сам он, и руководимый будут говорить, рассуждать о путях Божиих и все толочься на одном месте. Сверх того, ему должна принадлежать некоторая естественная властная сила над душою ученика, чтоб она беспрекословно, молча покорялась ему, была как ведомая. Силу же духа, не покоривши страстей и не приявши Духа Божия, иметь нельзя. А без этого слово всегда будет бессильно, бесплодно, потому что не может родить того собою, чего в себе не заключает, как учит преподобный Макарий Великий.
Таких совершенств должен быть истинный руководитель и верный наставник! Но и вверяющий себя ему, когда Господь сподобит обресть такового, подвергается великим и строгим обязательствам.
Существо руководства и сила его состоят в завете между духовным отцом и учеником, полагаемом пред лицем Бога, в коем отец берет на себя спасение души ученика, а ученик предает ему себя всецело. В этом завете существенное отличие руководства от совещаний и вопрошений. Наставление, даваемое в последних, не связывает, а в том всякое слово - закон; там вопрошающий имеет еще свободу рассуждать и рассматривать, а тут всякое рассмотрение неуместно и гибельно. Ученик предает себя всецело. Ты, говорит святой Василий Великий, отдай ему себя совершенно упраздненным, то есть чтоб уже у тебя своего или на свою долю ничего не оставалось, а все принадлежало отцу; иначе этот остаток древней закваски будет портить вновь влагаемое в тебя и все такое смешение будет безвкусно, неугодно Богу, противно. У святого Иоанна Лествичника приводится пример, как один говорил к своему наставнику: как ковачу вручается железо, так и я, преподобнейший отец, тебе предался (Слово 4, п. 23). Как чистое полотно у живописца или как доброе вещество у скульптора, таков ученик в руках отца. Он взял иго Христово на себя в решимости угождать Ему, а теперь, как говорит святой Лествичник, с выи своей на чужую возложить оное тщится (там же, п. 5). Он походит на того, кто поверх воды, руками чуждыми поддерживаемый, переплыть море намеревается (там же). Посему и называет он жизнь под руководством добровольною смертию, гробом, сонным путешествием, безопасным плаванием. Ученик есть как бы не действующий, а деемый.
Это со стороны ученика. С своей стороны и отец дает решительное уверение о спасении его души собою, берет на себя его грехи и ответ пред Страшным судом Божиим. У святого Варсонофия это выражается во многих местах и очень часто. Например, одному, который просил: дай мне слово, господин мой, что ты отвечаешь о мне Богу и не будет мне вреда,- он отвечал: я сладце душу мою полагаю за тебя,
Так, он говорит одному: да напишутся
Вследствие сего между ними образуется неразрывный, сердечный, духовный союз, по коему отец в сыне и сын в отце пребывают духом сорастворены; и это не на время только воспитания, но и на всю вечность. Святой Варсонофий одному скорбевшему пишет: видя скорбь и мятеж постигшего тебя искушения, я возболел так люто, как никогда,- наипаче помянув, что апостол говорит:
Такой, впрочем, союз есть великое духовное таинство, совершаемое Самим Богом. Не всякий истинный отец для всякого ученика и не всякий истинный ученик для всякого отца. Ищущему с полною верою и преданностию Господь указывает и приводит к тому, кто может, силою Его, привесть его ко спасению; и истинному достойному отцу полагает в духе извещение принять и несть тяготу сего именно немощного. Так у святого Варсонофия: Иоанн показался было и потом долго не приходил. Когда авва Серид помыслил, что он не придет уже, святой Варсонофий говорит:
Отсюда само собою открывается, каков должен быть ученик в отношении к отцу своему.
Все сюда относящееcя само собою вытекает из того духа, в каком предает себя ученик отцу, и того союза, какой сочетавается между ними.
К отцу своему ученик должен иметь полную и несомненную веру - веру в то, что он знает путь Божий, может доводить по нему к совершенству и доведет именно и его, что он силен у Бога и Бог чрез него укажет ему прямой и незаблудный путь; потому все его наставления принимать как совершенно истинные, решительно спасительные и богоугодные. Эта вера должна быть светла, чиста и никаким даже слабым облаком сомнения не омрачаема, ибо ее ослабление есть ослабление и сердечного союза, а ослабление сердечного союза извращает все дело и делает его бесплодным. Потому должно хранить эту веру как зеницу ока. Сколько вера цветет в сердце, говорит святой Лествичник, столько тело успевает в своем служении; а как скоро кто о камень веры преткнется, то уж нет сомнения, что таковый падет, ибо справедливо то, что все, что
Тем, кои восприяли о Господе попечение о нашем спасении, говорит Лествичник, мы без всякого любопытства должны верить, хотя бы нам казалось, что они и противное что-нибудь спасению нашему установляют. Тогда-то наше к ним доверие, как в горниле смирения, искушается. Ибо то и есть знак истинного доверия, когда кто хотя видит что-нибудь чаянию своему несколько противоречащее, однако, поелику учреждают то начальники, верит им несомненно (Слово 4, п. 104).
Должно всячески чествовать отца своего, иметь лицо его честным, светлым; не только в слове и чувстве, даже в мысли не иметь ничего омрачающего его или умаляющего сей свет. Если, говорит Лествичник, желаем со всяким смиренномудрием под иго Господне выю свою подклонить и другому