Не ожидавший нападения со стороны беззащитного спящего существа Доновер взвыл и, как и предполагала Эллина, метнул в неё смертельным подарком.
Гоэта ликовала - он промахнулся, но со злости и боли вложил в удар много энергии, гораздо больше, чем следовало. Результат в виде тлеющей дыры в коридор, нового окна на улицу и срезанной макушки дерева не заставил себя ждать.
- Ах ты, дрянь! - кое-как вытащив нож, Доновер обернулся к Эллине. Лицо его было перекошено яростью. Кровь ручейком стекала по позвоночнику. Жаль, куртка плотная, смягчила удар, а то бы умер. - Немедленно отдавай письмо, сука, а то будешь подыхать долго и мучительно.
- Обойдёшься, тёмная падаль!
Гоэта ловко увернулась от ещё одного заклинания, подметив, что маг не так уж ловок - ещё бы, нож вошёл под лопатку, и, решив, что терять ей всё равно нечего, рубанула противника тесаком по бедру - выше не получилось. Это не её флисса - не размахнёшься, тяжело, не для женских рук.
Рана получилась неглубокой, но вызвала обширную кровопотерю, серьёзно ограничив подвижность мага.
Похоже, Доноверу было сейчас не до Эллины: он, ругаясь, останавливал кровь.
Гоэта не стала ждать, пока маг закончит и превратит её в груду плоти, и через дыру, оставленную заклинанием, выскочила в коридор. Вещей, конечно, жалко, но жизнь дороже. В конце концов, кошелёк при ней, сама не голая, лошадь есть, письмо не забрали - что ещё нужно? В городке у университета купит всё необходимое.
Ночные переезды, разумеется, опасны, но не опаснее разъярённого раненного мага. Чтоб ему кровь не остановить!
Больше всего Эллина боялась споткнуться, упасть с лестницы, сбиться с заданного темпа - это стоило бы ей жизни. Она не сомневалась, что Доновер её так просто не отпустит, что он бросился следом, к счастью, подволакивая ногу. Магией ему её не залечить - на такое лишь особая каста волшебников способна, которая берёт за свои услуги так, что похороны дешевле обойдутся.
Гуляющая по постоялому двору магия подтвердила худшие опасения гоэты. А когда она исчезла - самые худшие.
Он не последовал за ней на лестницу, он остался наверху. Возле дыры. А дыра выходит во двор, то есть туда, где она сейчас, распахнув дверь, окажется. Необходимо было как-то выманить его, заставить покинуть свой пост. Если Доновер там. В этой подозрительной тишине он мог оказаться, где угодно, даже за её спиной. Ведь враг обычно оказывается за спиной.
Эллина, скорее инстинктивно, чем осознано, отпрянула от двери и медленно обернулась.
Видимо, Сората посчитала, что оставленных в её пруду монет было недостаточно, чтобы оплатить и эту ночь. Закон подлости сработал.
Пустив впереди себя светляк, Доновер, прихрамывая, подволакивая ногу, медленно приближался к ней с гадкой ухмылкой. В руках у него ничего не было, но это оптимизма не вселяло. С другой стороны, он впустую истратил много энергии, неизвестно, осталась ли у него собственная, и есть ли ещё резерв в накопителе. Лишь бы он у него был один, лишь бы ёмкость была небольшая!
- Шустрая девочка! А теперь давай письмо. Как некромант, не обещаю, но то, что с роднёй своей встретишься, не сомневайся. Письмо, сволочь!
Его окрик, наверное, перебудил всех постояльцев, если они чудом до этого умудрялись спать. Так и есть: на лестнице вспыхнули огни.
Воспользовавшись появлением неожиданных свидетелей, Эллина поспешила привлечь к себе внимание. Выбирая между стражей и разъярённым магом, она предпочтёт тюремные застенки.
Доновер её стараний не оценил, отпугнув защитников гоэты эффектной дугой огня. Естественно, с магом никто связываться не стал, предпочтя сделать вид, что ничего не происходит.
- Весь накопитель на тебя извёл, сучка, - сквозь зубы пробормотал Доновер, медленно, но верно прижимая её к стене. - Письмо, мерзавка, трупам оно ни к чему.
