Указ выглядел еще изящнее, хотя это казалось невозможным. Он был написан на толстом листе кремово-белого пергамента, подписан собственной рукой маэра и снабжен его родовой печатью и личной печатью самого Алверона.
Однако это не было письмо о покровительстве. Я тщательно прочитал его от первой до последней строки. Из того, что об этом нигде не говорилось, недвусмысленно следовало, что я не состою на службе у маэра и мы никак друг с другом не связаны. Тем не менее указ позволял мне свободно путешествовать и давал право выступать от его имени. Этот документ представлял собой замысловатый компромисс.
Я как раз заканчивал одеваться, когда в дверь снова постучали. Я вздохнул, отчасти ожидая, что это явились новые стражники, чтобы вышвырнуть меня из моих покоев.
Однако за дверью стоял еще один посыльный. Он принес серебряный подносик с еще одним письмом. На письме красовалась печать Лэклессов. А рядом лежало кольцо. Я взял его и озадаченно повертел в пальцах. Кольцо было не железное, как я рассчитывал, а деревянное, из светлого дерева. Сбоку на нем неровными буквами было выжжено имя Мелуан.
Я заметил, что мальчишка-посыльный стреляет выпученными глазами то на кольцо, то на меня. Более того, я обратил внимание, что стражники на кольцо не смотрят вовсе. Очень старательно не смотрят. Так, как люди не смотрят на что-нибудь ужасно интригующее.
Я протянул мальчишке свое серебряное кольцо.
— Отнеси-ка его Бредону, — сказал я. — И поживей!
Когда я отворил дверь, Бредон созерцал стражников.
— Ну, трудитесь на совесть, дети мои, — сказал он, шутливо постучав одного из них по груди тросточкой. Серебряная волчья голова на кирасе стражника слегка зазвенела, и Бредон улыбнулся, как дядюшка-весельчак. — Нам всем спокойнее благодаря вашей бдительности.
Он затворил за собой дверь и вопросительно приподнял бровь.
— Боже милосердный, молодой человек, вы двигаетесь по карьерной лестнице через три ступеньки! Нет, я знал, что вы у маэра в фаворе, но чтобы он приставил к вам двух своих личных стражников?
Он прижал руку к груди и театрально вздохнул.
— Скоро вы будете чересчур заняты, чтобы иметь дело с бедным, старым, бесполезным Бредоном!
Я слабо улыбнулся в ответ.
— Думаю, тут все несколько сложнее.
Я показал ему деревянное кольцо.
— Мне нужно, чтобы вы объяснили, что оно означает.
Шутливая улыбочка Бредона испарилась стремительней, чем если бы я вытащил окровавленный кинжал.
— Господь и владычица! — воскликнул он. — Скажите, что вы это получили от какого-нибудь старожила крестьянина!
Я покачал головой и протянул кольцо ему.
Он повертел кольцо в руках.
— Мелуан? — тихо переспросил он. Вернув мне кольцо, он плюхнулся в ближайшее кресло, положив на колени свою тросточку. Лицо у него слегка посерело. — Это прислала вам молодая супруга маэра? В качестве приглашения?
— Это что угодно, только не приглашение, — сказал я. — Кроме этого, она прислала мне очаровательное письмо.
Я показал его другой рукой.
Бредон протянул руку.
— Можно посмотреть? — спросил он, но тут же поспешно отдернул руку. — Прошу прощения. Это редкостная грубость с моей стороны…
— Напротив, вы окажете мне громадную услугу, если прочтете его, — сказал я, вкладывая письмо ему в руки. — Я отчаянно нуждаюсь в том, чтобы узнать ваше мнение.
Бредон взял письмо и принялся читать, слегка шевеля губами. Чем дальше он читал, тем сильнее бледнел.
— Эта дама весьма красноречива, — сказал я.
— Что да, то да, — сказал он. — С тем же успехом она могла написать это кровью.
— Думаю, она была бы не против, — сказал я. — Однако ей пришлось бы зарезаться, чтобы исписать вторую страницу.
Я протянул ему второй лист письма.
Бредон взял его и продолжил читать, бледнея все сильнее.
— О боги вездесущие, — сказал он. — А что, разве есть такое слово — «новообразование»?
— Есть, есть, — кивнул я.
Бредон дочитал вторую страницу, вернулся к началу и медленно прочел письмо снова. Наконец он поднял взгляд на меня.
— Будь на свете женщина, которая любила бы меня с десятой частью той страсти, которую эта дама питает к вам, я почитал бы себя счастливейшим из мужчин.
— Но что это означает? — спросил я, показав ему кольцо. Кольцо пахло свежей гарью. Должно быть, она только сегодня утром выжгла на нем свое имя.
— От крестьянина? — он пожал плечами. — Многое зависит от дерева, из которого оно сделано. Но так? От знатной дамы?
Он покачал головой, очевидно, не в силах найти слов.
— Я думал, при дворе в ходу только три вида колец, — сказал я.
— Только три вида тех, что в ходу, — сказал он. — Только три принято посылать и выкладывать на обозрение. Прежде деревянные кольца посылали, чтобы вызвать прислугу. Людей, которым железо не по чину. Но это было давным-давно. В конце концов посылать кому-то при дворе деревянное кольцо прослыло чудовищным хамством.
— Ну, хамство я переживу, — сказал я с облегчением. — Мне и не такие хамили.
— Но это было сто лет тому назад, — возразил Бредон. — С тех пор многое изменилось. Проблема в том, что, поскольку деревянное кольцо сделалось оскорблением, некоторые слуги начали на них обижаться. Вы же не хотите обидеть своего конюшего, значит, вы не станете посылать ему деревянное кольцо. Но если конюшему деревянное кольцо не пошлют, значит, и ваш портной на такое может обидеться…
Я понимающе кивнул.
— И так далее. В конечном счете деревянное кольцо стало оскорблением для кого угодно.
Бредон кивнул.
— Разумный человек не станет ссориться с прислугой, — сказал он. — Даже мальчишка, который подает на стол, может затаить обиду, и даже самый неприметный из слуг имеет тысячу способов втихомолку вам отомстить. Так что теперь деревянные кольца не используют вовсе. Вероятно, о них бы совсем забыли, если бы они не использовались в качестве сюжетного приема в некоторых пьесах.
Я взглянул на кольцо.
— То есть я, значит, ниже мальчишки, который выносит помои.
Бредон смущенно кашлянул.
— По правде сказать, даже более того.
Он указал на кольцо.
— Для нее это означает, что вы вообще не человек. Вас не стоит признавать за личность.
— Ага, — сказал я. — Понятно.
Я надел деревянное кольцо на палец и стиснул кулак. Оно село как родное.
— Это кольцо не из тех, что носят, — смущенно заметил Бредон. — Совсем не из тех, по правде говоря.
Он с любопытством взглянул на меня.
— Я так понимаю, кольца Алверона у вас больше нет?
— По правде говоря, он попросил его вернуть.
