отблагодарили бывшего генерала. В последние дни мировой бойни под фамилией Ямогучи он обитал в Дайрене, в местной гостинице, выпрашивая у своих покровителей возможность бежать, но теперь предатель был уже не нужен и японцам.
Начальник Дайренской военной миссии Такеока Ютака вспоминал: «Сделав вид, что я не возражаю, я предложил пойти в порт... На ступеньках к выходу во двор я быстро зашел вперед и внезапно из браунинга выстрелил в левую сторону груди. Он упал». Дострелил сына торговца из Одессы Генриха Самойловича Люшкова начальник разведотдела миссии Аримица Кадзуо.
Упомянутый выше руководитель советской агентурной сети в Европе, бывший резидент разведки на фронтах республиканской Испании А. Орлов – Лейба Фельдбин-Никольский скрылся 10 июля 1938 года. Оказавшись в США, прежде чем начать писать свои воспоминания, он посетил местную синагогу, воздав благодарность своему Богу за свое благополучное спасение от гнева «тирана» Сталина.
Именно в тот день, когда Лейба Фельдбин ударился в бега, открылся судебный процессе по делу участников военного заговора, расследование которого началось еще в 1937 году. И его побег определился почти классической логикой: крысы покидают корабль, обнаружив в темном трюме подъем холодной воды.
На открывшемся судебном процессе предстали: бывший командующий флотом, начальник морских сил РККА В.М. Окунев; бывшие командармы 2-го ранга – начальник ВВС РККА латыш Я.И. Алкснис и командующий войсками Харьковского военного округа украинец И.Н. Дубовой; заместитель начальника Политуправления РККА А.С. Булин, член военного совета Тихоокеанского флота Г.С. Окунев. На скамье подсудимых оказались и бывшие комкоры: начальник ВВС Особой Дальневосточной армии латыш Ф.А. Ингаунис, заместитель командующего войсками Приволжского военного округа И.С. Кутяков, заместитель командующего ОКДВА поляк М.В. Сангурский.
Приятель Якира, бывший командующий Харьковским военным округом Дубовой, бросающийся в глаза большой рыжей бородой, на процессе показал, что он был не только участником антисоветского военно- троцкистского заговора. Он признался, что, являясь во время Гражданской войны заместителем командира 1-й Украинской советской армии, стал организатором убийства легендарного командарма Николая Щорса.
Латыш Яков Алкснис Гражданскую войну провел на комиссарских постах. Так, в 1919 году он был комиссаром полностью разгромленной под Орлом 55-й дивизии. После войны он занимал пост начальника и комиссара Управления устройства и службы войск. Правда, с 1931 года он начальник ВВС РККА. Основанием для его ареста стали показания на следствии комкора Феликса Ингуаниса; кстати, тоже латыша. Напомним, что Алкснис входил в состав судебного присутствия, приговорившего к расстрелу Тухачевского и его подельников.
Все участники процесса признали себя виновными и 28 июля были приговорены к смертной казни. Среди приговоренных находился комиссар госбезопасности 2-го ранга Израиль Леплевский.
На следующий день свои приговоры выслушала другая группа высоких военачальников, тоже арестованных большей частью еще в 1937 году. Ее составляли бывшие командующие округами: Белорусским – Белов, Забайкальским – Великанов, Ленинградским – Дыбенко, Северокавказским – Грибов, Среднеазиатским – Грязнов; Приморской группой войск ОКДВА – Левандовский.
Это и есть те «гениальные полководцы», без которых, как уверяли советские историки, начало Великой Отечественной войны оказалось трагическим. Но были ли подсудимые «полководцами»? Командарм 1-го ранга Иван Белов встретил революцию, пребывая в партии эсеров как секретарь солдатского комитета запасного Сибирского полка в Ташкенте. Позже он отличился лишь на подавлении восстаний – Ташкентского, восстания в Верном, Кронштадтского; участвовал в разгроме басмачей и зачистке казаков на Кубани.
Балтийский матрос Павел Дыбенко – личность более знаменитая. Это он в Гатчине арестовывал генерала Краснова. Командуя отрядом под Нарвой, он был разбит и сдал город, за что в мае 1918 года его отдали под суд. Однако его оправдали, и с весны 1919 года он командовал Крымской армией и был наркомом по военным и морским делам Крымской республики. Но в партии его восстановили только в 1922 году. Дыбенко тоже входил в состав судебного присутствия, вынесшего приговор по делу группы Тухачевского. В начале 1938 года «за постоянное использование служебного положения и казенных средств для встреч с женщинами» командарм был снят с поста командующего Ленинградским военным округом и назначен управляющим трестом «Камлесосплав». На этом посту его и арестовали.