Эллина ответила бранью и взмахом палаша, ненадолго отогнавшим мага. Но, как выяснилось, он тоже безоружным не был.
Гоэта ойкнула, осознав, что считанные дюймы отделяли её от потери пальцев. Палаш в руках она не удержала, быстро нагнулась, чтобы поднять, - и ощутила его руки на своём горле.
Улыбаясь, Доновер сдавил ей пальцами шею, наслаждаясь тем, как она барахтается, пытаясь высвободиться.
В том, что он её задушит, Эллина не сомневалась: бескровная смерть решит вопросы с сохранностью письма и удовлетворит его жажду мести.
Дышать было больно и трудно, начиналось удушье.
Пытаться разомкнуть руки - бесполезно, укусить тоже не получится, а вот этого он не ожидает, может сработать.
Гоэта изо всех сил ударила мага по раненой ноге. Тот взвыл, ругаясь, как портовый грузчик, и на миг выпустил свою жертву. Воспользовавшись предоставленным судьбой шансом, Эллина тут же огрела его дверью по голове и, подхватив палаш, скрылась во дворе.
Ей удалось бежать: видимо, Доновер не солгал и использовал весь своей магический резерв, а физически остановить её был не способен.
- Значит, ты её упустил? - задумчиво переспросил Гланер.
Они сидели в жарко натопленной комнате; гоэт пил вино, а маг, морщась, перевязывал рану на бедре. На его виске пунцовел большой синяк.
- Достану, будь уверен! - зло пробормотал Доновер. - Теперь для меня это дело чести.
- Твоя кровь там осталась? - Гланер задумчиво повертел в пальцах ножку бокала. Это была лучшая гостиница в городе, поэтому на кухне нашлись фужеры.
Гоэт прибыл час назад, получив через тёмных духов сообщение от друга. Тот ждал его в снятой вчера комнате, той самой, в которой велась беседа.
Маг хотел ответить, но передумал, внимательно взглянув на товарища.
- Ты на что намекаешь?
- Ни на что, просто спросил. Если осталась, Лине же хуже - припишем ей разбойное нападение. Вернее, власти сами припишут. Хозяин постоялого двора наверняка уже побежал за следователем. Серьёзно она тебя?
- Постаралась, стерва! Хорошо, зима на дворе, а то бы... Посидеть в городе немного придётся: извини, мне сейчас не до конных прогулок.
- Вижу, передвигаешься с трудом. Лекаря вызывал?
Доновер кивнул и, шипя от боли, аккуратно натянул штанину.
Гланер допил свой бокал, наполнил второй и протянул магу. Тот залпом осушил его и потянулся к тарелке с закуской, стоявшей рядом с ним на кровати.
- Я тебе сейчас мазь приготовлю: поможет. Слушай, а как артефакт перехода?
- Сам знаешь: сдох после болота, ещё не восстановился. Ничего, никуда эта девица не денется: в крови, без верхней одежды, босиком... Стража сразу сцапает.
Доновер зевнул и развалился на постели на здоровом боку. Несмотря на внешнюю браваду, выглядел он плохо и не мог долго сидеть. Врач и вовсе запретил ему вставать.
Увидев, что маг задремал, гоэт потянулся за плащом, перекинул через руку ремень сумки и неслышно вышел из комнаты. Плотно притворив за собой дверь, он опёрся об неё плечом, задумчиво рассматривая коридор, а потом спустился вниз.
Ему не нравилось, что Доновер ранен, не нравилось, что из-за него они вынуждены торчать в этом городишке, дразня власти, что на постоялом дворе остались следы крови. И не только крови - маг оставил слишком много улик, указывавших на него. Одна дыра в стене чего стоит! Гланер видел её: перед тем, как обосноваться в гостинице, он втайне взглянул снаружи на место происшествия, послушал разговоры.
Больше всего его злило, что Доновера видели и могли описать. Он становился неудобен, превращался в проблему, а от проблем нужно избавляться.
Вспомнились его угрозы, его высокомерие, которое нет-нет, да проскальзывало в разговоре, во
