- Выпейте, - предложил Лазинский, - но только глоточек.
Ресторан был высоким, неуютным и грязным. В узких вазочках из дешевого стекла торчали крикливо-красные искусственные маки. На стенах висели виды Татр с озерами, под ними зеркала, в которых отражались лица немногочисленных посетителей и задик официантки. Пахло пивом, салом, капустной похлебкой и подгоревшим бараньим гуляшом.
- Спасибо, - ответил Бауманн и отхлебнул из рюмки. - Я хотел Голиану утром все объяснить, просил у него прощения за то, что ходил к Саге, а Сага наверняка… Ведь в его положении, с его прошлым и всем… Он ответил, что поздно. Я никогда не забуду, как он на меня посмотрел…
Бауманн выпрямился и повернулся к Лазинскому.
- У меня не было сил пойти обратно на работу, - прошептал он, - не хватило сил, я бродил по городу, а потом очутился здесь. У меня было плохое предчувствие, Дежо Голиан - истерик… И вот - катастрофа… Вы хотите меня арестовать?
- Ну что вы, - сказал Шимчик. - В котором часу вы расстались?
- Не имею представления, но, кажется, не поздно.
- Не поздно? Как вас понимать?
- Да так. Я не смотрел на часы, - покорно ответил Бауманн.
- Где вы расстались?
- Голиан живет в зеленом районе, кажется, где-то там.
- Недалеко от дома директора?
- Пожалуй, да. Кажется… Ага, припоминаю: он высадил меня на улице Красной Армии, недалеко от закусочной. Да, перед закусочной, а потом медленно поехал дальше.
- Медленно?
- Очень медленно.
- Куда?
- Не могу вам сказать, потому что он снова остановился возле бензоколонки и стал заправляться.
- Сколько он набрал бензина? Вы не знаете?
- Я был довольно далеко от колонки, - ответил инженер Бауманн.
Шимчик кивнул. Он был явно доволен.
- Спасибо, - сказал он. - Но вам лучше больше не пить. Вам следовало бы прилечь.
Старый инженер кивнул в знак согласия. Когда за Шимчиком закрывались стеклянные двери, он уже доставал деньги. Подносик с недопитым ромом стоял на противоположном конце длинного пустого стола, накрытого несвежей белой скатертью.
- Может быть, вы напрасно вспугнули его, - заметил Лазинский, - вдруг он замешан в этой катастрофе.
Шимчик молча посмотрел на него. Цирковой тигр прыгал сквозь огненное кольцо. Где-то гудел паровоз. Неподалеку стояли двое, они смеялись; Шимчик услышал обрывок анекдота.
Когда они вернулись, на столе у Шимчика лежало медицинское заключение о результатах вскрытия. Шимчик прочел его вслух и тут же отложил - несколько коротких профессиональных фраз ему ничего не говорили. Он попросил коллегу поторопить криминалистов. Лазинский набирал номер, а капитан разглядывал его небольшие розовые руки с коротко остриженными, ухоженными ногтями. В голосе Лазинского была заинтересованность человека, по уши ушедшего в работу. Шимчик подумал: действительно ли он настолько поглощен делом? Действительно ли он верит, что Шнирке сейчас в Чехословакии? Может быть, это я ошибаюсь, предполагая, что тревога ложная? Смерть Голиана и все, что ей предшествовало… что мне, собственно, об этом известно? Чему приписать безразличие инженера к открытке от бывшей жены? Только лишь исчезновению формулы и ссоре с Бауманном? Не скрывается ли за его поведением что-то совсем иное? Не спугнул ли его вчера Лазинский, договорившись о встрече? А может быть, прав Сага, полагая, что старик Бауманн интриговал против Голиана? Если это так и Голиан поэтому вернул ключ - что значат бумаги в его портфеле, институтский диплом и неотправленные три тысячи сестре? Неотправленные! Почему он собирался отправлять их почтой, ведь проще лично… Может быть, сегодняшний разговор с Бауманном в машине? Незадолго до этого Голиан разговаривал с Лазинским, вертел в руках коробочку, в которой после его смерти была обнаружена земля - он наверняка положил ее туда сам, после того, как ушел с завода, но почему он захватил эту коробочку с собой? Его нервозность, когда он незадолго перед смертью просил Бачову встретиться с ним? Что он хотел сказать ей, почему не сказал накануне вечером? Может быть, просто забыл, а если нет, то зачем к ней вернулся? Сплошные вопросы: все возможные ответы расплывчаты, лишены логики; он - капитан взглянул на Лазинского, - наверное, уже нашел какую-то взаимосвязь, хотя считает, что за всем этим стоит Шнирке. Или я ошибаюсь?
Лазинский повесил трубку и сказал:
- Сейчас приедет Гаверла из криминального и привезет врача. Он там уже давно сидит, считает, что это убийство.
Лысеющая голова капитана медленно повернулась к говорящему:
- Кто это утверждает? Гаверла или врач?
