Появление этих его «серьезных» вещей было для нас, его друзей, несколько неожиданным. Дело в том, что несмотря на его очевидный успех в дебюте сатирика, мы видели в нем автора более серьезного и изо всех сил старались убедить его, что сатира — слишком узкий профиль для его дарования. По тому, как он иронически реагировал на наши речи, мы не ожидали от него «серьезных» вещей. И вдруг!.. Значит, наши с ним споры возымели на него действие. В «Племяннике гипнотизера» и в особенности в «Марсианке» сатира уже на втором плане. В «Марсианке» даже появляются четкие элементы детектива. Если читать эти повести одну за другой, в том порядке, в каком они появились на свет, то покажется, что автор отходит от жанра, в котором он так ярко дебютировал. Хотя и в этих вещах нет — нет да и прорывается неугомонный Дубровин-насмешник.
В спорах с ним кто?то из нас, теперь уже не припомню кто, сказал, что чистая сатира и юмор — это утлый плотик, на котором очень трудно ему будет устоять во весь рост на бурном течении литературы. Наверно, эти наши «лицейские» споры как?то повлияли на него. Потому что мы стали свидетелями появления на свет и серьезных вещей, и «смешанных», если можно так сказать. Его «Эксперимент «Идеальный человек» я бы отнес к смешанным. Да и «Курортное приключение». Здесь посредством смеха ставятся архисерьезные вопросы жизни — воспитание молодого поколения и пагубное пьянство народа. Здесь смех сквозь слезы, растерянная улыбка целого погибающего поколения. Здесь смех на краю безумия.
А вот к откровенно «серьезным» вещам я бы отнес «Билет на балкон».
Эта повесть явилась результатом нашего с ним пешего перехода через горы по маршруту Абинск — Кабардинка. Эту идею, идею пешего похода, мы с ним вынашивали еще в институте. Осуществили ее в 1969 году. Мы дали клятву друг другу, что напишем об этом каждый по — своему. Он через три года выдал книгу «Билет на балкон». Я же только спустя шестнадцать лет написал об этом. В год его смерти. Написал и собрался в Москву показать ему свою повесть. Но по дороге в аэропорт узнал из «Литгазеты» о его кончине.
Повесть «Билет на балкон» уже не назовешь сатири
ческой, хотя там есть места, полные убийственного дубровинского сарказма в адрес Василия Петровича — «естественного человека», жизнь которого, как пишет В. Скобелев, — «цельная, здоровая, исполненная внутреннего спокойствия, оказывается кощеевым царством, застойным, тусклым, не более того».
В этом «застойном» «кощеевом» царстве мечется в поисках себя одаренная душа Бориса Глорского. Два разнополярных характера в столкновении высекают естественную мысль «Зачем ты?».
Прекрасна наша земля — ее леса, горы, реки, моря… Ну а ты, человек? Зачем ты на земле?
Это уже не хиханьки — хаханьки. Это уже серьезные размышления над смыслом жизни. Итогом этих размышлений разумеется ответ: «Затем, чтобы созидать». Вот главное предназначение человека. Вот для чего ты. И в этом смысле повесть стала программной для самого автора — борьба и созидание. Это становится религией автора.
Герой повести Борис Глорский не выдерживает ритма, который он сам себе задал. «Выбиваясь из этого ритма, — пишет во вступительной статье В. Скобелев, — он выбивается и из романа — из творчества, в котором для писателя — вся жизнь, если только он настоящий писатель».
Задал себе жизненный ритм и Е. П. Дубровин и, как и его герой Борис Глорский, не выдерживает заданного себе ритма. Вспомним слово прощания: «Остановилось сердце Евгения ДУБРОВИНА… Не выдержало перегрузок…»
Е. П. Дубровин был неистощимым фантазером, но он был и глубоким реалистом.
