Поубивавшись, как всегда, о свёом происхождении, через небольшое время Квотриус всё же соизволил сказать:
- Хорошо, ежели желаешь ты, о Северный ветер мой, по близости коего так скучаю я, что желчь взыграла во мне, то сам изложу я обстоятельства, с коими нам предстоит столкнуться уже вскоре. Но говорить буду при тебе, на твои же слова ссылаясь, ибо именно ты, о, Северус, вызнал всё это у рабов. Нет, не так - у раба, врага под действием зелья, заставляющего без пыток говорить правду, одну лишь правду и ничего, кроме правды, а также свободного человека Гарольдуса Пот-тера. Теперь правильно, Северус, возлюбленный мой брат? От себя позволю заметить,что рабу сему весьма повезло.
- Я немного поразмышлял и решил, что сам поговорю с высокорожденным отцом… нашим. Так будет лучше.
- Ежели старший брат решил что-либо, младшему брату - бастарду надо следовать его помыслам и не говорить о своём решении, противоположном мнению брата старшего - ничего не говорить отцу… нашему вообще. Ну да пусть сие мнение при мне и останется. Да пропади оно пропадом! - в сердцах воскликнул обычно такой сдержанный Квотриус.
Видимо, хотел он пред отцом говорить как раз об ослабленном неудачной засадой племени, а не о племени Х`ынгу.
- Квотриус, а тебе не прискучило самоуничижаться за столько-то годочков? - спросил Северус нарочито на народной латыни. - Кажется, ты, как только осознал себя, начал копаться в этом дерьме. Собственное происхождение, вишь, ему не ндравится! Да ты молиться должен за спасение души матери своей Нывх`э - Нины во крещении. Ведь из-за её красоты и ты уродился таким красавчиком! Не то что отец… наш.
Да, и зови Снепиуса Малефиция Тогениуса нашим общим отцом, а то как бы при свидетелях неувязочки не вышло.
- О Северус, Господин дома и мой возлюбленный Господин! Только ты словесами своими, хоть и жестокими, заставляешь меня снова чувствовать себя если не равным тебе - сего не заслужил я, то хотя бы достойным домочадцем твоим, младшим братом - бастардом! Благодарю тебя за…
- За вправление мозгов, - поддел пафосного Квотриуса Снейп.
Он не терпел такого высокого штиля по пустякам, одним из которых посчитал и важный для Квотриуса момент - его высокорожденный брат признавал Снепиуса Малефициуса, великого и удачливого полководца, но… простеца всего лишь, и… своим отцом тоже. Как же не радоваться полукровке!
- Д-да, можно и так сказать. Приди же, возлюбленный брат, в мои объятия, да обымемся крепко и подарим лобзания друг друг горячие!
- Сейчас. Только выгоню нашего «камерного раба» Гарольдуса на свежий воздух, да пусть кости унесёт.
- Но ведь Гарольдус спит, повернувшись лицом к ткани шатра - он не увидит нас.
- Ты не знаешь, насколько любопытен сей свободный человек с самыми дурными привычками раба, да ещё и раба не благородных ромеев, а дикарей. Тотчас высунет он любопытный свой глазик, как ты говорил? А, кажется, «неправильного цвета травы». Так вот, и начнёт за нами им, глазиком сим, подсматривать. Да боюсь, как бы не распугал он нас своими возмущёнными или, при той же вероятности, испуганными воплями, ибо сегодня на него покусился настоящий извращенец. Иначе о нём не скажешь, это врачеватель, всадник Формеус Верокций. Только представь, ему-то понравились и неправильного цвета глаза, и чумазая мордочка, и немытые, спутавшиеся волосы, как пакля, торчащие в разные стороны, и худоба, такая, что от одного куска баранины распирает живот.
