свяжитесь Союзом, тогда и пейте оба, а до… не положено.
Связанный бык - трёхлетка, почуяв смерть, как умеют чувствовать её приближение только животные, истошно ревёт и рвётся, но толстые верёвки не дают ему сучить ногами. Быстрее бы уже закончили мучения бедного животного, Снейпу и без того тошно от боли, кажется, пронизывающей каждую клеточку заледеневшего тела, а тут даже смотреть неприятно. Но вот сейчас, когда быку перерезали горло, глядеть стало ещё гаже, но невесте, кажется, всё равно, словно бы она с детства была храмовой служительницей. Она не собирается, как юная гордая девица из французского пансиона, каких, практически, предлагали графу Снейп в «его» времени, и не раз, падать в обморок при виде вспоротого нутра животного.
Жрец откладывает ритуальный, здоровенный нож - а как же, быка взрезать! - умывает руки в большой, красивой позолоченной чаше - чьём-то подношении, и объявляет:
- Брак твой, заключаемый повелеванием Юноны - Госпожи Повелительницы Браков, коей служу я с раннего детства, о Снепиус Северус Малефиций, с тобою, о Сабиниус Адриана Ферликция, вельми счастливым будет, ибо провижу я сие. В ночь же… первую понесёт жена младая, от девственности освободясь, супругу своему честно её подарив, и разрешится во время положенное… мальчиком, вот, вижу по изгибу желчного пузыря. Да, родишь ты, высокорожденная патрицианка, наследника славного законнорожденного дома Снепиусов, сына здорового и крепкого, на отца похожего.
Но предстоит дальнее, важнейшее странствие молодому мужу вместе… или нет?.. Мочевой пузырь не наполнен, потому и не даёт сказать точно… Так вот, или с беременною женою, или оставив её дома, на что много больше указаний, глазу никоему, кроме моего, невидимому, отправится в страну неведомую, иноплемённую, восточную, незнаемую, но расположенную на Альбионе, там, где не ступала нога ромея, да, селезёнка показывает восток. Боле же не вижу ничего, словно вмешается Фатум и резко исказит жизнь молодожёнов счастливых, но как?.. Нет, ауспиции, совершённые мною, не в силах предсказать сего. На сём роль моя предсказателя завершена. Да будет благосклонна к любящим Госпожа моя, мудрейшая из богинь, Юнона - ей же служу беспрестанно.
__________________________
* Фламмеум (flammeum, подраздел velum - покрывало огненного-золотистого цвета) — у древних римлян венчальная фата, которую надевала невеста и которую снимал жених, когда невеста вводилась в брачную комнату. Фламмеум окутывал все тело с головой, кроме лица. Употребление фаты в брачной церемонии перешло от римлян и в христианскую церковь, причем христиане, кроме пурпурово-золотистых фламмеум, употребляли и белые.
Глава 80.
Как по мановению волшебной палочки, мгновенно появились храмовые рабы, унесли и позолоченную тяжеленную чашу, и тушу быка куда-то в боковую дверь и полностью очистили алтарные камни от крови, выливая на них тёплую чистую воду из красивых конусообразных керамических кувшинов с изображением гордо восставшего пениса. И опять не смутилась невестушка «невинная» изображениям тем, для неё «невиданным», только лишь смотрела во все глаза. От плит алтаря поднимался в морозный воздух чистый пар, много чистейшего пара. Это, видно, обычай такой - поливать камни алтаря, смывая кровь несчастного жертвенного быка.
Священнослужитель сказал:
- Да подадите мне брачный договор и да скрепите вы его, жених и невеста, супругами уж с минуты на минуту станущие, знаками своими.
Верелий незаметно для… большинства сотворил чернильницу с киноварью и два пера, трансфигурировав их из своей фибулы. Но Северус почувствовал тонкий аромат творимой магии и, несмотря на боль, уже снедавшую всё его тело, молотом Тора отдающуюся в голове, обернулся ровно в тот момент, когда Верелий застёгивал плащ, надетый поверх праздничной тоги второй, запасной фибулой, с невиннейшим видом стараясь не встречаться взглядом с женихом и… ещё с несколькими приглашёнными парами, передал всё необходимое жрецу. Вот хитрющий! А, может, это спесь высокорожденного «потомственного» волхва и кудесника не даёт Верелию покоя, вот он и второй, точно такой же фибулой, обзавёлся, небось, тоже из чего-то трансфигурированной. Но зачем это маленькое, не замеченное… почти никем, представление? Ведь у жреца, служителя Юноны, наверняка, нашлось бы всё необходимое. Не каждый раз настоящие волшебники к простецу - священнослужителю-то приходят вступать в Союз. Непонятно… Нелепо как-то даже… Или же это демонстрация умений… единственной, любимой дочери, раз наречённый жених не побрезговал ею, а смилостивился над нею и дал, как сказали бы во время Снейпа «второй шанс», подарив ей возможность много вперёд срока разрешиться от нагулянного плода?
