Она же тоже из тёмных была, но могилу её Большой Фалл почтить с визитом не мог - свои из её клана прибрали тело и сожгли его, как положено у тёмных. Та безымянная шлюха сделала его не таким, как все, особенным, она придала жизни Большого Фалла привкус смерти, способной настигнуть где-то вдали от родного клана. Одним словом, придала жизни жар открытого пламени.
Вот и с «вейлой» так - он рисковал быть отвергнутым, ведь не красавец, но была не была, и он кинулся очаровывать умирающую, чахоточную ведьму, не знающую по глупости ни о своей болезни, хотя, небось, и кашляет много, и ест мало, и кровью харкает, ни о большой и странной любви.
Нет, сначала надо будет завлечь её своим большим сокровищем в традиционной, такой скучной миссионерской позе, к которой она уж точно привыкла с этим… нелюбимым мужем-убийцей собственной супруги. А уж потом, как бы собираясь уйти от неё, вернуться снова с новым же предложением.
Когда после окончания официальных речей высокопоставленная публика бросилась вкушать деликатесы, запивая их отличным шампанским, Большой Фалл подошёл к чахоточной - хозяйке дома и рабыне собственного мужа - и сказал ей просто:
- Граф Инкогнито просит у миледи Малфой тур вальса. Всего один танец, но, клянусь честью рода, Вы его никогда не забудете.
- Но Вы же не инкогнито на самом деле. Иначе как бы Вы попали в Малфой-мэнор, особенно сегодня, без рекомен…
- Тсс, конечно, у меня очень… богатая родословная, но для Вас, именно для Вас, я хотел бы остаться человеком-загадкой. Позвольте мне быть им.
- Или назовите своё истинное имя, или никаких туров вальса. Ни одного танца. Малфои не танцуют с неизвестными.
- Как Вы жестоки к благородным незнакомцам! А рекомендательные письма у Вашего супруга в заветном ящичке письменного стола в кабинете, куда он Вас, миледи, никогда не пускает.
Большой Фалл наложил на них обоих Чары невидимости, действующие не несколько минут, как светлые, а как положено тёмным - добротно и сколько пожелаешь. В разумных пределах, конечно. А ещё он привлёк к действию Чары бесплотности, и пара растворилась в воздухе. Но никто из занятых набиванием желудка этого не заметил. В этом участвовали отвлекающие Чары.
- Хотя я уже порядком устала стоять, слушая замечательную речь мистера Фаджа, - продолжала миледи. - Я даже хотела незаметно удалиться и посидеть немного в коридоре.
- Вы так слабы?
- Представьте себе, да. И эта возрастающая во мне слабость всё расцветает, а вот мой супруг…
Впрочем, это дела семейные.
- Ваш супруг не хочет Вас лечить и ни разу не вызывал Вам колдомедика, не говоря уже о столь необходимом Вам лечении, - здесь граф немного покривил душой, ведь было уже поздно лечиться, - Из-за Вашей мнимой, уверяю Вас, сексуальной холодности он желает, чтобы однажды Вы не встали с постели. А ему-то радость - не надо больше исполнять надоевших, только мучающих вас обоих супружеских обязанностей.
- Отчего Вы говорите мне столько правды? Вы Легиллимент?
- И Легиллимент, и тёмный маг.
А потом у миледи всё на мгновение закружилось перед глазами. Она даже ухитрилась оступиться и сломать шпильку, на которых и без того чувствовала себя неуверенно, хотя её и поддерживал сильный мужчина.
- И знаете, нас сейчас никто не видит и не ощущает наших тел. Вот возьмём, к примеру, того толстого неудачника и при этом ещё и заядлого картёжника…
- Но я не умею становиться бесплотной, - по-детски пожаловалась Нарцисса, - только на доли минуты, как все ведьмы.
- Я помогу Вам стать такой, чтобы мы смогли станцевать вальс прямо посреди этой кичливой толпы.
- А музыка? Ведь пока не время для общих танцев.
- И музыка будет, только будет дано её услышать лишь нам двоим.
Граф Инкогнито был столь безупречен в манерах при его росте и внешности, словно вырубленной из камня, что Нарцисса с радостью согласилась на шалость. Это так напоминало дом милый дом её детства и юности! Жизнь воспитала её совсем иной, нежели в доме Блэков, капризной мисс - любимицы всего семейства за исключением некоторых… отщепенцев.
По крайней мере, papa c maman души в ней не чаяли, заставляли эльфих все платья Циссы подгонять строго по фигурке по мере роста девушки.
Да, со временем Блэки уже не могли содержать… двоих дочерей также красиво и необычно, как в детстве, хозяйство их медленно приходило в упадок.
И вдруг богатые, родовитые женихи для обеих! Это еженощные мольбы стареющих Блэков, верно, сам Мерлин услышал и внял им. Все дети в семье Блэков были рождены поздно, начиная с умершей в младенчестве Кассиопеи, а maman было к тому времени уже за шестьдесят.
… - Давайте же танцевать бесплотными…
- …И невидимыми.
- А то мне становится холодно стоять на месте.
- И это при четырёх громадных каминах, от которых жар заполз мне в самое нутро?
- Да, - и она потупилась.
- Посмотрите мне в глаза, хоть на мгновение.
Вы только ничего не бойтесь, и мы пройдём, кружась, сквозь него. А сейчас Вы можете подпрыгнуть и оторваться от пола… на недолго, а то мне будет неудобно с Вами танцевать.
И Нарцисса почему-то поверила всему этому вздору и подпрыгнула. Действительно, её тело совершенно потеряло вес, и она полетела. Это было незабываемо! Полёт в зале прямо около фуршетного стола, где копошился бомонд.
- Моргана пречестная! Как с Вами легко танцевать, - сказала Цисса после того, как Большой Фалл приобнял её за талию и повёл в вальсе.
Когда граф Инкогнито потянул её на себя, она приземлилась так же мягко, как и взлетела. И это было маленьким, но чудом.
Потом они, кружась под музыку, и вправду прошли сквозь толстяка, и это тоже было превосходно и чудесно.
Но после небольшой передышки, когда музыка отыграла, холодная и неприступная, рациональная и жестокая миледи Малфой взяла верх над верящей в чудеса Нарциссой Блэк, и миледи картинно рассмеялась:
- Как же мне знаком этот набор - Легиллимент и тёмный маг! - со вкусом повторила она, - А Вы просто фокусник. Знаете Чары, которые неведомы остальным, и пользуетесь ими для обольщения честных женщин.
Но надо признать, хоть Вы и не особенно красивы, Вы не идёте ни в какое сравнение с крючковатым носом на бледном лице, обрамлённом вечно сальными волосами… другого Легиллимента и тоже тёмного мага.
-
И хотя тот действительно, хоть и был самоучкой, но достиг многого и много постиг в области Тёмных Искусств.
Большой Фалл окончательно успокоился и больше к этому вопросу не возвращался.
А ещё через час миледи с графом, так и оставшимся Инкогнито, гордо возлежала, разумеется, в… той самой пресловутой миссионерской позе, о которой её любовник думал часа два назад, единственной привычной и приемлемой для бедной женщины, хоть Большой Фалл и рекомендовал хотя бы повернуться на бок. Но она была непреклонна… с первым в жизни любовником, быть может, всего на одну ночь, оставив за дверью апартаментов своего слишком положительного, как она думала, супруга…
Ради Большого Фалла, как она стала называть любовника про себя, можно было вытерпеть утреннюю,
