Ненадолго воцарилась тишина.
— Сослагательное наклонение, значит… — сказал Хронист.
— Совершенно бесполезная штука, — сказал Квоут. — Это в лучшем случае. Бессмысленное усложнение языка. Меня это оскорбляет.
— Ну, брось! — возразил Хронист, судя по всему, несколько задетый. — Сослагательное наклонение есть душа предположения. В умелых руках…
Он осекся: в комнату ворвался Баст, гневно хмурясь, с деревянной шкатулкой в руках.
— Воды принеси! — властно сказал он Хронисту. — Из бочки с дождевой водой, а не из насоса. Еще мне нужно молоко с ледника, немного подогретого меду и широкая миска. А потом убери весь этот бардак и не путайся под ногами.
Баст промыл ссадину на голове Квоута, потом вдел собственный волос в костяную иглу и наложил на кожу трактирщика четыре тугих шва, ровных, как у портнихи.
— Открой рот! — приказал Баст, заглянул внутрь, нахмурился, потрогал пальцем один из коренных зубов и кивнул.
Он протянул Квоуту стакан с водой.
— Прополощи рот, Реши. Сделай это пару раз, воду выплюни обратно в стакан.
Квоут повиновался. Выплюнутая вода была красна как вино.
Хронист вернулся с бутылкой молока. Баст понюхал его, потом плеснул немного в широкую глиняную миску. Добавил туда большую ложку меда, хорошенько размешал. Наконец он окунул палец в стакан с кровавой водой, вытащил его и уронил в миску одну каплю.
Баст еще раз все хорошенько размешал и протянул миску Квоуту.
— Отхлебни этого, — велел он. — Смотри не глотай. Держи во рту, пока я не скажу.
Квоут с любопытством наклонил миску и отхлебнул молока.
Баст тоже отхлебнул из миски. Потом надолго зажмурился. Лицо у него сделалось очень сосредоточенным. Потом открыл глаза, поднес миску ко рту Квоута и ткнул в нее пальцем.
Квоут выплюнул свой глоток молока. Он был абсолютно, безукоризненно белым.
Баст поднес миску ко рту и выплюнул молоко. Оно было пенисто-розовым.
Глаза у Квоута расширились.
— Баст, — сказал он, — зря ты…
Баст резко отмахнулся. Глаза у него по-прежнему были жесткими.
— Я не спрашивал твоего мнения, Реши.
Трактирщик отвел взгляд. Ему было не по себе.
— Это куда больше, чем от тебя требуется, Баст.
Черноволосый юноша подался вперед и мягко коснулся щеки своего наставника. На миг он стал усталым, смертельно усталым. Баст медленно покачал головой, глядя на него насмешливо и горько.
— Дурак ты, Реши, — сказал он.
Он отвел руку, и усталость исчезла. Баст указал на Хрониста, ожидавшего за стойкой.
— Тащи жратву!
Указал на Квоута.
— Давай, рассказывай дальше!
Квоут развернулся на пятке, подошел к креслу, что стояло у очага, и воссел на него, словно на трон. Дважды резко хлопнул в ладоши.
— Ну, развлекайте меня! — сказал он, широко, безумно улыбаясь. И даже издалека, от стойки, обоим было видно, что на зубах у него кровь.
ГЛАВА 137
ВОПРОСЫ
Хотя мэр Левиншира, похоже, одобрил то, как я обошелся с фальшивыми актерами, я понимал, что на самом деле не все так просто. Согласно железному закону, я был виновен по меньшей мере в трех вопиющих преступлениях, каждого из которых было достаточно, чтобы меня повесить.
Увы, мое имя и внешность были известны всему Левинширу, и я опасался, что слухи об этих событиях обгонят меня в дороге. Если это случится, вполне может оказаться, что в одном из городков по пути местные констебли пожелают исполнить свой долг и посадят меня под замок до тех пор, пока не прибудет странствующий судья, дабы решить мою участь.
Так что я торопился как можно быстрее попасть в Северен. Два дня я быстро шел пешком, потом сел в почтовую карету, идущую на юг. Слухи разлетаются стремительно, но их все-таки можно опередить, если ты готов путешествовать быстро и спать мало.
Через три дня тряской езды я прибыл в Северен. Почтовая карета въехала в город через восточные ворота, и я впервые увидел ту железную клетку, о которой рассказывал Бредон. Зрелище побелевших костей меня отнюдь не успокоило. Маэр уморил человека в клетке за обычный разбой. Что же он сотворит с тем, кто убил на дороге девять странствующих актеров?
Я испытывал огромное искушение отправиться прямиком в «Четыре свечки», надеясь найти там Денну, несмотря на то что говорил мне Ктаэх. Но я был покрыт многодневной пылью и потом. Прежде чем с кем-то встречаться, мне требовалось принять ванну и почистить одежду.
Очутившись во дворце маэра, я тут же отправил кольцо и записку Стейпсу, зная, что это самый быстрый способ встретиться и поговорить наедине с маэром. После этого я поспешно отправился к себе, хотя для этого мне пришлось неучтиво растолкать некоторое количество придворных. Я едва успел бросить свой дорожный мешок и отправить посыльных за горячей водой, как в дверях появился Стейпс.
— Наш юный господин Квоут! — просиял он и потряс мою руку. — Как хорошо, что вы вернулись! Господь и владычица, я так за вас переживал!
Его восторг заставил меня устало улыбнуться.
— И я тоже рад, что вернулся, Стейпс. Много ли я пропустил?
— Много ли вы пропустили? — рассмеялся он. — Ну, например, свадьбу.
— Свадьбу? — переспросил я, но понял ответ сразу, как задал вопрос. — Маэр женился?
Стейпс радостно закивал.
— О да, и свадьба была великолепная! Очень жаль, что вас не было, учитывая обстоятельства.
Он многозначительно взглянул на меня, но больше ничего не сказал. Стейпс всегда был весьма сдержан.
— Я вижу, они не стали терять времени, а?
— Со времени помолвки миновало два месяца, — сказал Стейпс с легкой укоризной. — Вполне достаточно для соблюдения приличий.
Я увидел, что он немного расслабился и подмигнул мне.
— Это не значит, что они не спешили.
Я усмехнулся. В дверях появились мальчишки-посыльные с ведрами, от которых валил пар. Плеск воды, которой наполняли ванну, показался мне нежной музыкой.
Дворецкий проводил их взглядом, потом подался ближе и сказал, понизив голос:
— Вам будет приятно знать, что и с другим неразрешенным делом тоже разобрались как следует.
Я непонимающе посмотрел на него, пытаясь вспомнить, что именно он может иметь в виду. Со времени моего ухода произошло столько всего…
Стейпс увидел мое замешательство.
— Кавдикус, — сказал он и горько поморщился, произнося это имя. — Дагон привез его всего через два дня после вашего ухода. Он окопался километрах в пятнадцати от города.
— Так близко? — удивился я.
Стейпс мрачно кивнул.
— Засел на каком-то хуторе, как барсук в норе. Он убил четверых личных телохранителей маэра, а Дагону это стоило глаза. Им удалось схватить его только после того, как они подожгли дом.