Руслан Киреев об этом пишет: «…но за фантастическими историями, что с такой великолепной изобретательностью рассказывает ироничный и грустный писатель, отчетливо просматривается наша с вами реальность. Не всегда, увы, радужная…»
Дубровин об этой реальности говорил честно и смело. Сейчас трудно поверить, но изданная в Воронеже в 1972 году «Одиссея Георгия Лукина» поднимает, по сути дела, те самые проблемы, что и опубликованные много позже распутинский «Пожар», айтматовская «Плаха», астафьевский «Печальный детектив».
За свою короткую жизнь он написал и издал около пятидесяти книг. Хорошая и завидная судьба у его книг — они не залеживаются на книжных полках. Они расходят — ся мгновенно. И тот, кто приобрел его книгу, уже ни за что не хочет с нею расстаться.
Феноменальный талант, феноменальная трудоспособность, феноменальный успех у читателя: увы, это у нас веская причина, чтоб тебя забыли. Как забыты и все его инициативы, с которыми он входил в правительство страны. Предложения о системе воспитания нашей молодежи; о создании в нашей стране детских игрушечных городов-сказок типа «Дисней Ленда», но с более широким кругом аттракционов и игр, где малыши могли бы путешествовать не только по странам мира, сказкам, но и в любимые профессии, в любимые книги, в космос, наконец. Забыто почему?то и его предложение (хотя оно уже одобрено на коллегии Совета Министров РСФСР в 1985 году) об издании 50–томной энциклопедии «Золотая мысль России», где было бы коротко рассказано о россиянах, чья мысль обогатила не только российскую, но и мировую науку, технику и культуру.
Получается — пока жив человек, мысли его, хоть и с трудом, но пробиваются, идеи его на слуху; как только не стало человека, то пусть хоть золотые, хоть бриллиантовые у него идеи и мысли — они уже не нужны. Даже если они уже одобрены на правительственном уровне. Что же это за подход, как назвать такое отношение к интеллектуальным ценностям России? У нас всего много? И умов, и золотых мыслей? По — моему, самая пора понять, что у нас действительно всего много, но умом мы как раз не блещем, чтобы распорядиться всем по уму.
Давайте же уважать собственные решения. Давайте ценить свои сокровища. К Вам обращаюсь я, товарищи руководители России, светлым именем Евгения Пантелеевича Дубровина.
И к Вам, уважаемые критики. Словами С. В. Михалкова: «Дело критиков — проанализировать идейно — художественную структуру интересных и веселых повестей Евгения Дубровина, мне лишь хочется обратить внимание читателей на его сюжетную изобретательность. Сюжеты его обеих повестей (речь идет о повестях «Эксперимент «Идеальный человек» и «Грибы на асфальте». — В. Р.) свежи, оригинальны и очень современны. А это много значит и дорого стоит!»
Золотая мысль!
ЗИНОВЬЕВ Николай Александрович родился в 1960 году в г. Кореновске Краснодарского края.
После окончания средней школы учился в ПТУ, потом в станкостроительном техникуме, в Кубанском госуниверситете на филфаке…
Работал на стройке. Стихи начал писать в юношеском возрасте. Период ученичества прошел для него сравнительно быстро.
В 1987 году в Краснодарском книжном издательстве вышла книжка стихов «Я иду по земле». С нею он поехал на VIII Всесоюзное совещание молодых писателей в Москву, где был замечен как самобытный, с обостренным мировосприятием поэт. С тех пор его глубокие по мысли, выразительные стихи охотно печатают в центральной и краевой периодике, в журналах, в коллективных сборниках. Одна за другой выходят книги «Полет души», «Седое сердце»…
Член Союза писателей России.
Живет в Кореновске.
ПОЭТ БОЖЬЕЙ МИЛОСТЬЮ
Еще бы я добавил к его биографии тот факт, что он был замечен буквально по первым стихам. Вот как он об этом рассказывает: «То ли в 82–м, то ли в 83–м году купил альманах «Кубань». Прочитал опубликованные там стихи и решил написать сам. Послал в альманах, их прочитал Неподоба и сказал, что стихи хорошие».
