превосходства над задуренным покупателем. Вода оказалась прокисшей. Василий Макарович отпил глоток и молча выбросил бутылку в окно машины.
А когда за Бийском, в районе аэропорта, нам встретилась машина — пылесос, убиравшая дорогу насухую, от чего пыль поднималась выше крон тополей, он не выдержал: — Останови! — выскочил на дорогу — и к тому «пылесосу». Взъерошенный, босой (забыл даже надеть босоножки, которые снял — жарко в машине). Загородил злополучной машине дорогу, вспрыгнул к шоферу на подножку и дол о выговаривал ему, мол, что же ты де iaeuib, поросенок! От твоей такой уборки один вред. Потом, раздосадованный вконец, махнул рукой и вернулся в машину. Лицо серое, скулы ходят ходуном.
Дальше ехали молча. Он поглядывал вперед, туда, где за горизонтом, в стороне его Сросток, вставали высоко вертикальные белые облака. Словно витые колонны. Казалось, что за горизонтом земля охвачена пожарами, и дым от них вставал столбами в высокое синее небо.
— И там жизнь горит синим пламенем, — сказал он и скрипнул зубами. — И там, наверное, ничего не изменилось! Останови, пожалуйста. — Он взял свои босоножки и вышел из машины, с сердцем хлопнув дверцей. Неловко козырнул шоферу. — Дальше не поеду. — ’''оверг ся и исчез в придорожных зарослях леса. Видно, подался назад, к себе на Новодевичье кладбище. С досады.
И в самом деле досадно! Как и месяц назад, здесь вот, на горе Пикет, любимом месте Василия Макаровича, я увидел те же следы бульдозера — попытку сделать на Пикет дорогу ко дню этих чтений, к шестидесятилетию знаменитого земляка. Наверно, было такое благое намерение у местных Советов. Но так и осталось благим намерением. Тот же след бульдозера да кучи застывшего, теперь уже негодного асфальта обочь несостоявшейся дороги. Так и хочется сказать — несостоявшейся дороги к нашей памяти.
Вот и весь сюжет. Только в сердце ноет тревога — неужели мы не осилим дорогу к себе?! Неужели так и не проснемся от этого тяжкого самозабвения?!
ЭМИНОВ Сеитумер Гафарович родился в 1921 году в деревне Албат Куйбышевского района Крымской АССР.
Семи лет от роду остался без отца, поэтому детство его прошло в интернатах. В 1939 году после окончания десятилетки поступил литсотрудником в редакцию газеты «Ударник». Затем он ответственный секретарь, потом и редактор этой газеты.
В 1941 году добровольно ушел на фронт. Воевал в составе десантных войск и в партизанских отрядах.
В 1944 году в Узбекистане С. Эминов назначается на должность начальника культобслуживания на строительстве Фархадской ГЭС.
С 1948 по 1963 г. он директор городской киносети в городе Беговате. Работу совмещал с творчеством. Писал и печатал стихи, очерки, рассказы, повести.
С 1967 по 1972 г. — редактор издательства художественной литературы им. Г. Гуляма в Ташкенте. Занимался переводами, выступал с критическими статьями. Выпустил сборник стихов.
В 1968 г. принят в члены Союза журналистов. В 1969 г. — в члены Союза писателей СССР.
Награжден восемью медалями и грамотой Верховного Совета Узбекской ССР.
Живет в Новороссийске.
И В НЕМ ВОСХОДЯТ СТРОКИ
Есть у Сеитумера Гафаровича стихотворение «Баллада безвестности». А в нем строчки: «Увы, увы… мы над собой не властны: проходит срок, и в нас восходят строки. Конечно, не божественно прекрасны, но в них свои надежды и тревоги…»
Говорят, скромность — ближайший путь к безвестности. Эту премудрость конечно же знает Сеитумер Гафарович, но всю жизнь он прожил скромно. Как бы вопреки тем, кто назойливо лезет на глаза, при малейшей возможности старается заявить, напомнить о себе, показаться и, в конце концов, надоедает и становится неприятен, словно оскомина на зубах.
Сеитумеру Гафаровичу претит этакая судьба. Да и не дано ему, как некоторым умельцам, бурно шустрить, везде успевать, все вокруг заполнять собой. Навязывать свою особу. По принципу той пустой бочки, которгя громче всех гремит. И живет он как бы на отшибе, в сторонке от литературных баталий. В Новороссийске. Приезжает только по делу: на собрание, расширенное правление или другое какое литературное событие. Он малоразговорчив. Но зато, если скажет, то умно, глубоко и без лишних слов. При нем, я заметил, помалкивают крикуны и демагоги. Рвачи не лезут с претензиями. Словоблуды умеряют словоблудие. Воцаряются благоразумие и деловой настрой.
Философия стихотворения «Баллада безвестности» заключается в том, что если ты достойный человек и живешь достойно, об этом все равно станет известно людям, о чем позаботятся другие. Речь в стихотворении идет о фронтовом друге, ровеснике поэта, который «был дьявольски талантлив» и который «ни одной строки не напечатав, говорил: — «Да ладно, безвестность — это не предмет печали».
«Дьявольски талантливый» поэт погиб неожиданно, как и случается на фронте. И автор так и не узнал, ни где живет он, ни фамилию его, ни даже имя. Философское кредо стихотворения и, по — моему, его творца:
К шестидесятилетию Сеитумера Эминова поэт Кронид Обойщиков написал о нем очерк, процитировав стихи юбиляра: «Возьми, война, обратно свою ношу. Всю свою тяжесть забери до грамма. Возьми, война, все дни свои и ночи. Верни мне юность. И верни мне маму».
«Эти короткие, но пронзительные, глубоко человеческие, — пишет Кронид. — сразу заполняющие