Русская поэзия Китая: Антология

Когда у них нет ничего, кроме нор?
Ты, обшаривающий клети
В доме собственном, — вор.

Иностранцам для доказательства теоремы
Необходима узость глаз твоих и ширина скул…
Звезды. Коммунистические шлемы.
От солдатских ног — миллионный гул.

ГЕОРГИЙ ГРАНИН

ДАНТОН

Лариссе Андерсен

Жизнь швырять
В
Сумасшедшем азарте.
Гильотинным заревом
Заливать крыши
Раздираемого
На тысячи партий
Революционного Парижа.
Воскрешать легенды
О диких гуннах.
Создавать свои
Вековые легенды.
Потрясать
Оборванцев
На старых трибунах.
Потрясать
Меднолобых
Членов Конвента.
Напоминать циклопических великанов.
Возвышать на бульварах
Заросшее темя
И
Однажды,
Разом,
Сорваться,
Канув
Прямо в какую-то
Тихую темень.
Прямо туда,
Где мечтают пяльцы,
Где думают предки на старых картонах.
Где будут
Холеные
Нежные
Пальцы
Распутывать космы
Бродяги Дантона.
И думать:
Ничто без тебя
Не стронется.
Никто такого рыка
Толпе
Не сможет дать.
Потому что —
Раз Дантон
Идет к любовнице,
Революция может
Подождать.
И однажды,
Проснувшись,
Увидеть,
Что серо
Парижское утро
И не на что
Больше надеяться.
Потому что
В дверях
С приказом
Робеспьера
Стоят
Национальные гвардейцы.
И однажды
Взглянуть
На знакомую площадь
С загудевшим
И сразу
Затихнувшим шумом,
И подумать, что
Жизнь
Это, в сущности, —
Проще,
Чем об этом
Принято думать,