красной линии Малой Грузинской улицы в 1898 г. возвели еще один 'терем', но более строгий и не так связанный с русскими образцами XVII в. Оба здания соединялись тридцатиметровым подземным туннелем, а во дворе, слева от основных музейных зданий, осенью 1905 г. построили одноэтажное помещение для архива по проекту архитектора Ф. Н. Кольбе.
В 1905 г. Щукин подарил свое собрание вместе с домами и земельным участком государству. Сам же остался хранителем музея, оплачивая в то же время его содержание и Пополнение.
Москвичи по достоинству оценили деятельность мецената: 'Владелец музея с просвещенной любезностью допускает в него любителей древности... Скромно, без всякой шумихи, в отдаленной части города возникло и множится это достопочтенное хранилище для новых успехов Русского самосознания, на славу родной Москве'. В музее Щукина работали Аполлинарий Васнецов, Василий Суриков, Валентин Серов, многие историки.
При коммунистах о сохранении цельности коллекции и уважении прав собирателя даже и не думали - коллекции были расформированы и переданы в Исторический музей, а здесь в 20-е и 30-е гг. находился музей Центрально-промышленной области, потом областной Музей Московского края и с конца 30-х гг. - Биологический музей.
Миусы. Тверская-Ямская
В Москве до сих пор сохраняется большое число интересных и много говорящих пытливому уму имен: Патриаршие пруды. Божедомка. Хамовники и другие. Некоторые из них сравнительно легко могут быть объяснены, если знать московскую историю, но другие упорно хранят тайну своего происхождения, и попытки объяснить их остаются только попытками. Так обстоит дело, скажем, со знаменитыми московскими 'Курьими ножками', и также не поддается вразумительному объяснению название 'Миусы', относящееся к местности, лежащей между Тверскими-Ямскими улицами и Новослободской.
Еще в прошлом веке в печати появились несколько объяснений этого названия, но все они не выдерживают критики. Так, например, говорили, что в войске Степана Разина был казак по прозвищу 'Миуска', которого казнили здесь. В царской грамоте 1675 г. сообщалось о нем, что '...назвался будто тот вор нашим Великого Государя нашего Царского Величества сыном... Симеоном'. Его поймали и пытали, но где он был казнен, известий не сохранилось. Вспоминали о реке Миус недалеко от Азова, и поскольку немалую роль во взятии Азова играл новый российский флот, то предполагали, что склад леса для флота находятся на этой московской площади, чему также нет подтверждения. Ссылались на значение слова 'миус' в тюркских языках: 'угол', 'мыс', но что за угол или мыс был здесь - неясно. Так Миусы и остались без объяснения.
Длительное время тут находилось пустое поле, подходившее на западе к незатейливым постройкам и огородам Тверской слободы ямщиков, на востоке к домам Новой Дмитровской слободы, на юге к избам слободы оружейных мастеров, а на севере к Камер-коллежскому валу. На первом плане Москвы 1739 г., снятом с помощью геодезических инструментов, так называемом Мичуринском (по фамилии руководителя работ архитектора Ивана Федоровича Мичурина), на этом месте показано большое поле, использовавшееся частью, вероятно, для выпаса скота слобожан, а частью под пашню. На другом плане Москвы, снятом примерно через 30 лет (так называемом Горихвостовском 1763 г.). в окружении слобод также показано пустое место. Возможно, только в конце XVIII в. этот пустырь был приспособлен под продажу лесных материалов - в 'Историческом и топографическом описании Москвы' 1787 г. упоминается 'торговая площадь, на которой торгуют разным лесом, в коей лавок деревянных 38'. В продолжение почти всего XIX в. использование этой площади не менялось - так. путеводитель И. Г. Гурьянова 1831 г. писал о Миусской площади, как о 'собственно для лесной продажи назначенной'. То же мы видим на самом подробном московском атласе, так называемом 'Атласе Хотева', изданном в 1852 - 1853 гг. На одном из его листов изображена Миусская площадь, в южной части которой находится 'лесной ряд', в центре - 'лесной рынок, что под вязками', а рядом с ним - небольшой 'Миусский пруд'.
