Легенда и жизнь
В начале июня мадам Гужеедова стала делать прощальные визиты своим светским приятельницам.
Прежде всего отправилась к Коркиной, с которой так мило провела вместе прошлое лето в третьем Парголове.
- Ах, дорогая моя! - воскликнула Коркина. - Неужели же вы опять обречены на прозябание в этом моветонном Парголове! Как я вас жалею!
- Почему же непременно в Парголове? - обиделась Гужеедова. - Точно свет клином сошелся. Найдутся и другие места.
- Уж не за границу ли собрались? Хе-хе-хе!
- Почему ж бы мне и не поехать за границу?
- А на какие медные? Хе-хе-хе!
- Отчета в своих средствах, дорогая моя, я вам отдавать не намерена, - надменно отвечала Гужеедова. - И довольно бестактно с вашей стороны говорить таким тоном, тем более что киснуть в Парголове будете именно вы, а я поеду за границу.
- Куда же вы едете? - даже испугалась Коркина.
Гужеедова на минутку растерялась.
- Куда? Собственно говоря, я еще не... А впрочем, я еду в Берлин. Ну, да, в Берлин. Чего же тут удивительного? По-французски я говорю очаровательно...
- Да кто же с вами в Берлине по-французски говорить станет? Хе-хе-хе! В Берлине немцы живут.
- Я просто оговорилась. Я хотела сказать: Париж, а не Берлин. Я еду в Париж.
- В Париж - теперь, в такую жарищу?
- Пустяки. Париж именно теперь и хорош. Я обожаю Париж именно теперь.
- О вкусах не спорят. А я еду в Карлсбад.
- Да что вы? А как же Парголово-то?
- Далось вам это Парголово! Я и в прошлом году попала туда совершенно случайно. Мужу не дали отпуска. А вообще я каждое лето провожу в Карлсбаде. Там у нас чудная вилла! Ее так и называют: вилла русских аристократов.
- Это кто же аристократы-то? - с деланной наивностью спросила Гужеедова.
- Как кто? Мы! Я с мужем, моя сестра с мужем, сестра мужа с мужем и мадам Булкина.