Да Гарольдус и… там выглядел лишь слегка лучше - разве что сытый, умытый, подстриженный, как ты, но столь же лохматый, да ещё с отвратительно глупыми специальными круглыми стеклянными предметами, позволявшими ему видеть, как мы с тобой, носимыми перед глазами, на переносице, да в более-менее чистой одежде. Нет, чтобы зрение поправить у врачевательницы! И, да, забыл! Там он был накормлен трижды в сутки и умел есть аккуратно и понемногу, это… здесь, за четыре года рабства он стал законченным дикарём, почти животным.
И ещё - знаешь, Квотриус, мне не нравится, как он на меня смотрит - словно бы хочет узнать, но не может. До сих пор… так всматривается в меня, что мне только либо терпеть, либо то, чего я не потерплю ни от какого Поттера - покинуть шатёр и тебя в нём в, считай, что одиночестве. Поттер же не понимает благородной латыни… пока.
__________________________________
* Именно разлитие в организме «чёрной» желчи древние врачеватели полагали причиной меланхолии. Их знания психики человека сводились к гиппократовской теории влияния на темперамент и настроение четырёх стихий тела - «красной желчи» - быстрой и горячей, из-под печени (холерики), крови (сангвиники), флегмы, то есть мокрот, слизей (флегматики) и «чёрной желчи» из-под селезёнки из «привешенной внутри мошоночки» - холодной и сухой (меланхолики). Темперамент, по Гиппократу изменяется со временем года, когда преобладает одна из четырёх стихий, и с возрастом. Когда же нарушается баланс четырёх стихий в человеке, то становится он болен.
Глава 15.
- Как же он до сих пор не узнал тебя, Северус? Вы были дурно знакомы?
- Да, Квотриус, угадал ты на редкость верно - были мы близко, но дурно знакомы. Мы недолюбливали друг друга, причём не в меру сильно, что не мешало мне, впрочем, учи… Но умолчу, это неинтересно.
- Расскажи, Северус, - произнёс Квотриус заговорщическим шепотом, - так ты был мудрым учителем этого свободного человека и не только его одного?
- Откуда у тебя, Квотриус, такая идея? Я - многоучёный маг. Занимаюсь всеразличными науками. Хочешь, перечислю, какими?
- Всё равно ничего не пойму я в науках века двадцать первого, так, что не стоит перечислять их, попусту тратя время. Позволено ли мне будет сказать, что ты, о северный ветер мой, иногда, более того, часто ведёшь себя, как достойный почитания наставник недорослей? Отчего же никогда ты не говоришь со мною о сём? Разве преподавание в школе, я уверен, магических наук, тем, кто ещё не расстался с буллой* , и занятие всяческими многомудрыми вещами и опытами для всевозможных откровений - дела, столь недостойные высокородного патриция, что ни разу не заговаривал ты о делах сих? Ведь читал я и о многоучёных опытах, кои, к примеру… Вот, гибкость твоего оружия. В наше время так ковать не умеют. Значит, сумел научить ты и кузнеца необразованного, колона простого.
- Оружие моё не суть пример. Да, научил я кузнеца, как выковать его, но потом заклинанием заставил забыть то, что должно быть известно много позднее и не во стране сей. Не удивляйся, есть и такое заклинание, и обучу я ему тебя, как одному из необходимейших.
Да нет, занятие науками есть вполне достойное для высокорожденного патриция дело. Да вот только не всем, скажем так, в моём… времени так кажется. Многие, повторюсь, думают инако. Считается, что высокородные патриции должны зарабатывать на жизнь себе и потомству… другими способами…
Ну не рассказывать же Квотриусу, что такое маггловская биржа и как на ней играть? Тем более, что и сам Мастер Зелий не знает этого. Вот Малфой или Долохов - те знают.
Снейп, невзирая на Поттера, прилёг и обнял Квотриуса - Северусу безумно хотелось страстно целоваться с братом и не только… О, разумеется, то, что можно - снова почувствовать так сильно возбуждающий его запах смазки Квотриуса. А вот бы Северусу попробовать вкус его сладчащей спермы, но - нет, нельзя пока. Он же так слаб, Квотриус, просто он изо всех сил старается держаться молодцом. И, надо отметить, у него это хорошо выходит, похоже на правду, по-настоящему.