Издавна вся эта местность была неблагоустроенной. Московский бытописатель Д. И. Никифоров рассказывает, как он в 1830 г. ездил на Миусскую площадь покупать лес для стройки: 'Слабый свет фонарей едва мерцал, внизу у нас была пятая стихия, т.е. грязь по ступицу, а сверху обдавал нас дождь. Мы ехали по безбрежному морю грязи. Наконец лошади остановились, выбившись из сил... Грязь на Миусской площади существовала даже в 1856 г. В коронацию Александра II я ехал с теперешней Долгоруковской улицы в павильон Ходынского лагеря, пересекая Миусскую площадь, и экипаж мой застрял в трясине Миусской площади, так что созванные ночью рабочие вытаскивали его рычагами'.
Еще в середине XIX в., 'обращая внимание на постепенное при перестройках домов в Москве исправление улиц', предпринимались попытки придать площади более цивилизованный характер. 'Миюзская лесная площадь, - отмечали городские власти. - состоящая в Сущевской части, при неправильной своей фигуре, имеет размер весьма велик в сравнении оказывающейся в том надобности'. Тогда с согласия генерал-губернатора А. А. Закревского часть земли, оставшаяся после урегулирования, поступила в собственность местных владельцев.
К концу XIX в. город решил отдать обширную площадь. расположенную так удобно - недалеко от его центра, под застройку, и в 1890-х гг. городские землемеры распланировали ее, проложив несколько улиц и переулков. которые стали называться Миусскими под различными номерами, оставив лишь в центре небольшую площадку для сквера. Но застраивать Миусское поле начали еще ранее утверждения планировки площади, и первыми на северной окраине обширного поля появились здания парка конно-железных дорог, получившего название Миусского.
На протяжении сотен лет москвичи в основном пользовались услугами извозчиков, число которых в XIX в. доходило до нескольких десятков тысяч. Среди них были и шикарные 'лихачи', возившие седоков на лакированных экипажах с мягкими рессорами и надувными шинами, и 'ваньки' - крестьяне окрестных селений, промышлявшие зимой в городе на своем доморощенном транспорте. Московские власти издавна пытались привести эту извозчичью рать в относительный порядок, издавая строгие предписания, прообраз современных правил уличного движения. Как и сейчас, так и много лет назад 'водители' превышали скорость и не отличались вежливостью. Еще в 1744 г. отмечалось, что: 'Его Императорскому Величеству известно учинилось, что в Москве на лошадях ездят весьма скоро, от чего попадающих навстречу людей не точию бьют верховые плетью, но и лошадьми топчут безо всякого рассуждения и сожаления, и скверно бранятся'.
С увеличением размеров города и числа его населения все сильнее ощущалась необходимость в развитии транспорта. Так, в 1847 г. двое предпринимателей образовали компанию конных линеек. Это были экипажи, похожие на две лавки, составленные вместе спинками, на каждой сидело по 5 - 6 пассажиров, которые прикрывались большим фартуком от грязи. Несмотря на неприглядность (в газетах о них так и писали: 'известные своим безобразием линейки') и малую скорость, новшество москвичам понравилось. В 1863 г. известный предприниматель и богач В. А. Кокорев предложил Думе проект устройства конно- железных дорог, но тогда он не прошел, так как, отметила Дума, Кокорев хотел 'обратить предприятие общественного значения в личное торговое дело'.
Во время Политехнической выставки 1872 г. военное ведомство выстроило конно-железную линию, и в том же году компания, основанная В. К. Деллавос, Н. Ф. Крузе и А. С. Уваровым, получила концессию на создание 'на собственный счет и страх' целой сети конно-железных дорог. Они получили у города большой участок в Миусах и начали устраивать здесь парк - мастерские, кузницы, конюшни. Строительство продолжалось и в 80-е и в 90-е г. В 1895 г., когда конку по Долгоруковской улице в виде опыта перевели на электрическую тягу, выяснилось, что доходность ее увеличилась в 2 раза, и, таким образом, введение электрического трамвая было предрешено. В 1907 - 1909 гг. в Миусском парке выстроили большое здание на 214 трамвайных вагонов. В начале 1900-х гг. в городе стали возводится электрические подстанции, и одной из первых была Миусская - ее живописное здание находится на 2-й Миусской улице (N 7). Надо сказать, что прежде к созданию образа производственных зданий подходили творчески, их рассматривали как