Сын унтер-офицера, штабс-капитан царской армии Левандовский почти всю Гражданскую войну провел на Кавказе; брал Баку, воевал на Тереке и в Дагестане. Позже руководил разгромом басмачества. С конца 1929 года был командующим Сибирским и Закавказским округами.
Очевидно, что никто из перечисленных военных не блеснул в реальной войне полководческими способностями. Столь же скромны были заслуги и других командармов, оказавшихся на скамье подсудимых. И как ни крути, но эти участники партизанских баталий на титул талантливых военачальников не тянут даже при наличии обостренного воображения.
Вторую группу осуждённых на этом процессе составили военные менее «полководческих» специальностей. В их числе: начальник академии Генштаба Кучинский, начальник разведуправления РККА Берзин, нарком связи Халепский, начальник главка наркомата оборонной промышленности Синявский, начальник управления ГВФ Ткачев, начальник управления ПВО Седякин, командующий авиационной армией особого назначения Хрипин.
Представший на суде бывший армейский комиссар 2-го ранга РККА латыш Ян Берзин (Петерис Янович Кюзис) известен как начальник военного разведуправления. Однако он причастен и к иной тайной деятельности. Еще в 1932 году он стал первым начальником лагерей на Дальнем Востоке – Дальстрое ГУЛАГа, которым руководил по апрель 1935 года. Правда, на следующий год в качестве военного советника республиканской армии он попал в Испанию.
На допросе 4 марта 1938 года в числе участников военного заговора он назвал военного советника при правительстве в Испании Штерна. Берзин показал: «При отъезде в Испанию ни Фельдман, ни Урицкий мне о нем, Штерне, как о заговорщике не говорили. В Испанию он прибыл без явки от Урицкого и в контрреволюционную связь со мной не вступал. Однако Урицкий мне отдельной запиской сообщил, что Штерн им выдвинут и является его человеком...»
Речь шла об одессите Семене Урицком, возглавлявшем 4-е разведывательное управление Генштаба РККД, племяннике председателя Петроградской ЧК М.С. Урицкого, убитого в 1918 году. Примечательно, что для еврея Штерна эти показания Берзина не имели последствий. Более того, во время советско- финляндской войны генерал-лейтенант Г.М. Штерн командовал 8-й армией. Итогом этого командования стало то, что его войска попали в окружение, 18-я стрелковая дивизия и 34-я танковая бригада были уничтожены. Армия Штерна потерпела поражение...
Таковы некоторые факты из биографий «жертв» «большой чистки». Все подсудимые признали себя причастными к военному заговору. К моменту ареста они занимали высокие посты, но представлять дело так, будто бы перед войной Сталин уничтожил «гениев» военного дела, значило бы впасть в ошибку. Никто из оказавшихся на скамье подсудимых в реальной войне не блеснул полководческими талантами. То были генералы мирного времени; правда, обладавшие достаточной энергией, чтобы, растолкав локтями конкурентов, занять высокие начальственные кабинеты.
Несмотря на аресты чекистов «привилегированной» национальности, Генеральный комиссар государственной безопасности Ежов не утратил своего авторитета в еврейской среде. Известный столичный журналист Михаил Кольцов (Фридлянд) 8 марта 1938 года опубликовал о нем в «Правде» апологетическую статью. В ней автор характеризовал Ежова как «чудесного несгибаемого большевика», который, дни и ночи не вставая из-за стола, стремительно распутывает и режет нити фашистского заговора».
Чекисты стали героями своего времени. Доклад на собрании в Большом театре, посвященный празднованию 20-летия органов безопасности, Анастас Иванович Микоян начал словами: «Каждый гражданин СССР – сотрудник НКВД». Однако в окружении Сталина уже появилось скептическое мнение о достоинствах «маленького наркома».
4 августа 1938 года нарком обороны К.Е. Ворошилов направил Сталину очередную статью Кольцова о Ежове с запиской: «Прошу посмотреть и сказать, можно ли и нужно ли печатать. Мне статья не нравится». Но, конечно, не из-за этих статей Кольцова отзовут из Испании, а 14 декабря арестуют. Его фамилия уже