- Лейтенант Гаверла, товарищ капитан.
- Отравление содержимым ампулы?
- Не могу сказать. Говорит, обнаружены отпечатки пальцев. Вместе с ними приедет лейтенант Бренч.
- Бренч? - обрадовался Шимчик. - Отлично, вероятно, все-таки речь идет о других отпечатках пальцев.
Капитан сидел, как школьник, руки на столе, перед ним - предметы из портфеля погибшего и чашка от кофе, который он выпил по приезде из Михалян. На дне чашки осталась гуща. «На кофейной гуще гадают, - пришла ему в голову мысль, - фантазируют, отыскивают желаемое, принимая его за действительное. Игра… не гадаем ли и мы, смешивая воедино факты, рассуждения и догадки? Но если это убийство, идет ва-банк тот, кто сегодня убил».
Лейтенант Гаверла был долговяз и хил, врач - плечист.
- Разрешите сначала мне, - попросил врач. - У меня еще два вскрытия, а главврач в Болгарии, я в больнице на все летальные случаи один. Вот товарищ лейтенант мне все толкует о какой-то ампуле. Покойный действительно надышался хлора, это вызвало угнетение нервной системы, и он врезался в дерево. Теория неплохая. Я хлор обнаружил, но тут есть и еще кое-что - алкоголь. Ваш Голиан был нетрезв. Он выпил пива и минимум двести граммов крепкого, в такую жару, как сегодня, этого более чем достаточно. Ему не нужно было отравления газом, чтобы задремать за рулем. Он потерял управление, удар - и конец! - Доктор раскинул руки и улыбнулся - его зубы могли бы служить хорошей рекламой зубной пасты.
- Значит, никакого убийства?
- Конечно. Кроме алкоголя, в желудке обнаружены остатки ночного кутежа, остатки скромного завтрака, после попойки едят обычно без аппетита: булка, немного ветчины.
- А молоко?
- Молоко и никотин я в счет не беру. Товарищ капитан, этот парень был заядлым курильщиком. Сердце и легкие - никуда. Кандидат на инфаркт. Протянул бы полгода, год - не больше.
- Что вы имеете в виду? - Шимчик отодвинул чашку.
- Я сказал, - доктор снова сверкнул улыбкой, - возможно, он прожил бы всего несколько месяцев. Даже если б его не свалил инфаркт, его ждала инвалидность; человек стал бы калекой. Разве это жизнь?
- Он мог предполагать, что его ожидает?
- Где он жил?
- На Боттовой.
- Боттова у доктора Фекете. Узнайте у него или у заводского врача, была ли сделана электрокардиограмма. Если его хорошо обследовали, то, безусловно, предупреждали.
Он выжидающе умолк, но вопросов не последовало, и доктор встал.
- Не ломайте себе голову, - сказал он, - зимой - дело другое, зимой в автомобиле работает отопление, окна закрыты, и тогда даже небольшое количество хлора может оказать действие. Летом всему виной алкоголь, злодейка с наклейкой. До свидания, товарищи, у меня еще дел по горло.
Он, улыбаясь, удалился. Самоуверенный, довольный своим остроумием.
Шимчик и Лазинский были с ним знакомы шапочно, Гаверла знал хорошо. Он улыбнулся и сказал:
- Ишь, умник!
- Возможно, он прав, - пробормотал Шимчик, перехватив скептический взгляд Лазинского. - Доктор сказал «хлор». Что это такое?
- Этилхлорид, - пояснил лейтенант, - летучая жидкость, действует усыпляюще. Иногда достаточно сто-двести кубиков. Ампула, найденная в портфеле, была на сто кубиков. Ее можно сунуть куда угодно. Когда хотят ее использовать, нажимают кнопочку - и все, если прорезь у кнопки направлена вниз - потечет жидкость, если вверх - газ. В данном случае речь идет о газе, если, конечно… - Он заколебался. - Портфель был внутри сухим?
- Сухим, - подтвердил Лазинский. - Можете посмотреть, - показал он на стол, и Гаверла кивнул.
- Эти бумаги были в портфеле?
- Все было в портфеле, кроме коробочки. Она находилась в кармане пиджака погибшего.
- Для чего применяют этилхлорид? - поинтересовался Шимчик.
- Этот газ используют в больницах. Нечто подобное, но в жидком виде - трихлорэтил, например-выводит жирные пятна. Между прочим, в автомобиле их было полно. Особенно на полу под правым сиденьем спереди. Я обнаружил это во время осмотра.
- На месте аварии?
- Сначала там, а потом здесь, товарищ капитан. Ребята уже привезли «трабант» во двор. Мы его осмотрели, прямо-таки наизнанку вывернули - все свидетельствует об убийстве.
- Это ваше мнение?
- Мнение всех, кто осматривал машину.
Лейтенант выдержал испытующий взгляд капитана Шимчика.
