Баст посерел.
— Как?! — спросил он. — Реши, почему ты допустил, чтобы они это сделали?
Квоут посмотрел на Баста, словно не веря своим ушам. Коротко, горько рассмеялся, умолк, поморщился, втянул воздух сквозь зубы.
— Ну, это были такие славные, добродетельные юноши, — насмешливо сказал он. — Я и подумал: отчего бы не предоставить этим славным парням меня ограбить и вдобавок избить до кровавых соплей?
На лице Баста отразилось смятение.
— Но ты же…
Квоут утер кровь, которая угрожала залить ему глаза, и посмотрел на Баста так, словно тот был глупейшим созданием на свете.
— Ну? — осведомился он. — И что ты хочешь услышать?
— Двое солдат, Реши?
— Да! — рявкнул Квоут. — И даже не двое! Очевидно, одного головореза с увесистыми кулаками достаточно, чтобы избить меня до полусмерти!
Он яростно уставился на Баста, вскинул руки.
— Ну, что еще нужно, чтобы ты заткнулся? Тебе рассказать все как было? Ты хочешь знать подробности?
Баст даже отступил на шаг. Он побледнел еще сильнее, лицо у него сделалось испуганное.
Квоут тяжело уронил руки.
— Брось ждать, что я окажусь тем, чем не являюсь, — тяжело дыша, сказал он и, ссутулившись, потер глаза, размазывая кровь по лицу. Он устало уронил голову. — Матерь Божия, ну почему бы тебе не оставить меня в покое?
Баст замер неподвижно, как вспугнутый олень, глаза у него расширились.
Тишина заполнила комнату, густая и горькая, как клубы дыма.
Квоут медленно перевел дух. Это был единственный звук в трактире.
— Извини, Баст, — сказал он, не поднимая глаз. — Просто мне сейчас немножко больно. И боль взяла надо мной верх. Погоди минутку, сейчас я с этим разберусь.
По-прежнему не поднимая глаз, Квоут зажмурился и сделал несколько медленных, неглубоких вдохов. Когда он поднял голову, лицо его было опечаленным.
— Прости меня, Баст, — сказал он. — Я не хотел на тебя орать.
Щеки Баста чуть-чуть порозовели, он повел напряженно застывшими плечами и нервно улыбнулся.
Квоут взял у Хрониста мокрое полотенце и снова стер кровь с глаза.
— Извини, что перебил, Баст. Так о чем ты собирался меня спросить?
Баст поколебался, потом сказал:
— Реши, ведь не прошло и трех дней, как ты убил пятерых скрелингов.
Он указал на дверь.
— Что такое какой-то головорез по сравнению с этим?
— Для скрелингов я довольно тщательно выбрал время и место, Баст, — сказал Квоут. — К тому же нельзя сказать, что я ушел оттуда целым и невредимым.
Хронист удивленно вскинул голову.
— Так ты был ранен? — спросил он. — А я и не знал. Со стороны было не видно…
Рот Квоута скривился в улыбочке.
— От старых привычек избавиться нелегко, — сказал он. — Надо же поддерживать репутацию. К тому же героям полагается получать раны только в достаточно драматических обстоятельствах. Если бы ты узнал, что после драки Баст извел на меня метра три шовного материала, это бы изрядно подпортило сюжет.
Лицо Баста просияло, как небо на восходе.
— Ой, да, конечно! — воскликнул он хриплым от облегчения голосом. — Я и забыл, что ты еще не оправился после битвы со скрелем! Я так и знал, что тут все не так просто.
Квоут опустил глаза и устало сник всем телом.
— Баст… — начал он.
— Я знал, Реши, я знал! — с напором повторил Баст. — Конечно же, какой-то головорез не мог одолеть тебя просто так!
Квоут неглубоко вздохнул и резко выдохнул.
— Да, Баст, наверняка дело в этом, — покладисто сказал он. — Думаю, будь я в форме, я без труда уложил бы обоих.
Лицо Баста снова сделалось неуверенным. Он обернулся к Хронисту.
— Но как же ты допустил, чтобы это случилось?! — осведомился он.
— Он не виноват, Баст, — рассеянно сказал Квоут. — Это я затеял драку…
Он сунул несколько пальцев в рот, осторожно пощупал. Когда он вынул пальцы изо рта, они были ярко окрашены кровью.
— Наверное, этот зуб уже не спасти… — задумчиво сказал он.
— Нет, Реши! — свирепо сказал Баст. — Зуб ты не потеряешь!
Квоут слегка шевельнул плечами, словно старался ими пожать, не двигаясь сильнее необходимого.
— Баст, ну какое это имеет значение с точки зрения вечности?
Он прижал к голове полотенце, взглянул на него.
— И, наверно, швы тоже накладывать не надо.
Он выпрямился на табурете.
— Давайте поужинаем и вернемся к нашей истории.
Он взглянул на Хрониста, приподняв бровь.
— Если ты, конечно, все еще хочешь продолжать.
Хронист непонимающе уставился на него.
— Реши, — озабоченно сказал Баст, — тебе плохо!
Он потянулся к нему.
— Дай зрачки посмотрю!
— Да нет у меня никакого сотрясения, Баст! — раздраженно ответил Квоут. — У меня сломано четыре ребра, звенит в ушах и зуб шатается. И несколько мелких ссадин под волосами, которые выглядят серьезнее, чем на самом деле. Из носа кровь идет, но он не сломан. И завтра я буду разукрашен синяками, что твой гобелен.
Квоут снова слабо пожал плечами.
— Ничего, бывало и хуже. К тому же они напомнили мне о том, что я едва не забыл. Наверно, стоило бы их поблагодарить за это.
Он задумчиво пощупал свою челюсть, повозил языком во рту.
— Хотя не могу сказать, что я им особенно благодарен.
— Реши, швы наложить надо! — сказал Баст. — И дай я что-нибудь сделаю с этим зубом.
Квоут слез с табурета.
— Да нет, просто несколько дней буду жевать другой стороной.
Баст взял Квоута за руку. Глаза у него потемнели и сделались жесткими.
— Реши, сядь.
Это была отнюдь не просьба. Его голос сделался низким и резким, как далекий раскат грома.
— Сядь! Ну?!
Квоут сел.
Хронист одобрительно кивнул и обернулся к Басту.
— Чем я могу помочь?
— Не путайся под ногами! — резко бросил Баст. — И не давай ему вставать, пока меня не будет.
Он устремился наверх.