Северус первым расписался, выражая собственное неприятие происходящего и продолжающегося действа сверчков, из принципа, своей известной нескольким поколениям магов и ведьм, учившимся в Хогвартсе, щеголеватой, украшенной не подлежащими подделыванию даже магией, завитушками, подписью. Разумеется, по-английски, но буквы-то латинские! Так что, никто ничего и не заподозрит, даже если бы захотел. Адриана написала своё имя - грамотная! - а жрец - священнослужитель скрепил их подписи своей и поставил сверху большую, искусно сделанную, невероятно красивую печать, обмакнутую в праздничную киноварь, используемую только для скрепления Союзов.
Молодожёны сказали друг другу ритуальное: «Да». Теперь невесте кто-то из родни передал обручальное кольцо для Северуса, ведь она носила своё ещё с давней, заочной помолвки.
Кольцо оказалось просто огромным - в него Северус мог просунуть два пальца сразу, и надевая его на палец жениха, Адриана уронила священный предмет, так быстро соскочил он с тонкого пальца Снейпа. Все ахнули, но профессор преспокойно подобрал игрушечный для него символ - вещицу и сам надел её себе на безымянный палец, тотчас согнув его. При резком наклоне до каменных предалтарных плит Северусу прилила в больную голову кровь, и он чуть не упал от головокружения, когда поднялся. Ему даже пришлось опереться, по возможности, незаметно для окружающих, на самый камень, слава Мерлину, чисто отмытого алтарного покрытия. Но знакомые и родственники Кролика теперь отягощённого и Крольчихой с обещанным сегодняшней же ночью зачатым - это от кого же? - Крольчонком… всё о-чень хо-ро-шо заметили.
Не была ли ситуация с офигительно здоровущим кольцом проверкой вскоре станущей Госпожой Адрианою в доме Снепиусов будущего мужа «на прочность», его любовь и желание сегодняшней же ночью обрести свою супругу плотски, чего молодая женщина так жаждала, так ждала?
Невеста тоже на время сняла своё кольцо, чтобы жених обручил её, и Северус сделал это - надел кольцо, на сей раз сделанное строго по мерке, в чём он уже успел пять дней тому убедиться, на пухлый, горячий пальчик. Жених и невеста подали правые руки друг другу, на этот раз без посредника в лице министра, также приглашённого на пир, и поцеловались. Поцелуй, ко счастью Снейпа, миновал какие-либо непристойности со стороны молодой особы вроде засоса. Отныне он и Адриана считались мужем и женой… но только перед ромейскими богами, в которых Северус ни на йоту, даже ни на такой столь маленький, мизерный блэнк не веровал.
Юная, счастливая супруга начала, как заведённая, просить благословения только что заключённому браку у Юпитера - гаранта Союза, Юноны - богини Брака, Венеры - Любви, Фидес - богини Верности и Дианы - богини-Матери. Северус мычал что-то невразумительное, не в силах, кажется, пошевелиться от боли и пронизывающего всё тело страшного холода, до дрожи, которую он как старался, скрывал, но все зрители не посчитали этого нечленораздельного мычания зазорным после очень смелого поступка отчего-то всё сильнее, словно бы того точила какая-то сильная боль, пошатывающегося жениха, самостоятельно безрассудно обручившего себя с невестой. А ведь кольцо, упавшее с пальца - дурной знак. Даже при маггловском, «современном» Северусу Венчании. Во все времена, народы, обычаи и веры.
- Помните, брак - достояние только граждан Римской Империи. Брак заключается в том, что граждане сходятся, следуя предписаниям Закона, - торжественно и… нудно процитировал Юстиниановский кодекс законов жрец Юноны.
Северус помнил слова ранне-римского писателя и моралиста Модестина, куда как более приятные слуху, чем сухая, чёткая, не праздничная формулировка Кодекса Императора Юстиниана, а именно : «Брак есть супружеский союз мужа и жены, общность всей жизни, единение божественного и человеческого права».
Это было красивее, романтичнее… но, вместе с тем, обещало вмешательство богов в Союз, а уж никакого внимания злых и мстительных ромейских богов, вечно занятых амурчиками между собой, Снейп не желал бы привлекать к себе. Да и на «общность жизни» он не хотел бы обращать внимания - ведь он даже
